Учительская династия на войне

Ольга Шеляпина рассказала о своих близких, участвовавших в Великой Отечественной войне Ольга Шеляпина известна многим череповчанам как педагог, знаток русской литературы, исследователь (и первооткрыватель многих доселе неизвестных фактов) жизни и творчества поэта Игоря Северянина. Однако история семьи Ольги Владимировны и судьбы некоторых ее членов подчас гораздо интереснее и необычнее любого литературного произведения. Отец Ольги Шеляпиной прошел три войны, две мировые и одну Гражданскую, а также арест и лагерь, муж, известный всему городу строитель Олег Шеляпин, был участником Великой Отече­ственной войны. В преддверии Дня Победы Ольга Владимировна рассказала о род­ственниках, сражавшихся с фашистами.
В каждой семье есть вещи, которые ценятся ее членами не за материальную стоимость и даже не за красоту, а за то, какое значение они имели в жизни разных поколений семей. «Речь» продолжает проект «Люди и вещи», в рамках которого череповчане, известные и не очень, будут рассказывать на страницах газеты о семейных традициях и ценностях, передаваемых из поколения в поколение через бережно хранящиеся реликвии. Героем очередной публикации стала известный в Череповце знаток русской литературы, легендарный преподаватель местного пединститута, один из лучших исследователей жизни и творчества поэта Игоря Северянина в России, автор нескольких десятков увлекательнейших работ о литературных классиках и современниках Ольга Шеляпина.
Ольга Шеляпина рассказала корреспонденту «Речи» о двух выдающихся мужчинах, которые оставили огромный след в ее жизни, — отце Владимире Добротине и муже Олеге Шеляпине. Само собой, тема Великой Отечественной войны, в которой они оба принимали участие, в преддверии Дня Победы не была обойдена в разговоре вниманием.
У Ольги Шеляпиной множество фотоальбомов, в которых сотни, а может, и тысячи снимков. Но один крохотный портретик отца в гимнастерке имеет для нее совершенно особое значение. «Когда кончилась война, я была студенткой филфака Ленинградского университета, — рассказывает Ольга Владимировна. — Туда он мне и прислал эту фотографию, которая снабжена очень трогательной подписью. Он здесь обращается к Леле, как в семье меня звали, а себя подписывает «папуля». Обратите внимание на дату: 9 мая 1945 года. По­моему, это очень символично, что фото было сделано в День Победы».
Зеркало, которое и сегодня встречает гостей в прихожей квартиры Ольги Шеляпиной, некогда отражало и все этапы жизни ее отца. Глядя в него, он щегольски причесывался, уходя совсем юным парнем на Первую мировую войну. Бросал решительный взгляд на свое отражение, отправляясь бить белых. В это зеркало ему не дали взглянуть, уводя из дома в качестве арестованного. В нем он видел свои первые седые волосы, уходя на Великую Отечественную войну. Зеркало многие десятилетия было собственностью семьи Добротиных. По словам Ольги Шеляпиной, раньше оно было частью комода, но не так давно тот охромел от старости, и зеркало переместилось на стену.
«Об участии моего отца в войнах я знаю не так много, как хотелось бы, потому что живого общения у нас, к сожалению, было довольно мало, — рассказывает Ольга Владимировна. — Постоянно что­то мешало: то лагерь, где он отбывал наказание по ложному доносу, то война, то моя учеба в Ленинграде. Да и ушел из жизни очень рано, в возрасте 52 лет. Знаю, что в Первую мировую войну он служил в Финляндии. О том, в каких боях участвовал, я не знаю — из этого периода он рассказывал мне, как гулял на свадьбе своего двоюродного брата Константина Киселева, который тоже там служил. Тот женился на финке, и среди гостей в основном были финны. Папа взял в руки баян, на котором отлично умел играть, и показал, что такое русская музыка и пляска. Финны были поражены его веселостью и талантом». Ольга Владимировна очень жалеет, что семья не сохранила любимый отцовский баян — кому­то отдали. Впрочем, музыкальный ген передался потомкам — внучка Владимира Михайловича преподает в музыкальной школе, а в квартире Ольги Шеляпиной стоит пианино, которое время от времени заставляют петь.
Во время Гражданской войны, в которой бывший солдат царской армии и сын священника сражался на стороне красных, Владимиру Добротину было уже не до танцев. «Папа рассказывал, что его подразделение базировалось в Сибири и воевало с армией барона Унгера, — вспоминает Ольга Владимировна. — На той войне он первый и последний раз за три войны, которые прошел, убил человека — он был в ночном дежурстве и напоролся на вооруженного лазутчика».
Помимо музыкального гена Ольге Шеляпиной перешел от предков и педагогический. В ее семье уже четвертое поколение посвящает жизнь учительской профессии. Отец Ольги Владимировны, окончивший Новгородскую духовную семинарию и учительские курсы, много лет преподавал в начальных классах. Учителя, не влюбленного в книги, представить себе трудно. Владимир Михайлович не был исключением. Один из изумрудов его книжной коллекции, Малая советская энциклопедия 1929 года издания, сегодня хранится на книжных полках дочери. Эти книги таят изъяны не только в трактовке многих событий, явно устаревшей. Некоторые страницы сознательно испортил сам владелец: портреты Троцкого и прочих исторических личностей, проклятых властями, были превращены Владимиром Добротиным в черные квадраты. Сделать это его вынудил страх, который ему навсегда внушил лагерь под Соколом, где он провел около года.
«В конце 30­х годов отца арестовали по ложному доносу, — с дрожью в голосе рассказывает Ольга Шеляпина. — Мы тогда жили в селе Луковце Череповецкого района (сейчас оно затоплено Рыбинским водохранилищем). Директор школы, где он работал, не сошелся характерами с папой, который всегда говорил правду в глаза. Они поссорились после какого­то педсовета, на котором папа выступил с эмоциональной речью. Этот директор решил организовать против папы дело — подговорил одну учительницу и родителя. Все вместе они составили бумагу, в которой написали, что отец бил учеников и на уроках позволял себе высказывания против властей. О непролетарском происхождении и том, что он сын священника, само собой, тоже упомянуть не забыли. Навсегда в мою память врезалась ночь ареста. Мама плачет навзрыд, папа быстро­быстро укладывает вещи в чемодан, а в углу неподвижно стоит какая­то темная фигура. Последние слова, которые я услышала от него перед лагерем, — «уезжай отсюда немедленно», обращенные к маме». Семья послушалась и через несколько недель переехала в Череповец.
В то время как Владимир Добротин приближал победу советской армии над фашистами службой в полевом госпитале в звании капитана­интенданта, на Ленинградском фронте воевал его земляк, рядовой Олег Шеляпин, которому спустя несколько лет после войны суждено было взять в жены его дочь Ольгу.
Семейные несчастья начали преследовать Олега Александровича с младенчества. Когда умерли его родители, ставшие жертвой эпидемии испанки, мальчику не исполнилось и года. Сначала его взяла на воспитание бабушка, но после ее смерти «эстафету» подхватила тетя Вера Павловна, ставшая для ребенка второй матерью. От тети, которая была дочерью управляющего знаменитым магазином Свешникова в Череповце, Олегу достались изящная старинная посуда, «породистая» иностранная мебель и прочие семейные реликвии. К примеру, икона, на обороте которой есть надпись: «Сей святой иконой перед кончиной благословил своих детей Павел Прокофьевич Шеляпин». Она до сих пор украшает собой один из углов квартиры семьи Шеляпиных, равно как свешниковский фарфор — сервант. По рассказам Ольги Владимировны, посудой и иконами ее муж довольно мало интересовался: инженер по образованию, он отличался рациональностью и всю жизнь отдал стройке. И в частности, «Жилгражданстрою», который Олег Шеляпин возглавлял много лет.
Впрочем, Олег Александрович отдавал должное творческой натуре своей супруги (сам в молодые годы занимался балетом) и делал ей неожиданные сюрпризы. «Однажды он взял незаметненько из моего стола фотографии писателей Засодимского, по сочинениям которого я писала научную работу, и моего любимого Чехова и отнес каким­то мастерам, которые перенесли изображения на деревянную поверхность, — рассказывает Ольга Шеляпина. — Получились очень изящные портреты, которые меня очень порадовали, когда муж мне их подарил». Другой подарок Олега Александровича был еще оригинальнее. Вернувшись однажды из Нарвы, где навещали сестру Ольги Владимировны, жена и дочь обнаружили в квартире загадочно улыбающегося главу семьи. «Поехали, что­то покажу», — интригующе сказал он и повез семью в Костяевку, расположенную неподалеку от Череповца. В живописном местечке их ждал небольшой, но очень уютненький домик. «Он — наш», — сказал Олег Александрович. «Пока мы были в отъезде, он купил старые доски и другие стройматериалы, которые остались после разборки их конторы, и за месяц построил вместе с нанятыми рабочими отличный домик, — рассказывает Ольга Владимировна. — Много десятилетий он был нашим любимым местом отдыха».

Сергей Виноградов №77(22731) 30.04.2010