Праздники детства: мороженое, театр, лыжи, телевизор…

Удивительно, как за относительно небольшой промежуток времени меняется жизнь. Нынешние череповчане среднего возраста помнят из детства и юности то, что сегодняшние подростки считают чуть ли не сказками — не верят, что еще их родители когда­то жили в городе без телевизора и центрального отопления, бегали по деревянным тротуарам и булыжным мостовым, выстаивали огромные очереди, чтобы подписаться на какое­то издание… Сегодня в нашем ретропроекте о приметах череповецкой жизни своей молодости вспоминает депутат Законодательного собрания области Наталия Леонидовна Рябова.
О чем можно рассказать, вспоминая Череповец моего детства и юности? Первое, пожалуй, — про внешний вид Череповца. Что мне хорошо запомнилось еще в дошкольный период — это деревянные тротуары на улице Ленина. Запомнилась и называемая дорога­каменуха на Советском проспекте, выложенная булыжником, как сегодня — оставленный для памяти участок спуска на Соборной горке, от площади и вниз, до набережной. Весь Совет­ский был тогда именно таким.

У нас была машина, и поэтому, наверное, я так хорошо запомнила булыжную мостовую на Советском — потряхивало! Камни мостовой были блестящие, гладкие, и всегда было чисто, не было грязных потоков, ям, выбоин…

Наверное, теплые воспоминания о старом Череповце заставили меня повесить на стену у себя дома картины, одна из которых — «Зима на улице Ленина». На ней — самое начало улицы Ленина, у реки, когда там были еще сплошь частные дома. В одном из них жили мои дедушка и бабушка. А другой пейзаж — «Старый дворик» — это двор одного из старых череповецких домов в районе деревянной улицы Коммунистов.

Эти картины череповецкой художницы, завуча детской художественной школы Ольги Богатовой мне посчастливилось приобрести на ее выставке. У нее есть целая серия работ «Старый Череповец». Смотрю на эти пейзажи и оказываюсь там, в моем детстве. Одна картина очень светлая — зимний пейзаж, а другая — дождливый день. Я, кстати, дождь люблю, и в детстве очень любила. Воспоминаю: маленькая, сижу в папиной машине, за окном лужи и дождь, ливень даже, а папа катает меня по вечернему городу, горят огни, тихо, спокойно — машин тогда ведь столько не было.

Что еще вспомнить как примету того времени? Наверное, детскую спортивную школу у реки, в самом начале улицы Ленина. Она существует и сейчас, но уже не несет такой нагрузки, а тогда эта детская спортивная школа имела огромное значение, здесь занималось не одно поколение череповчан. Кто­то стал спортсменом, достиг больших высот, а кто­то просто полюбил спорт, физкультуру, приобрел навыки спортивной борьбы, характер, друзей.

Не могу не сказать о Комсомольском парке и о кинотеатре «Комсомолец». Прежде всего, мне просто нравится это место в нашем городе. А во­вторых, мой отец, будучи секретарем горкома комсомола, принимал участие в закладке и парка, и кинотеатра.

В первый класс я пошла в школу № 5 на улице Вологодской, где располагается сейчас школа искусств. Вспоминаю, как писали «перышком в тетрадь». Тогда ручки были перьевые, и мы учились правильно делать наклон при письме, выписывать каждую букву. Помню и чернильницу­непроливашку. Почерк, приобретенный кропотливым письмом в первом классе, сохранился на всю жизнь.

После первого класса нас перевели в новую школу № 20 на улице Ленина. И теперь после уроков мы обязательно заходили в кафе напротив. И это тоже символ нашего времени — кафе «Буратино» на Ленина, кто его не помнит? Какое было замечательное и вкусное место, правда! Как же это — не поесть мороженое из металлических креманочек и пирожное «Картошка» с лимонадом или молочным коктейлем? Мы даже на переменках умудрялись прибегать сюда из школы! Это был, можно сказать, кураж, такая лихость: добежать до «Буратино» на большой перемене, успеть вернуться и притащить оттуда какое­нибудь пирожное.

А еще, возвращаясь из школы, мы проходили через Комсомольский парк, гуляли там, общались, обсуждали какие­то мероприятия, какие­то свои проблемы. И встречались, влюблялись…

Любили ходить в кинотеатр «Комсомолец». И первое впечатление от него — это расписные потолки. Думаю, эти потолки — тоже символ того времени. Зеленый и красный залы… Сейчас это Дом музыки и кино, но для нас по­прежнему — кинотеатр «Комсомолец».

Еще один значимый культурный центр того времени — старый Дворец культуры металлургов, теперь это Камерный театр. Я хорошо помню старый вестибюль, зал, оркестровую яму. Помню концерты в этом зале. Одно время, много лет назад, был в ДКМ и свой профессиональный театр. Так что ходили сюда и на спектакли.

Культурным центром того времени был и Дворец культуры строителей. Там проходили гастроли всех театров, приезжавших в Череповец, и особенно часто проходили гастроли Ярославского театра имени Волкова. Почему­то в то время были очень тесные связи у города с этим коллективом. Мы часто бывали в театре с родителями и друзьями, и Дворец культуры строителей был своего рода театральным центром.

Тогда все работали на шестидневке, выходной был только один — воскресенье. Но папа на все находил время. Его многие в городе помнят, это Чирков Леонид Анатольевич. Когда я была совсем маленькая, помню, он после работы на нашей машине — а у нас был тогда «Москвич­401», катал всех детей нашего двора. Такая радость для всех ребят. А я гордая была — папа­то мой!

И во дворе, и в доме было единение, общая жизнь. У соседей на первом этаже у первых в доме появился телевизор. Так вот, по вечерам мы ходили на телепросмотры к соседям. И это было в порядке вещей. Позже появились радужные пленки, которые крепились на маленький экран черно­белого телевизора и делали изображение якобы цветным. Сейчас смешно, конечно…

Но пожалуй, самые ранние воспоминания, из совершенно глубокого детства, — как мы приехали жить на Красноармейскую улицу, теперь это проспект Победы. Дом был старый, с высокими потолками. В квартире была печка, которая топилась дровами. Вы представляете, четырехэтажный кирпичный дом — и печка! Потом уже газ подвели. А до того дрова хранились в подвалах. Или в сарайках во дворах. У каждой квартиры была своя сарайка, скарб хранили, лыжи, санки, банки, заготовки, соленья­варенья…

Если говорить о каких­то семейных традициях, сейчас, в суете жизни, это не всегда получается. А раньше — было обязательно: шестидневная рабочая неделя — будни, а в воскресенье утром — праздник. Если зима — всей семьей на лыжи! Вечером накануне уже сделаны пельмени. У меня мама сибирячка, так что по всем правилам, настоящие сибирские пельмени. С утра — через Шексну по льду в Городище. Если не доехали до Городища, значит, и на лыжах не катались! Потом назад, и общий домашний обед. Сейчас как­то меньше стало лыжников. Может, мы их сейчас не видим, потому что есть лыжный стадион в Карпово, все туда уезжают. А тогда — просто толпы в выходной по льду через реку. Народу как на демонстрации! А если не лыжи, то бег. Папа был очень спортивный человек, и мы каждое утро в Комсомольском парке бегали. И не только мы. Там было много народу в любое время года, утренняя пробежка — это было святое.

В летнее время в выходные дни или в отпуске мы куда­то обязательно уезжали. И не одной машиной, по нескольку семей собирались. Большой компанией ездили в Крым или путешествовали по области. Я сейчас в силу своих должностных обязанностей бываю практически на всей территории Вологодской области, но если бы не работа, не знаю, собралась бы или нет. А тогда автотуризм был очень популярен.

Вообще, раньше и жили очень дружно своими маленькими коллективами — подъезда, дома, двора; и отдыхать ездили и дружили именно большой компанией. Общения было больше, хотя работали немало. Мама была начальником производственного отдела строительной организации «Металлургпрокатмонтаж», а папа заместителем председателя горисполкома, понятно, что нагрузка была серьезная. Но все успевали и на человеческом общении время не экономили.

Если перечисляем приметы времени, не могу не назвать еще одну — это хоккей и фигурное катание. Уж если по телевизору фигурное катание — вся семья у экрана, а если чемпионат мира по хоккею — весь город «вымирал».

Что еще? Пожалуй, можно назвать в числе примет того времени подписку на художест­венную литературу. Я помню, как раз в то время появилась серия книг «Библиотека мировой литературы» для детей и «Всемирная литература». И как мы бегали, чтобы успеть подписаться на эту серию! Это же было собрание лучших произведений великих писателей. И если удавалось заполучить подписку, это было огромное счастье. Ждали с нетерпением каждый том. Если же удавалось приобрести серию «Жизнь замечательных людей» — считай, крупно повезло. Кстати, у меня до сих пор есть многие издания того времени из серии «ЖЗЛ». Люблю и храню эти книги.

Что касается магазинов, нарядов, одежды — это отдельная тема. В магазине и так­то нечего было купить, а на меня особенно. Так, чтобы куда­то специально ездить за покупками, этого не припомню. Было, правда, однажды, когда перед рождением дочери мы с мамой ездили в Ленинград покупать приданое на ребенка — пеленки­распашонки. А вообще, когда была жива моя бабушка, она меня одевала: очень хорошо шила и вязала, даже пальто мне шила.

Это предпочтение — одежду не покупать, а шить — сохранилось у меня до сих пор. Хотя сейчас возможности другие, магазинов много и выбор есть, но, учитывая специфику и фигуры, и своих вкусов, я все шью, даже верхнюю одежду — пальто, куртки. А в молодые годы так хотелось джинсы! Как дорого стоили эти первые джинсы, и каким они были символом успеха, предметом пересудов и зависти. И еще я помню первые французские духи, которые отец подарил мне на двадцатилетие — «Шанель № 5». Это было такое событие. Просто роскошный подарок по тем временам!

А если еще вернуться к семейным традициям, то одна из них — настоящая, живая елка до потолка на Новый год. И кстати, тогда были великолепные елочные игрушки. Сейчас, если ставим елку, то наряжаем ее в западном стиле: мишура, мелькающие гирлянды. А тогда отличительной чертой новогоднего украшения елки были длинные нитки стеклянных бус, картонные игрушки — фигурки птиц и зверушек, персонажи различных сказок… У меня до сих пор хранится старая елочная игрушка — Чиполлино. Остался един­ственный, а были все — и синьор Помидор, и синьориты Вишенки. Вот такие добрые воспоминания: громадная елка, много света, радостный мандариново­еловый запах, много гостей, подарки и неизменно отец в роли Деда Мороза. Игрушки были простенькие, а праздники — настоящие.

Наталья Николаевна Ситуха, руководитель одного из городских ателье:

— Я начала работать в ателье с 1982 года и прекрасно помню те времена, когда купить что­то готовое из одежды было трудно, а уж тем более наряды! Это было практически невозможно.

Сама первый раз столкнулась с темой пошива на заказ в ателье как заказчица еще будучи школьницей. Платье нужно было на школьный выпускной вечер. А где посмотреть модные тенденции, что мы тогда видели? Журналов у нас было — раз­два и обчелся. Журнал Московского Дома мод, ну еще «Ригас модас», рижский журнал, можно было как­то достать. Знакомые, кто куда­то выезжал, бывали в других городах, вдруг что­то купят — привозили, показывали. Вот и все модные источники. А в тот период, когда нужно было платье выпускное, для меня источником модных идей стал телевизор. Эдита Пьеха была у нас самая популярная модница в те времена. Помню, что слизнула с нее кое­что для своего наряда. А ткань ездила покупать в Питер. Тогда это был еще Ленинград. Как раз поехала туда весной, чтобы посмотреть, куда поступать, какие есть вузы, заодно подбирала ткань. И так волею судьбы получилось, что именно в то череповецкое ателье, где я заказывала свой наряд, позже, не поступив с первого раза в технологический институт на модельера (конкурс был просто фантастический!), я и пришла работать учеником. Это было 15­е ателье в «Универбыте», самое новое, самое модное. Все предприятие тогда только что переехало с Московского проспекта, из старого здания Дома быта, где сейчас находится торговый центр «Интерсити», в новый корпус на ул. Максима Горького.

Позже, отработав два года, по­ехала учиться в техникум на художника, а потом окончила институт. Так сложилось, что с профессией своей определилась с детства. Рисовала модные силуэты, фасоны подружкам. В школе были уроки труда, там нас учили кройке и шитью, это тоже помогло с выбором профессии. Ну и, как я уже говорила, фантазировать с нарядами и учиться шить заставила необходимость — скудный выбор швейных изделий в магазинах.

Предприятие было громадное, так и называлось — швейная фабрика «Первое мая». В состав фабрики входили все ателье города. В те времена, когда я работала ученицей, — сейчас даже трудно представить, на сколько большие цеха были, заполненные работницами, и как много было работы. В конце месяца даже оставались на вторую смену и в ночь выходили работать, особенно перед Новым годом. Старались всех обшить, все заказы исполнить к празднику, а заказов было очень много. Позже, в 1988 — 1989 годах, закройщики брали по десять заказов на смену. Клиенты занимали очередь с двух часов ночи, чтобы попасть в эту счастливую десятку.

Ткани тоже приходилось доставать. Клиенты либо в ателье ткань покупали, либо свою приносили. Кто­то привозил из командировок заграничных или из других городов, а кто­то и здесь покупал. В городе были популярные магазины тканей — тот, что теперь называется «Гемма», на ул. Горького, еще был магазин «Ткани» на площади Металлургов, рядом со Сбербанком, на улице Ленина — № 39. Очереди были за тканями.

Что еще вспоминается, это серьезная подготовка и обучение закройщиков в ателье. Были программы по внедрению образцов новой моды. Все было очень планомерно. Ежегодно специалисты из лаборатории ездили учиться: повышать квалификацию, осваивать новые крои. Я как раз и работала в лаборатории. Мы получали всю документацию из Москвы, из министерства — лекала, силуэтные формы… Наши конструкторы и художники все это обрабатывали, копировали, и все рассылалось по ателье. Еще и проверяли, пользуются ли на местах закройщики этими новыми формами. У ателье была градация по разрядам. В ателье высшей категории всегда можно было заказать самую модную одежду, не хуже, чем в Москве. Поэтому наши женщины не пропускали ни одного праздника, шили наряды. Ну а на 8 Марта, на Новый год — это обязательно. Кроме того, к летним отпускам специально готовились, шили костюмы для отдыха, летние наряды.

Квалификация наших мастеров была высочайшая. Каждый закройщик ежегодно готовил творческий отчет, коллекцию одежды с учетом самых модных тенденций и своего личного стиля, своей трактовки. Кроме того, проводились конкурсы мастерства, и каждый должен был показать свой профессиональный уровень. Жаль, что сейчас ничего этого нет. Ширпотреба на рынке много, но это не всегда качественный товар — раз, а второе — те деньги, которые оставались в отрасли, я имею в виду нашу легкую промышленность, теперь все вывезены в Турцию и Китай. А тогда сколько мастеров работало, в том числе и в нашем городе, сколько было рабочих мест! Кроме наших ателье еще были фабрики «Рассвет», «Красный ткач» — самобытное, уникальное предприятие. Жаль, что все развалилось. Надо задуматься, стоит ли надеяться на чужое, покупать это чужое, не всегда качественное, и самим при этом сидеть без работы.

Ирина Нечаева №57(22467)
03.04.2009