Нос к носу

К 200-­летию Гоголя «Речь» выяснила, сколько сегодня стоит сшить шинель Акакия Акакиевича
Согласно опросам россиян, Гоголь, на днях отметивший 200­летие, остается одним из самых читаемых классиков. Череповец не исключение. В дни юбилейных торжеств «Речь» узнала, откуда в Череповце появились бюст Гоголя и книга из домашней библиотеки писателя, сколько сегодня стоит сшить шинель, как у Акакия Акакиевича, и как поживают череповецкие Чичиковы.

Утром в день рождения Гоголя в редакцию «Речи» позвонил неизвестный. Который, впрочем, тут же представился. «Здравствуйте, меня зовут Иван Александрович, как Хлестакова, — сообщил он серьезно. — Я очень опечален тем, что у памятника Николаю Васильевичу в день его 200­летия не обнаружил ни цветочка. Если до вечера цветов не появится, как человек с полномочиями, буду вынужден закрыть череповецкий филологический факультет, городские театры и прочие культурные учреждения». Сказал и повесил трубку. Днем несколько букетиков у гоголевского подножия появились — угроза миновала.

В городах древних и исторических памятник или бюст найти легче, чем скамейку или ларек. Имеется даже соответствующая метода вычисления культурного уровня населенных пунктов — по количеству бронзовых изваяний. Череповец согласно этим вычислениям плелся бы в хвосте городов со сходными народонаселением и площадью. Нет сомнения, что далеко не все достойные сограждане увековечены. Вместе с тем в городе имеется ряд памятников и бюстов, изображающих персон, никакого отношения к Череповцу не имеющих, — они здесь не родились, не учились и даже проездом не бывали. Всего их три: Ленин (в двух памятниках), Гагарин и Гоголь. Последние два установлены в одноименных сквере и парке. Поговорим о Гоголе.

Бюст Гоголя — единственный в Череповце памятник, чей автор неизвестен. Да и вообще, его появление в нашем городе вполне в духе самого Николая Васильевича. В смысле «покрытости» этого дела мраком неизвестности. Многие уверены, что бюст Гоголя был установлен у нас в 1952 году — столетие со дня смерти классика отмечалось невероятно широко и запомнилось в том числе и череповецким старожилам. Празднование оставило за собой несколько сотен улиц Гоголя и памятников русскому украинцу во всех мало­мальски значительных городах Советского Союза. Однако Череповец оно почти не затронуло — бюст Гоголя был установлен в 1967 году. Не один год он лежал на складе, и, по всей видимости, о нем вспомнили, обустраивая улицу его имени. Теперь о том, как бюст вообще попал в Череповец. По одним данным, его привезли из Москвы по распределению из дирекции художественных фондов. То есть прибыл по линии органов культуры. По другой информации, хранился бронзовый Гоголь на складе предка нынешнего департамента ЖКХ и был привезен откуда­то под видом уличного инвентаря вместе с урнами, оградами и канализационными люками. Более об изваянии сказать нечего, кроме того, что несколько лет назад оно обрело табличку с фамилией прототипа. Говорят, люди путались.

Хотя Гоголя в Череповце и не видали, зато его личные вещи не только бывали в нашем городе, но и до сих пор здесь хранятся. Честь обнаружения уникальной находки — книги из библиотеки родителей Николая Васильевича — принадлежит местному литературоведу Нине Морозовой, которая не только нашла заветный томик в собрании книг Череповецкого музейного объединения, но и доказала, что Гоголь держал в руках и листал эту книгу, причем не без его участия роман Михаила Хераскова «Кадм и Гармония» покинул вотчину его родителей.

Мать писателя тоже не лишена была литературных амбиций — в своей обширной автобиографии она писала: «Русские книги мы с мужем всегда читали, когда имели свободные часы от хозяйственных дел и оставались одни, что бывало очень редко. Помню, как он где­то достал старинную книгу «Кадм и Гармонию», и мы с ним вместе читали». «Достал где­то» — не единственные сведения о догоголевском пребывании книги, эти сведения содержатся в самом издании.

Ее постгоголевские скитания Нина Морозова восстановила пошагово. Впрочем, имя следующего после семейства писателя владельца тома установить было немудрено — оно значится в самой книге. На внутренней стороне верхней крышки переплета помещен графический знак, позволяющий установить место покупки: «Из лавки И.В.Попова, на Ильинке в гостином новом дворе». В московской лавке этого книгопродавца приобрел роман Хераскова первый владелец, оставивший на форзаце перечеркнутую позднее помету: «Из книг Степана Лукашевича». Лукашевич, как выяснила Нина Морозова, был дальним родственником и соседом Гоголей — он­то и подарил отцу Николая Васильевича «Кадма и Гармонию». Спустя годы писатель с той же щедростью презентовал книгу «в знак искренности» курскому мещанину Василию Лагочеву, о чем также свидетельствует недвусмысленная надпись. Нина Морозова полагает, что Гоголь познакомился с ним осенью 1832 года, когда по пути из Васильевки в Петербург из­за поломки экипажа целую неделю был вынужден прожить в Курске. Последний штампик, шлепнутый в книгу, гласит о том, что в начале 20­х годов XX века книга поступила в библиотеку Череповецкого института народного образования. Как известно, туда свозились книги, конфискованные из окрестных дворянских усадеб. Почти сто лет существования «Кадма…» так и остались белым пятном, и вряд ли когда­нибудь прояснился — как из Курска она оказалась в Череповецком районе, и имя ее последнего частного владельца до сих пор загадка.

Еще на знаменитом съезде в 1952 году Сталин признал, что стране необходимы Гоголи и Щедрины. С тех пор в отдельно взятом Череповце Гоголей не появилось, зато «Речи» удалось отыскать среди жителей нашего города однофамилицу главного литературного персонажа Николая Васильевича — Чичикова. Между тем Гоголя при жизни упрекали в том, что фамилию главного героя «Мертвых душ» он выдумал и в реальной жизни ее носителей не существует. Позже литературоведы отыскали «Чичикова» в поэме лорда Байрона на исторический сюжет из русской жизни — английский поэт слегка перепутал сложную для европейского уха фамилию адмирала Чичагова, и тот превратился в Чичичкова. Дескать, оттуда и взял наименование своего героя Гоголь. Есть также версия и о том, что писатель подсмотрел фамилию на одном из петербургских домов — в прежние времена вместо номеров квартир на входной двери вывешивались фамилии квартиросъемщиков. А вот пожалуйста, Чичиковы существуют в реальности, да еще в Череповце. Пенсионерка Татьяна Леонидовна Чичикова выросла в детдоме, всю жизнь отработала медсестрой. «Фамилия эта не мужа, а моя личная, от отца досталась. Корни нашей семьи из Белоруссии. На фамилию люди реагируют по­разному — чаще всего улыбаются и интересуются ее происхождением, но иногда и с поддевкой… А сама я Гоголя очень люблю — очень смешно и сказочно все, и Чичикова люблю. Однофамильцев в жизни я не встречала ни разу — Чичковы попадались, Чижиковы, но не Чичиковы».

По воспоминаниям череповчанки, ее отца роднила с литературным Чичиковым сходная специальность — гоголевский Павел обладал обширными познаниями в экономике и служил по таможенной части, а реальный Леонид работал бухгалтером.

Знаете ли вы, что…

…в сегодняшнем Череповце шинель по «лекалам» Акакия Башмачкина (шинельное сукно, коленкор на подкладку, меховой воротник) обойдется заказчику в 8 — 9 тысяч рублей. За одну работу городские ателье возьмут половину этой суммы. Напомним, что Акакию Акакиевичу его шинель стоила 80 рублей — дабы их выплатить, он отдал все свои накопления, директорские наградные (вроде тринадцатой зарплаты) и несколько месяцев голодал.

…улица Гоголя — самая длинная из «писательских» улиц Череповца. Впрочем, по количеству зданий она уступает улице М. Горького.

… произведения Гоголя — наиболее узнаваемые среди трудов русских классиков, свидетельствуют итоги социологического опроса ВЦИОМа. Так, большинство россиян правильно называют автора «Мертвых душ» (70 %), «Ревизора» (63 %), несколько реже — «Тараса Бульбы» (52 %). В списке наиболее перечитываемых русских классиков Гоголь занимает третье место — к его произведениям после окончания школы возвращаются 9 %, — уступая Пушкину (14 %) и Льву Толстому (11 %).

Сергей Виноградов
№57(22467)
03.04.2009