Кремль увиливает от охраны природы

Главы государств всерьез решили побороть глобальное потепление, но Москву эта проблема, похоже, не волнует
В понедельник, 7 декабря, в Копенгагене начала работу 15­я конференция ООН, посвященная проблемам изменения климата. Сообщения о будущем мероприятии появлялись в различных СМИ задолго до его официального открытия. Журналисты называли конференцию чуть ли не главным событием года. Однако многие граждане отнеслись к событию весьма скептически — главным образом потому, что не очень хорошо представляют себе, чем будут заниматься гости датской столицы.

Пока на конференции работают группы экспертов и консультантов из разных стран. Но с 14 декабря в Копенгаген на саммит обещают приехать 110 мировых лидеров. Из «серьезных» игроков мировой политической арены пообещали присутствовать почти все. Дмитрий Медведев, правда, не появится — вместо него Россию будет представлять советник президента по климату Александр Бедрицкий, назначенный на этот пост 27 ноября. В последний день в Данию прилетит также первый вице­премьер Игорь Шувалов. Отсутствие Медведева на «событии века» объяснил один из сотрудников администрации президента: «Россия едет на саммит с нейтральной позицией, поэтому его присутствие не обязательно».

Главы государств — не ученые, поэтому они не будут дискутировать о причинах и последствиях климатических сдвигов на нашей планете. Руководители разных стран будут обсуждать прежде всего экономические вопросы. А именно вопросы о снижении выбросов парниковых газов. Углекислый газ, метан, оксид азота — все эти и прочие вредные для экологии вещества выделяются на разного рода производствах и при работе транспорта. Другими словами, губительные выбросы неизбежно сопровождают экономический рост государств.

О необходимости сокращения выбросов климатологи говорят уже не один десяток лет. Под их натиском в 1997 году был принят знаменитый Киотский протокол. Документ, вступивший в силу с 2005 года, предписывал развитым странам сокращать количество выделяемых парниковых газов. Киотский протокол предусматривал относительно гибкую регулировку этого процесса: страны, «не влезающие» в запланированное количество выбросов, могли покупать право превысить норму у тех государств, которые шли с отставанием от графика. Права на дополнительное загрязнение получили название эмиссионных квот. По идее, квоты должны были стать удобным механизмом «тонкой настройки» Киотского протокола. На деле они вызывали множество вопросов. Так, критики указывали, что использование для подсчетов общего количества выбросов, а не выбросов в расчете на душу населения, дает необоснованные преимущества небольшим развитым странам. В настоящее время в тройку лидеров по общему количеству выделяемых парниковых газов входят Китай, США и ЕС (если рассматривать страны Евросоюза по отдельности, то на третьем месте будет Россия). Пересчет на душу населения дает совершенно других чемпионов — это Катар, ОАЭ и Кувейт.

Еще одна претензия к квотам — они рассчитываются исходя из уровня выбросов страны по сравнению с 1990 годом (грубо говоря, если государство сократило количество вырабатываемых парниковых газов по сравнению с тем, сколько выбрасывало в 1990­м, то ему зачитываются лишние квоты). За последнее десятилетие XX века государства развивались очень по­разному: Китай, например, сделал гигантский промышленный скачок, в то время как в России интенсивность производства почти не изменилась. Правда, Китай, как и Индия, в 1997 году был причислен к развивающимся странам, и в Киотском протоколе его обязательства прописаны не были. А Россия, у которой скопилось рекордное количество квот — около 6 млрд тонн выбросов C2O, — не может их продавать. Соответствующий документ был подписан Владимиром Путиным только накануне конференции. До этого предприятия, желавшие продать квоты, подавали заявки в Минэкономразвития, где они и оставались лежать. К настоящему моменту их скопилось уже 40 штук.

Как бы то ни было, но со всеми своими недостатками Киотский протокол просуществует до 2015 года. А затем ему на смену потребуется новый документ. Именно его согласование является основной целью копенгагенской конференции. Все государства, представители которых добрались (или еще доберутся) до датской границы, согласились с тем, что выбросы нужно сокращать и дальше, и прислали на конференцию свои планы по их будущему урезанию. Правда, не все из участников сделали это охотно — ЮАР, например, предоставила подобную бумагу за день до открытия саммита.

Обязательства стран сильно разнятся. Так, мировое сообщество не решило, прибавление скольких дополнительных градусов к среднегодовой температуре можно считать критическим (именно этот параметр является определяющим при расчете допустимого объема выбросов). Развитые страны настаивают на двух, а развивающиеся — на полутора. Кроме того, представители этих двух «лагерей» расходятся в вопросе об ответственности за выбросы и их последствия для климата. Причем ответственность, как принято у серьезных людей, участники саммита измеряют в денежных единицах. Китай, который по традиции возглавляет блок развивающихся стран, выдвинул идею оплаты западными странами «экспортных» выбросов углекислого газа. То есть при приобретении китайского товара покупатель должен возвращать Поднебесной своеобразный налог на образовавшиеся в процессе его производства парниковые газы.

Другая инициатива развивающихся государств — создание специального фонда, средства которого будут затрачиваться на борьбу с изменением климата. Пополнить казну фонда ни много ни мало двумя сотнями миллиардов долларов должны развитые индустриальные державы. Деньги фонда государства, которые еще не заработали статус развитых, собираются использовать для приближения к этой цели путем внедрения современных экологически безопасных технологий. Предложение «младших братьев» в целом негативной реакции у потенциальных создателей фонда не вызвало. Правда, они уточнили, что намерены оставить за собой право определять размер вложений и контролировать работу фонда.

У некоторых стран определенной позиции по поводу необходимых мер для борьбы с потеплением нет. Одной из таких стран является Россия. «Нейтральная позиция» РФ, по мнению руководителя российской программы «Климат и энергетика» Алексея Кокоркина, на самом деле означает отсутствие позиции как таковой. Причем единой стратегии экологического развития у России нет не только в отношении сотрудничества с другими государствами, но и внутри страны. Кокоркин напомнил, что правительство до сих пор не подписало Экологическую доктрину РФ — документ, регламентирующий государственную политику в области экологии.

Эксперты предупреждают, что большое количество разногласий в позициях участников не позволит подписать заветный документ за 12 дней работы саммита. Хорошо, если они договорятся об основной концепции документа. Если неразрешимых противоречий не возникнет, то преемник Киотского протокола будет подписан в лучшем случае в 2010 году на саммите в Мексике.

Как уже отмечалось, научные аспекты изменения климата не будут основной темой для обсуждения в Копенгагене. Участники конференции сосредоточатся на том, как бороться с этим самым изменением, спровоцированным действиями людей. Между тем реальность антропогенной природы потепления, да и вообще существование этого явления подтверждают далеко не все ученые. По крайней мере, именно такое впечатление создается при оценке недавних событий.

В конце ноября, за несколько дней до начала конференции, в Сеть были выложены документы, украденные с сайта Центра по исследованию климата при университете Восточной Англии. Неизвестные хакеры вытащили с серверов университета мегабайты документации, касающейся изучения процесса глобального потепления. Содержание некоторых бумаг заставляло предположить, что данные о росте температур много лет усиленно подтасовывались научным сообществом (в украденных файлах были копии электронных писем, написанных и полученных сотрудниками университета от коллег со всего мира).

Ученые оправдывались, утверждая, что приводимые критиками цитаты вырваны из контекста. Как будто назло, в разгар скандала появилась еще одна новость, сильно ударившая по позициям климатологов. Под натиском «антипотепленцев», требующих всей правды, администрация университета вынуждена была признать, что ученые уничтожили огромное количество «сырых» данных, полученных при измерении климатических параметров. Этот факт в контексте «климатгейта» выглядел как косвенное доказательство вины ученых в фальсификациях. Возможно, в иных обстоятельствах желание университета избавиться от тонн «отработанных» цифр и графиков показалось бы не таким уж странным.

По мнению Фила Джоунса, бывшего руководителя Центра по исследованию климата, который после поднявшегося шума ушел со своего поста, злосчастные документы попали в Сеть не случайно. Это была не внезапная удача оголтелых противников глобального потепления, а спланированная акция, которой руководили сотрудники ФСБ. Якобы хакеры, взломавшие сайт университета, проживают в Томске, а цель всего предприятия заключалась в обеспечении благоприятных для России условий на конференции. Как объяснил Джоунс, «климатгейт» либо затянет обсуждение сокращения выбросов, либо позволит России выторговать себе более выгодные условия. Если глобального потепления не существует, то нет никакой необходимости радикально урезать выбросы. Впрочем, Россия не может сегодня демонстративно отворачиваться от попыток улучшить реальное состояние планеты. Ведь в любом случае внедрение новых способов фильтрации выбросов и более «чистых» технологий повлияет не только на показания термометров. Гибель и ухудшение здоровья животных, дышащих грязным воздухом, и рыб, плавающих в отравленной воде, признают даже те, кто не верит в потепление.

Сергей Бегляк
№231(22641)
11.12.2009