Инспектор ГИБДД ставит водителю мат

В городском мировом суде завершился резонансный процесс по обвинению череповецкого водителя Юрия Ивченко в оскорблении инспектора ДПС Анны Сидорович. Кто прав, не было понятно до самого конца. Свидетели дали, на первый взгляд, неоднозначные показания. Столь же неоднозначными оказались и результаты служебных проверок в отношении Сидорович, проведенных по заявлениям череповчан, которые узнали о деле Ивченко из газет и решили объединиться с подсудимым. В начале заседания Юрий Ивченко ходатайствовал о приобщении к материалам дела результатов служебных проверок по двум заявлениям от людей, присоединившихся к его борьбе с инспектором. Одно из заявлений касается случая с пешеходом, которого, по его словам, Анна Сидорович оштрафовала за переход проезжей части на красный свет. Как утверждает череповчанин, причиной наложения штрафа послужило его замечание насчет расположения машины милиционеров, стоявшей прямо на пешеходном переходе. Результатом рассмотрения жалобы стало направление инспектора Сидорович на внутреннюю комиссию по этике. Вторая жалоба поступила от водителя, оштрафованного за переход дороги в неположенном месте: хотя, по его словам, он находился за рулем автомобиля, его остановила инспектор Сидорович и выписала «пешеходный» штраф.
— Эти жалобы не имеют отношения к делу Ивченко, — заявила на заседании Анна Сидорович. — Кроме того, они не подтвердились. Меня на самом деле направили на комиссию по этике, но и то только потому, что я в тот день была старшим наряда. По второй жалобе дело отменено прокуратурой.
— Отменено, но заявитель вместе со мной будет опротестовывать это в прокуратуре области, — парировал Ивченко.
Суд решил приобщить результаты проверок в качестве материалов, характеризующих личность потерпевшего инспектора.
В качестве свидетеля допросили инспектора ДПС Евгения Карандина, который в день конфликта нес службу вместе с Анной Сидорович.
— Гражданин кричал, что Сидорович будет гореть в аду и что она жует жвачку, как корова, а про меня сказал, что я нормальный инспектор, — улыбнулся свидетель. — Между мной и ними было около 15 метров, я все четко слышал. Я не слышал, чтобы он ругался матом именно в адрес Сидорович. Потом я сел к нему в машину, и мы поехали в первый отдел милиции. Он неоднократно возмущался: мол, где набрали таких инспекторов, и продолжал ругаться.
— Почему вы в отделении против меня показания давать отказались? — высказал претензию сам Юрий Ивченко. — Вам Сидорович практически в приказном порядке сказала, чтобы вы были свидетелем, но вы ей сказали, что ничего не слышали. Что вы глаза отводите? Стыдно?
— А что, инспектор на самом деле жевала жвачку? — поинтересовался адвокат подсудимого Николай Строков.
— Я не видел, — закончил свой рассказал инспектор.
Свидетель обвинения Елена Фролова объяснила, что вместе со своей сестрой Мариной Саранчиной она шла из аптеки, когда около магазина «Электрический мир» их внимание привлек конфликт инспектора ГИБДД и водителя. Оказалось, что инспектор — знакомая ее сестры.
— Молодой человек… оскорблял… сотрудника ДПС, — неспешно отчеканила свидетель. — Был мат на три буквы и выражения такого… сатанин­ского характера. Гореть в аду и так далее. Он посылал и ее, и нас. Он говорил «пошли на…»
— Именно «пошли» или «пошла»? — задала вопрос судья.
— Ну или «пошла»… Я не помню. Я решила все это не запоминать, это все было неприятно.
— Вы или ваша сестра говорили в адрес Ивченко что­то нелицеприятное?
— Я не матерюсь вообще. От сестры я ничего не слышала.
— Мы его не посылали. Мы вообще на него внимания не обращали, — подтвердила Марина Саранчина. — Сидорович мне знакома, она постоянный покупатель моей торговой точки. Нас привлек конфликт, потом я ее узнала. Мужчина ругался на Аню, оскорблял ее матом. Он откровенно материл женщину. Он кричал, что мы все суки и будем гореть в аду. Он послал инспектора на три буквы. Больше я ничего не помню, слова летели от него потоком.
— Считаю, что вина Ивченко доказана в полном объеме, — резюмировал в ходе прений гособвинитель Олег Лукьянов. — Нет оснований не доверять показаниям свидетелей. На месте они оказались случайно. Если бы они заранее готовились к суду все вместе, то они дали бы показания как по бумажке, но этого нет. Учитывая положительные характеристики личности подсудимого и наличие у него несовершеннолетнего ребенка, считаю необходимым назначить ему наказание в виде штрафа в 3 тыс. рублей. Исковые требования потерпевшей о компенсации морального ущерба в размере 10 тыс. рублей считаю завышенными, предлагаю уменьшить их до 2 тыс. рублей.
— Объективных данных виновности моего подзащитного нет, — взял слово адвокат Строков. — Если даже и предположить, что он допустил какие­то нелицеприятные выражения, то они не были высказаны в адрес инспектора ДПС. Все мы сталкиваемся с нецензурными выражениями. Мы слышим их в автобусе, да и сами сотрудники органов внутренних дел между собой общаются не без матерных слов. Это ни для кого не секрет. Сама по себе брань не являет предметом рассмотрения в уголовном порядке, это могло бы быть административное правонарушение.
— Не знаю мотивов Сидорович, но налицо полное отсутствие совести, — на последнее слово Юрий Ивченко явно возлагал по­следние надежды. — Она из себя сделала жертву, и все ее выгораживают. Конфликт спровоцировала ее приятельница Саранчина, которая послала меня матом. Инспектора я не оскорблял. Судить нужно их, а не меня! Я клянусь, что невиновен.
Суд счел показания свидетелей правдивыми, а собранные доказательства достаточными для признания Ивченко виновным. Приговор — штраф в размере 3 тыс. рублей, еще 2 тыс. рублей осужденный обязан выплатить инспектору в качестве компенсации морального вреда. Анна Сидорович, выслушав приговор, лишь устало вздохнула. Юрий Ивченко отреаги­ровал более эмоционально:
— Я не буду обжаловать приговор, потому что это бессмысленно! Но я всем присутствующим в зале обещаю, что она сядет! Я буду добиваться этого до самого конца и, если нужно, жизнь на это положу!

Андрей Ненастьев №18(22672) 03.02.2010