Кризис сформировал мировое правительство

Лидеры 20­ти крупнейших стран мира думают, как приостановить «животные инстинкты банкиров»
Прошедший в минувшие выходные в Питтсбурге саммит G20 показал, что финансовый кризис не прошел бесследно: окончательно снят с повестки дня вопрос «кто виноват?». Все сконцентрированы на одном: «что делать?». Причем абсолютное большинство участников процесса готовы к ужесточению финансового регулирования, которого не было в подобных масштабах с тридцатых годов ХХ века. Главный итог саммита в Питтсбурге — объявление G20 постоянно действующим форумом по международному экономиче­скому сотрудничеству. Следующие саммиты двух мировых клубов — G8 и G20 — пройдут в Канаде, скорее всего, одновременно. По сути, это означает их слияние. Если сравнивать с российской полит­системой, «двадцатка» станет мировым правительством, «рулящим» экономикой, а «восьмерка» той частью, которая будет ведать во­­просами глобальной безопасности.

Не дожидаясь саммита «двадцатки», администрация Барака Обамы еще в июне объявила о грядущем ужесточении финансового регулирования. Этот план, который еще должен получить поддержку в обеих палатах Конгресса, даст Федеральной резервной системе (ФРС) США полномочия надзирать над компаниями, коллапс которых может угрожать банковской системе страны. Новые правила будут касаться не только банков, пенсионных и страховых компаний, но и любых компаний со значительными финансовыми подразделениями. План реформы включает в себя пять ключевых предложений. Первое — всем финансовым компаниям будет предписано повысить обеспеченность капиталом и получить регистрацию в Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC). Второе — правительство сможет брать на себя управление в оказывающихся на грани краха компаниях. Эта мера позволит избегать ситуаций, подобных банкротству Lehman Brothers. ФРС должна будет получать разрешение от министерства финансов для того, чтобы выделять экстренное финансирование таким компаниям. Третье направление реформы — введение более прозрачных правил на рынках, а также более строгий надзор над деятельностью рейтинговых агентств. Выпускающие долговые инструменты банки будут также обязаны брать на себя 5 % кредитного риска. Четвертое — защита потребителей. Новое агентство по защите потребителей финансовых услуг (CFPA) будет создано с той целью, чтобы потребители были уверены в безопасности приобретаемых ими услуг, будь то ипотечные кредиты или кредитные карты. Ипотечные брокеры будут регулироваться новым агент­ством, которое также возьмет на себя ответ­ственность за финансовое образование американцев.

Наконец, пятый пункт — повышение координации в регулировании крупных финансовых институтов, представленных в разных странах. В Вашингтоне будут требовать повышения стандартов обеспеченности капиталом и от корпораций в зарубежных странах.

Сам Барак Обама так прокомментировал планируемую реформу: «Культура безответственности перешла с Уолл­стрит в Вашингтон, а потом и в любой американский город. И регулятивный режим, фактически созданный во время крупнейшего экономического кризиса ХХ века, Великой депрессии, не смог справиться со скоростью, масштабом и сложностью глобальной экономики XXI века. Теперь нам надо исправлять эти ошибки».

Пока остается неясным, в какой степени администрации удастся провести планы реформ через Конгресс.

За два дня до начала саммита в Питтсбурге свои предложения по поводу финансового регулирования обнародовал и Брюссель. Еврокомиссия объявила о намерении создать единые правила и органы финансового регулирования для всех 27 стран ЕС, что позволит в будущем избежать повторения нынешнего кризиса.

«Финансовые рынки сегодня являются общеевропейскими и глобальными, не ограничиваются национальными границами, — заявил председатель Европейской комиссии Жозе Мануэль Баррозу, — потому надзор над ними также должен быть общеевропейским и глобальным. Наша цель — защитить европейских налогоплательщиков от повторения темных дней осени 2008 года, когда правительства выделяли миллиарды долларов банкам. Новая европейская система регулирования может стать образцом для создания глобальной».

В Евросоюзе надеются создать сразу несколько общеевропейских органов по финансовому регулированию и надзору. Главным из них станет Европейский совет по системным рискам (ESRB), который может быть учрежден уже к весне 2010 года. В состав совета войдут 27 глав центральных банков стран ЕС, а также председатель и вице­президент Европейского центрального банка (ЕЦБ ответствен за денежную политику в 16 странах зоны евро). ESRB получит полномочия давать рекомендации странам — членам ЕС, которые должны будут либо принять данные рекомендации, либо официально объяснить, почему они отказываются от них.

Еще один орган — Европейская система финансового надзора (ESFS) — будет создан для надзора над конкретными финансовыми институтами. В него войдут представители 27 национальных регуляторов, а также трех новых общеевропейских надзорных органов — для банков, ценных бумаг, страховых и пенсионных компаний.

Планы Еврокомиссии потребуют одобрения со стороны всех государств ЕС и Европарламента, поэтому вокруг конкретных предложений могут разыграться серьезные споры. Наибольшие дебаты могут вызвать предложения, касающиеся «экстренных ситуаций». Согласно планам Брюсселя, в условиях кризиса новые органы смогут принимать решения, которые потребуют однозначного исполнения национальными регуляторами. Поэтому, несмотря на то что большинство государств — членов ЕС поддерживают предложения Брюсселя, планы Еврокомиссии по некоторым пунктам могут столкнуться с серьезной оппозицией. Прежде всего со стороны Британии, где многие банки скептически оценивают создание общеевропейских правил, полагая, что это ограничивает собственные регулятивные возможности Британии.

Впрочем, даже в Британии с ее относительно мягким подходом к финансовому регулированию (со времен реформ Маргарет Тэтчер) понимают необходимость ужесточения регулирования. Накануне саммита в Питтсбурге британский министр финансов Алистер Дарлинг заявил: банкам пора понять, что «вечеринка закончилась», и теперь банкирам нужно вести себя разумно. Дарлинг поддержал позицию главного финансиста королевства лорда Джонатана Тернера, который объявил, что легковесный подход к финансовому регулированию и надзору в Британии был ошибочным. Поэтому он пообещал, что сможет приостановить животные инстинкты банкиров лондонского Сити.

Начиная с 2010 года капитал британских банков должен быть в три раза больше, чем размер используемых в спекулятивном трейдинге активов. В дополнение регулятор введет больше тестов, которые будут подтверждать компетенцию топ­менеджмента банков. Реформа регулирования, таким образом, окажется не косметической, а «настоящей революцией», как выразился сам Тернер. Финансовый регулятор также собирается распространить правила, которые касаются банков, на все крупные хедж­фонды и компании прямых частных инвестиций.

К удивлению многих, британец Тернер поддержал идею и германского министра финансов Пеера Штайнбрюка о введении налога на финансовые транзакции. Так называемый налог Тобина может составить 0,05 % на все транзакции по финансовым продуктам, которые торгуются на биржах или финансовых рынках. По мнению Тернера, такой налог станет способом борьбы с чрезмерным увлечением спекуляциями и ограничит необоснованные прибыли банковского сектора. А немецкий министр Штайнбрюк считает, что налог может поддержать доходы государств, которые были вынуждены тратить средства во время прошлогоднего кризиса.

Но если идея налога пока находится на стадии обсуждения, то борьба с бонусами банковскому и корпоративному топ­менеджменту уже вовсю идет. Так, британские банки уже отказались от практики гарантированных бонусов. Бонусы для топ­менеджмента будут выплачиваться по итогам как минимум трехлетнего периода. Если финансовые результаты банка за этот период будут ухудшаться, то это сократит размер бонуса. «Изменение правил выплаты бонусов может стать одной из самых серьезных мер в нынешней регулятивной реформе, — считает аналитик Capital Economics Пол Эшуорт. — Ведь если бонусы станут вознаграждением за долгосрочный успех, а не за последний квартал, то отношение к балансу между прибылью и риском у банкиров в Сити будет совсем другим. Правда, на адаптацию корпоративной культуры потребуется время».

Настоящий огонь открыт и по офшорам: правительства «двадцатки» договорились потратить до 5 трлн долларов на различные программы сворачивания офшорных зон. И с апреля 13 юрисдикций полностью выполнили требования по уничтожению «тихих гаваней теневого капитала», еще 33 пообещали покончить с ними в ближайшее время.

Выступая на «двадцатке», президент России Дмитрий Медведев настаивал на том, что «взаимный мониторинг макроэкономической политики должен применяться ко всем без исключения странам «двадцатки» на равной основе». То есть Москва выступила категорически против деления партнеров по клубу ведущих держав на старших и младших братьев. И в этом ее явно поддержат члены «фракции новобранцев» — прежде всего Китай и другие развивающиеся страны.

В Питтсбурге Дмитрий Медведев особо подчеркнул, что эмиссия мировых резервных валют должна быть частью той системы мониторинга, которая сегодня согласована. Иными словами, Россия, соглашаясь координировать свою валютную политику в рамках G20, ждет того же самого от ведущих экономик мира, и прежде всего США, контроль за их печатным станком играет ключевую роль в преодолении кризисных явлений. Усиление наднациональных органов с самого начала кризиса заявлялось Москвой как главный шаг по борьбе с ним. Другой вопрос: готовы ли западные партнеры поступиться частью суверенитета ради общего блага? Особенно если поступаться предстоит в такой чувствительной сфере, как печатный станок.

Борьба фракций в мировом правительстве по этому вопросу явно предстоит нешуточная, даже несмотря на то, что решения питтсбургского саммита, как говорят его участники, не были экспромтом, а согласовывались заранее.

Сергей Бегляк
№182(22592)
02.10.2009