Классная армия всех сильнее

За здоровьем будущих призывников будут следить с 10­летнего возраста Даже в страшном сне мне не могло присниться, что сегодня для многих парней армия из почетной обязанности — защищать Родину — превратится в тяжкую повинность. Я помню уроки НВП (начальной военной подготовки) в своей школе. Автомат Калашникова девчонки и мальчишки старших классов собирали и разбирали на «ура!», некоторые даже с закрытыми глазами. «Зарницы» с палатками, кострами и смотрами строя и песни превращались в азартные приключения, дух соревнования был частью жизни начиная с шестых классов. Уже после школы мы встречали отслуживших в армии одноклассников — прошедших армейскую школу, возмужавших и повзрослевших — и гордились тем, что это наши мужчины, наши защитники. Об уровне современных призывников хорошо говорит такой факт: армия практически осталась без солдат­спортсменов. Что делать? На этой неделе правительство РФ утвердило Концепцию федеральной системы подготовки граждан к военной службе до 2020 года. Главное понять: что сейчас происходит в стране с допризывной подготовкой молодежи, почему армия превратилась в тяжкое испытание для молодежи и как следует воспитывать и обучать будущих солдат. В частности, предлагается ввести ежегодный мониторинг физического и психологического здоровья ребят с 10­летнего возраста. А что думают по этому поводу горожане?
Ирина СМИРНОВА, главный менеджер отдела трудоустройства безработных граждан Центра занятости населения:
— Мое личное мнение — необходимо поднимать уровень физической и моральной подготовки молодежи. Примерно до 1985 года в стране гораздо больше уделяли внимания этим вопросам. Сейчас же у молодых людей нет необходимых навыков, нравственных ориентиров. Но ведь была же система подготовки к армии. Я сама помню уроки НВП в школе. Автомат Калашникова я не разбирала, но представление о том, как это делается, имела. Класс у нас был большой, 43 человека, половина мальчиков, половина девочек. У мальчишек нагрузка в военной подготовке была посильнее. Спортивно­юношеская игра «Зарница» проходила ежегодно. Мы выезжали в загородный лагерь «Солнечный» на теплоходике, и палатки ставили, и костер разводили, песни пели: «Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры — дети рабочих…» Девчонки разворачивали «госпиталь», носили «раненых», оказывали им первую медицинскую помощь. Мальчишки ходили на стрельбища, изучали военные хитрости, сдавали нормы ГТО («Готов к труде и обороне»). Кроме того, в школе выделялись часы для занятий по гражданской обороне. До сих пор помню, как нас учили правильному поведению в случае газовой атаки или аварии на предприятии: мы должны были эвакуироваться в противоположную сторону от газового облака через переправу (тогда еще через Шексну паром ходил) в Матурино. И навыки давались, и любовь к Родине воспитывалась. Если в армию из мальчишек кто­то не пошел — все считали его ущербным, неполноценным; а сейчас думают не о том, как Родину защищать, а о том, как Родину поменять. Не можем придумать новое — значит, нужно возродить хотя бы хорошее старое.
Андрей ДУБРОВИН, председатель профкома железнодорожного цеха ОАО «Аммофос»:
— Я твердо убежден, что воспитание детей, в том числе их патриотических чувств, закладывается прежде всего в семье, родителями. Затем уже следуют детский сад, школа, институт. Я хорошо помню, мне было семь, и я грезил армией, мне непременно хотелось служить, и обязательно в войсках военно­воздушных сил. Там служил мой дядя, мой отец у Кремлевской стены стоял, их называли «краснопогонниками». Я рвался в армию, тем более что к ребятам, которые не отслужили, относились тогда еще отрицательно. Но чем ближе возраст подходил к 18­ти, тем резче менялось мое мнение, поскольку ребята постарше меня, приходя из армии, рассказывали о дедовщине, о беспорядках, которые творятся в армии. Двое моих знакомых прошли вторую чеченскую кампанию, служили в одном полку. Их бросали в бой в угоду неизвестно чьим интересам, по сути они были пушечным мясом: из их роты в живых осталось двое — именно они. И что? Психика нарушена, жизнь сломана, стоит кому­нибудь из них выпить (а пили в Чечне много, поскольку было по­настоящему страшно и бессмысленно) — «башню рвет», могут подраться просто так, вести себя неадекватно. Если мы действительно хотим возродить нашу Российскую армию, нужно обратить серьезное внимание на две вещи: образование наших детей и медицинское обслуживание. Каким выйдет ребенок из детского сада, где нянечка получает гроши, а в садик пошла, потому что своего девать некуда, — до чужих ей дела нет, да и в педагогике она не разбирается. Чему может научить учитель, если ему глубоко безразличны моральные и нравственные качества подопечного, поскольку он — нищий учитель — может научить только предмету, да и то не факт. О каком мужском воспитании, физической подготовке, военно­патриотическом воспитании подростков можно говорить, если мужчин в школе единицы. Если и есть, то это, как правило, преподаватели физкультуры, труда, ОБЖ («Основы безопасности жизнедеятельности»), которые трудятся далеко не за мужскую зарплату, — соответствующая и отдача. А здоровье? Мы до такой степени все развалили, что врач не в состоянии поставить правильный диагноз. Отслеживать здоровье ребенка с 10­летнего возраста, конечно, можно. Но просто наблюдать явно недостаточно. Если мы хотим получить здоровую нацию, профессии учителя и врача должны быть сами престижными, самыми высокооплачиваемыми. И критерии отбора специалистов в эти сферы должны быть жесточайшими, мне кажется. У меня две дочери, жена в декрете, мы взяли ипотеку. Чтобы обеспечить семью, мне приходится очень много работать. Почему? Да потому, что в любой семье ребенку хотят дать хорошее будущее, чтобы ребенок гармонично развивался: занимался физкультурой или спортом, ходил в кружки, развивал свои способности. В простой школе, где работают нищие учителя, это невозможно. Значит, родителям придется за все платить: за образование, здоровье, творческие увлечения своих детей. И не факт, что им удастся за свои же деньги, заработанные непосильным трудом, привить еще и любовь к Родине.
Андрей ЕГОРОВ, зав. кафедрой истории гуманитарного института ЧГУ:
— В двух словах не скажешь. Лично я служил, в пехоте, в мотострелковой части. Отношение к армии действительно было другим. Современная армия — отражение проблем общества. Менять нужно армию, тогда и отношение к ней изменится. А что касается патриотизма, то он заключается не в том, чтобы собирать и разбирать автомат Калашникова. Проблема комплексная, и решать ее нужно комплексно. И совсем не обязательно, на мой взгляд, возрождать уроки НВП или учить отражать химические атаки. Да, у нас в школе преподавали НВП — майор в отставке. Но военные ведь не прирожденные ораторы. Отношение к армии не изменишь тем, что просто добавишь количество уроков военной и строевой подготовки. Чувство патриотизма, гражданственности воспитывают такие предметы, как история, литература. А мы вводим в школьную программу произведения Солженицына — идеологизированного писателя. Форменное безобразие, это не литература. Мы опять бросаемся в крайности.

Татьяна КОВАЧЕВА №30(22684) 19.02.2010