Садовод хочет засудить лесхоз

Судебное разбирательство из­за разведенного костра — такой почти невероятный случай стал реальностью для председателя садоводческого кооператива в Череповецком районе и Череповецкого лесхоза. Председатель пытается оспорить штраф, который на него наложили лесничие за создание угрозы лесного пожара. «Я не знал о том, что разведен костер», — утверждает председатель. «Знал и сам же об этом говорил, но потом отказался от своих слов», — парирует лесхоз. Первопричина же все этой истории — в проблеме, что делать с отходами, образующимися в дачном кооперативе. На чью сторону встал суд? Разведенный прошлым летом костер стал причиной судебного разбирательства между председателем садоводческого кооператива и череповецким лесхозом. Лесхоз оштрафовал пенсионера, посчитав, что он как должностное лицо виновен в сжигании на территории лесного массива двух старых диванов. Пожилой мужчина своей вины не признает. По его мнению, он не может считаться должностным лицом, а диваны сжигались не на земле садоводства. «Как бы то ни было, все опять уперлось в вопрос, что дачникам делать с мусором!» — считает садовод.
История, из­за которой разгорелся весь сыр­бор, произошла в начале июня прошлого года. В садоводческом товариществе № 3 около поселка Фабрика 7­й годовщины случился скандал. Двое дачников решили сжечь в лесу старые диваны и кресло, с этой целью развели костер и приступили к делу. Неожиданно появились лесники. Они сообщили, что костры здесь жечь нельзя, так как есть опасность пожара. Хотели было привлечь садоводов к ответственности, но те посоветовали стражам леса идти куда подальше и отказались называть свои фамилии. Лесники пошли к председателю товарищества и составили протокол на него. Выписали штраф в 2 тыс. рублей, так как сжигавшие мусор люди сказали, что делают все не без ведома председателя.
— На этом участке мусор мы сжигали 15 лет, по 50 — 60 кубометров за сезон, и никто ничего не говорил, — возмущается председатель Евгений Менякин. — Когда меня в 2003 году выбрали председателем, здесь лежало около 500 кубометров, не меньше. Я сам обегал уйму инстанций, чтобы организовать вывоз машинами. Наладили потихоньку вывоз, но диваны и прочий крупногабаритный хлам ведь никто не берет. Что нам с ним делать? Ну ладно, может, и нарушили что­то, но пусть бы и штраф выписывали на тех, кто нарушил. Я ведь не должностное лицо, а выборное, как я могу за чужие нарушения отвечать? Но меня никто и слушать не стал, отдали дело приставам, те грозят, что вычтут штраф из пенсии. Присылали повестку на комиссию в лесхоз, грозили, что если не приду, то приведут с милицией. А всего­то и нужно было на месте нормально разобраться, а не ко мне бежать.
В поисках справедливости Евгений Менякин подал в суд. Городской суд иск принял, но рассматривать согласился лишь часть требований. Протокол об административном правонарушении председатель подписал и вовремя не обжаловал, на административную комиссию не пришел. То есть возможностями досудебной отмены штрафа не воспользовался, а потому решению подлежал только вопрос о компенсации морального ущерба. Пенсионер затребовал от лесхоза 20 тыс. рублей.
— В чем именно заключается ваш моральный вред? — поинтересовалась судья Анна Вахонина.
— Почему я должен оправдываться в том, в чем я не виноват? — запротестовал председатель. — Наверное, я должен был обжаловать постановление, но я этого не сделал, думал, что они одумаются и отменят его. Я пытался их убедить, говорил по телефону с ними. А моральный вред в том, что я уже сколько бегаю с этим делом… Каждый раз приходится с дачи ездить, я там живу почти постоянно.
Зам. начальника череповецкого лесхоза Любовь Акулич, которая и выписала штраф председателю, считает, что его вина не подлежит сомнению.
— В тот день граждане нашли лесника и рассказали ему, что разведен большой костер и может возникнуть лесной пожар, — рассказала суду Любовь Акулич. — Я выехала на место и увидела, что лесник всполошился не зря. В лесу горел большой костер прямо под кронами деревьев. Это земли лесного фонда, а не садоводства, как утверждает истец. Только чудом не возник пожар, те дни были очень засушливыми. И страшно подумать, что было бы, если бы он возник: до ближайших жилых домов всего 50 метров. Мужчины сказали нам, что костер им велел развести председатель. Мы хотели составить протокол на товарищество, но там большой штраф, от 5 тыс. рублей, и председатель сам попросил, чтобы написали штраф на него. Мы ему разъяснили порядок обжалования, пригласили на комиссию, но он приехать отказался.
Заслушав конфликтующие стороны, суд отказал Евгению Менякину в компенсации морального ущерба и разъяснил ему, в каком порядке он может попытаться отменить решение о наложении штрафа.
— Наши постановления редко обжалуют, в основном люди все понимают, — рассказала «Речи» Любовь Акулич после заседания. — У нас не так давно был случай с дачами около Вичелова, где мы оштрафовали товарищество на 5 тыс. рублей за загрязнение мусором. Так они все привели в порядок и сами нам позвонили, пригласили посмотреть. В случае с Менякиным там была реальная угроза лесного пожара, и я считаю, что штраф во всех смыслах наложен правомерно. Председатель является должностным лицом, и он несет ответственность за разведение костра, так как прекрасно знал об этом факте.
— Ну что сказать, буду обжаловать это решение, — резюмировал расстроенный председатель. — Если не я, то кто же еще будет бороться за наши права. Я бы, честно сказать, давно уже ушел с этой должности, да жалко садоводов. Без моей помощи не справятся со всеми этими справками за ЖКХ и приватизациями. Дачник сейчас уже не тот пошел.
Евгений Менякин факт сжигания мусора признает, но обращает внимание на то, что приложил все усилия к тому, чтобы в его товариществе были чистота и порядок.
— Первым делом в новой должности я еще по старым знакомствам сварил нам печь для сжигания мусора, — вспоминает председатель. — Мы в ней старую кучу за сезон и сожгли, целая бригада работала у нас. В 2005 году я нашел контору на ул. Красной, которая занимается вывозом мусора из района. У них были всего две машины и тракторная тележка вместимостью два кубометра в Шулме. Вот ее нам и дали. Через три года и этой тележки не стало, осталась у нас только уже прохудившаяся печь. В прошлом году, видимо, из­за кризиса мусор стали возить все. Печь мы сразу демонтировали, вывезли еще 15 машин мусора и стали возить его по мере накопления. Составили график дежурств для погрузки, я назначил ответственных по линиям. Что еще я мог сделать? В прошлом году начали на нас давить, мол, ставьте контейнеры и заключайте договоры. У нас годовой бюджет 250 тыс. рублей, еле хватает на охрану и дороги. Каждый год в них вбухиваем по 15 — 20 самосвалов щебня. То, что предлагают чиновники, — не меньше 100 тыс. рублей только на первом этапе. Сколько постановлений они уже издали, а хоть бы раз нас, председателей, пригласили и послушали.

Андрей Ненастьев №32(22686) 25.02.2010