«Синей птицы» не стало меньше

В составе легендарной группы играют экс­музыканты череповецкого «Рок­-сентября»
В «Синюю птицу» гимнописец и басист­вокалист Олег Хакман и барабанщик Евгений Белозеров попали не в сентябре, как следует из названия прославившего их коллектива, а в мае, причем прошлого года. С тех пор как ретро было объявлено вторым после шансона жанром по востребованности у населения, дома череповчане бывают редко. Все больше в турне по России с ее невообразимыми просторами и падкой до нежных песен про любовь публикой. «Нас в группе шесть человек плюс звукорежиссер. Играем мы исключительно вживую, а иначе зачем нас пригласили­то? Мы же, как ни крути, профессиональные музыканты! Можно было бомжей каких­нибудь длинноволосых набрать, дать им муляжи гитар в руки, и вперед», — говорит Олег Хакман.

«Синяя птица» спасла меня от безработицы»

Народные потребности попеть хором про клен, шумящий над речной волной, одновременно удовлетворяют сразу три (по некоторым данным — четыре) группы «Синяя птица», умудряясь при этом не ссориться и не драться за право зваться единственными и неповторимыми. Хакман и Белозеров уже больше года работают в «птичнике» вологодского уроженца Владимира Преображенского, который в 80­е годы был вторым солистом оригинального состава группы. 2 июля «Синяя птица» Преображенского сыграет, наконец, на родине большинства ее музыкантов — в Консисторском дворике Вологодского кремля.

«Я очень рад, что попал в такой коллектив, — признается Олег Хакман. — В Череповце в последние годы постоянной работы не было — заработки были скорее случайными. Тут я на ставке. Мы ездим в туры по стране, за последние несколько месяцев объехали Россию и республики СНГ вдоль и поперек от Надыма до Украины. Радует, что мы принадлежим исключительно самим себе и ни от кого не зависим. Собственная аппаратура, собственный транспорт, сели­поехали. Считаю, что мне очень повезло с работой, — есть возможность не идти в грузчики и дворники, как вынуждены делать многие, чье искусство вдруг стало невостребованным».

Хотя в юные годы Олег Хакман учился играть на баяне и кларнете. Сначала он прославился как басист и певец рок­группы, а потом как композитор детских, лирических песен и высокопарных гимнов. В 80­е «Рок­сентябрь» отличался оригинальным репертуаром — в то время, как все пели чужое (в том числе и песни «Синей птицы»), «сентябри» писали и исполняли свое. Материал отдавал непровинциальным качеством. Недаром из коллектива вышли известные на всю страну Александр Башлачев и Николай Носков. Сегодня же Олег Хакман и Евгений Белозеров, не стесняясь, играют песни про любовь, с которыми двадцать с лишним лет назад боролись всем своим творчеством. «Я считаю, что «Синяя птица» — это самый народный проект, — говорит Олег Хакман. — Никакой политики и социальщины — добротные песни про любовь. Тоска, слеза, клен шумит и так далее. Такого количества хитов, сколько было у них, ни у кого из коллективов не было. За два часа концерта мы не успеваем спеть все шлягеры. Люди на наши концерты ходят с удовольствием, огромные залы и стадионы набиваются, потому что относительно дешево и знакомо. С кризисом, конечно, публики поубавилось — часть людей просто перестали ходить на концерты, потому что не до этого им сейчас. Но мы пострадали, думаю, меньше других — танцевальной и всякой диджейской культуры, которая, слышал, сейчас находится в упадке. Высокооплачиваемым звездам тоже живется нелегко. А добротную ретро­музыку, сыгранную вживую и спетую хорошими голосами, любят по­прежнему, особенно в регионах».

Дети «лейтенанта» Болотного

У «Синей птицы» сегодня больше голов, чем у орла на российском гербе. О трех проектах Олег Хакман знает доподлинно — группа Сергея Дроздова и самарский коллектив никому не извест­ной молодежи, о четвертом лишь слышал. Под одним «кленом» все «головы» уживаются, на удивление, мирно. При этом «птицам» удалось избежать скандалов по поводу использования названия группы и дележки репертуара, как у «Песняров» и прочих легендарных ВИА, которые стали «клонироваться», после того как запахло деньгами. Без судов обошлось лишь потому, что родители «Синей птицы», братья Болотные, отказались от прав на название и репертуар. А следовательно, и то, и другое стало ничьим. Впрочем, для подстраховки «птица», куда попали Хакман и Белозеров, по документам зовется «Музыкальным проектом экс­солиста ВИА «Синяя птица» Владимира Преображенского». Неудобоваримый набор слов на афиши, как правило, не попадает. Лишь изредка, когда журналисты спросят в лоб про настоящих исполнителей «Клена» и «Белого теплохода» или зрители устроят бучу (в Барнауле на концерте вологодской «Синей птицы» публика стала требовать выхода Сергея Дроздова или возврата денег), музыканты всех четырех групп начинают допускать едкие высказывания в адрес конкурентов по ретробизнесу. «Кажется, мы друг другу не мешаем, — говорит Олег Хакман. — Продюсеры и наши, и других «Синих птиц» общаются друг с другом, чтобы гастроли не пересекались. Территории мы не делим, Россию­матушку не пилим на зоны влияния, ездим куда захотим. Просто сами отлично понимаем, что если в город недавно приезжала другая «Синяя птица», нам несколько месяцев там делать нечего. Невыгодно то есть. Материал у всех «птиц» одинаковый, а по уровню исполнения и особой душевности люди почему­то ставят нас на первое место. Мы не пытаемся ничего делить с коллегами, но на них иногда находит — в интервью начинают искать какую­то правду, называют себя единственными и легендарными, обвиняют нас в чем­то. А мы молчим, считая при этом, что зритель сам выберет, какая «Синяя птица» им нужна».

Из интервью Владимира Преображенского.

— Я ушел из «Синей птицы» до того, как коллектив распался. Почему? Я по натуре простой и добрый человек и совсем не карьерист. Не умею расталкивать локтями, тянуть одеяло на себя, кричать: «Давайте мне, давайте я!» Ведущим солистом был Сергей Дроздов, я — второй после него. Мне не хватало места. Кстати, все это время я так и не мог получить квартиру, зато когда ушел и начал работать солистом в коллективе, который ездил по стране с концертами, тут же удостоился от властей Вологды двухкомнатной квартиры. Я терпеть не могу Москву, но нам довольно часто приходится бывать в столице по делам. Когда встречаешь там своих друзей, которые в свое время переехали в столицу, замечаешь разительную перемену. Если раньше этот человек был жизнерадостным, веселым, то сейчас видишь вместо него какого­то выжатого, нервного робота. В Москве жизнь очень тяжела. Нет, мне по душе моя любимая Вологда со своим собором, запахом вологодского масла, со своими вологодскими кружевами. Это настоящая Россия!

Сергей Виноградов №112(22522)
26.06.2009