«Солнце мертвых» оживили

Валерий Карпущенко изобразил Крым не таким, каким его видят отдыхающие
Череповецкий художник проиллюстрировал уже вторую книгу великого писателя­эмигранта Ивана Шмелева. Валерий Карпущенко, а также его консультант и «заказчик» Татьяна Сизоненко больше года не могут найти издателя, который бы выпустил в свет книгу с рисунками Валерия Карпущенко. Впрочем, надежда умирает последней — известный в Череповце и за его пределами художественно­исторический тандем не складывает «оружие» и продолжает творить.

История со Шмелевым началась с того, что историк Татьяна Сизоненко попросила художника Карпущенко проиллюстрировать одну из ее любимых книг — шмелевское «Лето Господне». Картины, которые историк показала на международной конференции в крымском музее писателя, заслужили восторженные отзывы профессиональных филологов и любителей творчества прозаика. «Уговорите его написать иллюстрации к другим произведениям Шмелева», — умоляли череповчанку. Попутно выяснилось, что Ивана Шмелева иллюстраторы не баловали, тогда как его сложные, глубокие тексты только выиграют от визуального ряда и привлекут массу новых читателей. Уговаривать Валерия Карпущенко особенно не пришлось — в октябре прошлого года, сразу после возвращения компаньонки из Крыма, дуэт углубился в создание иллюстраций к произведению Ивана Шмелева «Солнце мертвых». В июле 24 рисунка были закончены — свое изображение получила почти каждая глава толстого романа.

«Солнце мертвых» я читал и раньше, — рассказывает художник. — Естественно, для работы над иллюстрациями пришлось перечитать заново, и не раз. Мы работали по главам: внимательно читаем, обсуждаем, выявляем главную мысль. Мы хотели показать социальный срез первых лет советской власти».

Роман «Солнце мертвых» — подарок для иллюстратора, потому что выстроен на контрастах. Крым переживает первый год советской власти — старая власть свергнута, новая присутствует в виде распоясавшейся солдатни, мародеров и расстрельных команд. В центре повествования образ автора, портрет которого Карпущенко писал со снимка самого Шмелева. Люди разного социального происхождения приходят к автору и рассказывают о жизни. И хотя случаи разные, объединяет их одно: раньше было хорошо, а сейчас из рук вон плохо. Оттого на многих рисунках проявляется облачко, в котором Париж или просто солнечный день. Это воспоминания, которые грезятся герою. А рядом с облачком серая и кровавая действительность. В романе Шмелева действительно много крови, но Валерий Карпущенко красную краску экономил. «И как вы рисуете эдакую страсть?» — интересовались у него читавшие роман. Символы и только символы, и никакой крови. К примеру, расстрелянного белого офицера, по которому красные пуляли ради развлечения и тренировки меткости, художник изобразил оловянным солдатиком, поскольку именно таковым он и казался убийцам. «У некоторых персонажей я даже зрачки не стал делать — ведь открытые глаза говорят о взгляде в будущее. А без зрачков, как у Модильяни, взгляд в себя, в прошлое», — говорит Валерий Карпущенко. Новых планов Татьяна и Валерий «Речи» не раскрыли, но намекнули, что впервые обратятся к теме спорта, причем в историческом разрезе.

Сергей Виноградов
№123(22533)
13.07.2009