Братья и грим

В Череповце братья Носковы надули сцену, но не надули зрителей
Спектакль «Путешествие», который привезли в Череповец знаменитые петербургские актеры братья Носковы, стал одним из самых посещаемых мероприятий Камерного театра в уходящем театральном сезоне. Чему сами актеры в немалой степени были удивлены. Спектакль этот имел шумную славу лет шесть назад, когда вышел, но в последние годы мало востребован. По признанию Носковых, череповецкая публика (в зале наблюдался аншлаг и приставные стулья) придала старой постановке второе дыхание.

К товариществам, да еще на доверии, у большинства людей отношение настороженное. Не внушают они того, что пропагандируют. Товарищества театральные обычно тоже не славятся долгожительством. Договорившись насчет эстетики, их участники частенько не сходятся на ниве бухгалтерии. Дуэт Андрея и Ильи Носковых — не товарищество даже, хотя так и называется, а братство; а потому внутри одного проекта они существуют по­семейному и почти без разногласий. В Череповце Носковы поведали журналисту «Речи», что рады ходить в однофамильцах нашего земляка Николая Носкова, который раскрутил фамилию задолго до образования театрального товарищества. «Мы долго думали, как назваться, а потом решили: пускай работает громкая фамилия», — признается Андрей Носков.

Порознь братьев Носковых череповчане видели и раньше. Илья, прославившийся ролью юного сыщика Эраста Фандорина в фильме «Азазель», на пике славы приезжал в наш город в составе спектакля «Мышеловка», где играл полицейского и убийцу в одном лице. А его старшего брата Андрея, воплотившего на экране мужскую версию «прекрасной няни» в сериале «Кто в доме хозяин», череповчане увидели недавно в какой­то проходной антрепризе. Оказавшись за одним столом и на одной сцене, Носковы производили не в два, а в десятки раз большее впечатление, чем поодиночке.

Пресс­конференция, устроенная в день спектакля «Путешествие», переросла в теплую беседу о сущности театрального искусства, поскольку помимо журналистов и гостей в ней участвовали актеры Камерного театра. За час общения братья успели пожурить растущие, как грибы, актерские школы и курсы, которые дискредитируют профессию. А еще прошлись по современным театральным постановкам и новомодной традиции маститых театров приглашать молодых режиссеров со стороны (Илья: «Один знакомый актер из театра Ленсовета рассказывал, как спектакль у них почти целиком поставил балетмейстер, а приглашенный режиссер сидел в зале, курил и играл в мобильный телефон»). И конечно попытались объяснить, зачем, будучи разными людьми и актерами, объединенными разве что едиными папой и мамой, сошлись в дуэт. Все очень просто: настрадавшись от невнимания режиссеров и фатального безденежья в стационарных театрах (Андрей в БДТ, а Илья в Александринке), Носковы решили взять свою актерскую судьбу в свои руки. А тут еще, на счастье, обоим повезло сняться в рейтинговых сериалах и засветить физиономию. Воспользовавшись узнаваемостью в широких кругах, братья занялись серьезным искусством, на которое ходят смотреть тысячи поклонников Фандорина и домохозяина Никиты.

Первым наглядным след­ствием появления братьев Носковых в Череповце стали выросшие на сцене Камерного театра, будто из­под земли, надувные внутренности космического корабля. В нем, собственно, и происходит действие спектакля «Путешествие», поставленного по роману фантаста Станислава Лема. Надувное происхождение места действия рождало сразу несколько смыслов и удобств. Во­первых, можно было, прыгая, как на батуте, достоверно изобразить космическую невесомость. Но главное — при транспортировке сцена отличным образом сдувается, а воздух перевозить не требуется. Для театра, в котором кроме директора и двух актеров (они же режиссеры и учредители) больше почти никого нет, преимущество весомое — на некоторые спектакли товарищество Носковых выезжает на машине старшего брата Андрея. «Временами мы напоминает средневековый бродячий театр», — говорит он.

По замыслу писателя на борту корабля во время продолжительного полета оказывались два близнеца, похожие друг на друга как две капли воды. В процессе развития событий у читателя неоднократно должно было возникать ощущение, что герой один, а разговаривает он сам с собой, страдая раздвоением личности. Носковы хотя и имеют бесспорное род­ственное сходство, до «капель воды» явно недотягивают: кудрявого и подвижного Андрея даже со спины не спутаешь с высоким Ильей, обладающим повадками английского лорда и лицом с портрета, какие обычно вывешивают в муж­ском зале парикмахерской. Из этой ситуации братья вышли довольно остроумно: оделись в одинаковые комбинезоны и летчицкие шлемы, увеличив сходство почти до полнейшей идентичности.

— Обычно братья всю жизнь соревнуются друг с другом, даже если в разных сферах работают: кто больше зарабатывает, у кого жена красивее и так далее. У вас соперничество суще­ствует?

Илья: — Да нет, мы работали параллельно, особенно друг на друга не оглядываясь. Андрей, окончив вуз в Питере, почти сразу уехал в Москву, и я его пару лет почти не видел. А у меня была своя жизнь.

Андрей: — У нас у каждого были свои периоды становления, и они не пересекались. Когда Илья не вылезал с театральной сцены, я начал сниматься. Когда я вернулся в театр, Ильей заинтересовались киношники. В спектакле «Путешествие» мы даем некоторые ответы на вопрос о наших взаимоотношениях: по сюжету два человека, очень похожие друг на друга, пытаются понять, есть им что делить друг с другом, есть из­за чего обижаться друг на друга?

— Вопрос к Илье. В актеры пошли по примеру старшего брата?

Илья: — Я не могу сказать, что, как привязанный, пошел за братом. Хотя, если честно, я в детстве никакого интереса к профессии артиста не проявлял. Будучи подростком, лет в 13 я впервые попал в Петербург, где Андрей в то время уже учился. Я обомлел, ошалел, сошел с ума от этого города. Мне захотелось там жить, работать, дышать этим воздухом. Этот порыв и привел меня в актеры. Когда я поступал учиться, еще школу не окончил. Просто решил себя попробовать. Пока сдавал экзамены, кормил экзаменаторов обещаниями: «Мол, потом аттестат принесу». А когда неожиданно поступил, пришлось сознаться, что документов о среднем образовании не имею. Мне сказали: «Что ж вы нам голову морочите, столько народу с аттестатами поступало и не поступило, а вы…» И то ли в шутку, то ли всерьез присоветовали: «Иди покупай аттестат в подземном переходе». Совета я не послушался, а пошел в вечернюю школу Санкт­Петербурга, попутно обучаясь в актерском вузе.

— Как при пятилетней разнице в возрасте вы общались в детстве? Дедовщины не наблюдалось?

Илья: — Ничего такого не было, правда. У каждого из нас была своя компания, свои интересы, нам в детстве толком и поговорить было не о чем. А когда в юношеские годы встретились, повзрослевшие и поумневшие, возрастная граница куда­то исчезла. У актерской про­фессии вообще нет возраста.

— Слышал, что семья Носковых в сценическом творчестве не была замечена, а тут вдруг выстрелила дуплетом в лице сыновей. Как так вышло?

Андрей: — Наши родители никакие не звезды. Просто родители. Мама Лида и папа Толя. Они действительно никакого отношения к театру не имеют. Папа в молодости, во время службы на флоте, играл в джаз­банде, причем сразу на нескольких инструментах. А еще одну интересную вещь брат нашел в дневниках нашего деда. Илья пускай расскажет.

Илья: — Наш дедушка, мамин папа, был активным комсомольцем. Он всю жизнь интересовался театром, отлично декламировал стихи, да и с талантом все было в порядке, но поступить учиться на артиста помешали лагеря, в которых он отсидел много лет. Ляпнул в разговоре с товарищами — мол, неправильно у нас коллективизация проходит. За это сначала деда приговорили к расстрелу, а потом дали двенадцать лет лагерей. В детстве я нашел его дневники, написанные трясущейся старческой рукой. Несколько раз смерть была к нему очень близко: однажды он чуть не утонул на лесосплаве, в другой раз чуть сокамерники его не убили, в третий — шахта обвалилась. Но он выжил.

Андрей: — Илья хочет сказать, что не выживи он тогда, и нас бы не было.

— Какого исторического персонажа хотели бы сыграть?

Илья: — Я бы от роли Петра I не отказался, причем в определенный момент, когда он приступил к строительству Санкт­Петербурга. Масштабная личность, что и говорить. Сказал «хочу, чтобы здесь был город» — и все завертелось, и до сих пор вертится.

Андрей: — Царя бы какого­нибудь хотелось сыграть, но серьезного, а не сказочного. Тешу себя надеждой, что монархи­тираны терзались угрызениями совести — вот над этим было бы интересно поработать.

Сергей Виноградов
№72(22482)
24.04.2009