Нефть всему голова

Остается надеяться на то, что цена на энергоносители вновь пойдет в гору
Мировой финансовый кризис уже привел к падению производства и росту безработицы в России. Однако до поры до времени в кабинете министров избегали слова «рецессия» по отношению к экономике страны. Замалчивание закончилось 12 декабря, когда заместитель министра экономиче­ского развития Андрей Клепач заявил, что Россия уже находится в рецессии, то есть в состоянии, когда экономика переживает спад два или более кварталов подряд. Признание рецессии в экономике России практически совпало по времени с заявлением рейтингового агентства Moody’s о том, что прогноз по рейтингу нашей страны пересмотрен с «позитивного» до «стабильного». Таким образом, за последние месяцы все три крупнейших рейтинговых агентства мира уже отреагировали на ухудшение экономической ситуации в России и понизили рейтинг ее кредитоспособности.

Само по себе слово «рецессия», употребленное по отношению к экономике России, не должно автоматически приводить к панике. В конце концов, о наступлении рецессии уже заявило большинство самых крупных стран мира. Так, в последние месяцы в этом состоянии оказались экономики Германии, Испании, Италии, Швеции, Японии и ряда других стран. В США же рецессия началась еще в декабре 2007 года. Правда, известно об этом стало только через год, так как в Соединенных Штатах определяют рецессию на основе большого количества макроэкономических показателей, и на их анализ обычно нужно много времени.

Произошедшее в декабре снижение кредитного рейтинга России тоже не должно особенно беспокоить как профессиональных инвесторов, так и обычных россиян. Дело в том, что осенью 2008 года рейтинг был снижен у многих стран мира, в особенности Восточной Европы. Кроме того, значение таких рейтингов в условиях кризиса упало. Ведь фактически, высокий рейтинг нужен для того, чтобы занимать средства на мировом рынке под низкие проценты. Однако сейчас сложилась такая ситуация, что кредит взять вообще невозможно — ни под какие проценты. В случае же кредитов из Международного валютного фонда и Всемирного банка (которые Россия пока брать все равно не намерена) ставки определяются в значительной степени не рейтингами агентств, а политическими мотивами или условиями двусторонних договоров.

Тем не менее и преуменьшать значение прогноза Минэкономразвития, а также заявлений международных рейтинговых агентств не стоит. Они весьма наглядно указывают на то, что кризис еще очень далек от завершения, а Россия не только не является «островком стабильности» в мире, но и может пострадать больше других стран. Особенно тех, для кого низкие цены на нефть и бензин — хорошая новость, а не плохая. Ведь наша главная слабость хорошо известна всем — это гипертрофированная роль сырьевого сектора и, соответственно, зависимость экономики от мировой конъюнктуры сырьевых рынков. Однако лишь сейчас становятся до конца понятны масштабы этой зависимости. Падение стоимости российских акций (не только нефтегазовых компаний) в точности следовало за падением цен на нефть. Это свидетельствует, что в глазах инвесторов перспективы нашей экономики полностью определяются ценами сырьевых товаров.

Оказывается, мощный рост фондового рынка и приток иностранных инвестиций, которыми мы гордились, не были результатом улучшения делового климата, а лишь отражали повышение рентабельности добывающей промышленности и увеличение покупательной способности россиян. Несмотря на постоянно повторяемый лозунг о необходимости диверсификации экономики, о важности развития отечественного машиностроения, сельского хозяйства, перерабатывающих отраслей и малого бизнеса мы так и не сдвинулись в этом направлении. И не могли сдвинуться, поскольку переход к производству более сложной продукции требует существенного улучшения условий ведения бизнеса, они же, напротив, ухудшались. Например, в последнем рейтинге ведения бизнеса, составляемом Мировым банком, Россия занимает 120­е место среди 181 страны.

Другая слабость, проявившаяся в ходе кризиса, — банковская система. Она динамично развивалась в последние годы и выглядела достаточно благополучной. Однако выяснилось, что банки приспособлены только для чрезвычайно благоприятных, буквально тепличных условий. Такие условия создавались курсовой политикой последних лет: «управляемое» снижение курса доллара означало, что привлечение иностранных кредитов не только ничего не стоило, но даже приносило доход — возвращать приходилось меньше, чем занимали. Кроме того, деньги попадали в экономику максимально легким для банков способом — через скупку Центральным банком избыточного поступления валюты. «Проблемы в финансовом секторе оказались так велики именно потому, что он был избалован легкой доступностью денег в последние годы, — говорит руководитель «Арбат Капитал Менеджмент» Алексей Голубович, — теперь же, когда повсеместно ощущается дефицит денег, банки оказались не в состоянии оказать помощь реальному сектору экономики».

Как следствие — ноябрьское падение промышленного производства на 8,7 % и конкретный диагноз: рецессия.

Пока у экономических властей есть возможности управлять ситуацией. Только до сих пор эксперты не могут понять, какую стратегию выбрали Центробанк и Минфин: удерживать курс рубля или экономить резервы. На двух стульях ведь не усидеть. Как известно, Центробанк в ноябре старался плавно опускать курс рубля к доллару со скоростью примерно 30 копеек в неделю. Это вызвало целый букет негативных явлений и спровоцировало бегство населения из рубля в доллар. «Какой смысл имеют заявления, что у нас не будет девальвации, когда рубль уже девальвировался к доллару на 15 %, — спрашивает на страницах «Известий» директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев, — да никакого. На сегодняшний день мы потеряли, по официальным данным, уже свыше 160 млрд долларов резервов (в том числе около 110 млрд — валютные интервенции ЦБ). Чего мы добились за три месяца этой политики? Только того, что из­за утечки резервов и ухудшения торгового баланса России снизили рейтинг кредитоспособности. Вслед за ним полетели рейтинги и множества ранее считавшихся надежными компаний и банков…»

Остается надеяться на то, что золотовалютные резервы перестанут таять такими темпами, а быть может, начнут даже вновь пополнятся. Это может произойти лишь в одном случае: если цена на нефть и газ вновь пойдет в гору. Напомним, что с июля 2008 года цена нефти опустилась с рекордных 147 долларов за баррель ниже 50 «зеленых». Это вынудило ОПЕК (организация, в которую входят крупнейшие нефтедобывающие страны), на долю которой приходится 40 % мирового производства «черного золота», начать сокращение его добычи. 24 октября картель принял решение сократить квоты на 1,5 млн баррелей в сутки. Однако на практике этого не случилось, и цена продолжила падение. Теперь министр нефти Ирана Голям Нозари заявляет, что его страна намерена предложить организации сократить уровень добычи «черного золота» уже на 2 млн баррелей в сутки. «Только таким образом мы сможем сохранить баланс между спросом и предложением», — сказал он.

А три недели назад президент ОПЕК Шакиб Хелиль пригласил Россию, Норвегию и Мексику вступить в картель и призвал, в частности, нашу страну помочь регулировать цены на «черное золото». «Мы надеемся, что Россия примет решение о квотах, как будто она член ОПЕК», — подчеркнул он. Позиция Москвы для картеля пока благоприятна. «Мы готовы к этому, мы должны защищаться, это наша доходная база — и по нефти, и по газу. Причем такого рода защитные меры могут быть связаны и с уменьшением объемов добычи нефти, и с участием в существующих организациях поставщиков, и с участием в новых организациях, если до этого мы сможем договориться», — заявил в ответ президент России Дмитрий Медведев.

В среду в Алжире открылся саммит ОПЕК, на котором страны­экспортеры нефти объявили о сокращении ее добычи. Особенностью встречи стало участие в ней нескольких не входящих в организацию нефтедобывающих стран, в том числе и России, которую картель настойчиво просил присоединиться к его планам. Руководители крупных российских нефтяных компаний тоже считают, что, если вывести с рынка 2 — 2,5 млн баррелей в сутки, цена нефти может подскочить до 60 — 80 долларов. Во всяком случае накануне саммита глава крупнейшей российской нефтяной компании «ЛУКОйл» Вагит Алекперов объявил, что Россия может сократить добычу «черного золота» на 200 — 300 тысяч баррелей в сутки. «Если Россия на самом деле сократит нефтедобычу, это будет очень хорошая новость, — говорит на страницах «Комсомольской правды» Дмитрий Александров, ведущий аналитик инвестиционной компании «Файненшл Бридж». — В результате страна будет продавать меньше нефти по более высокой цене: и производители, и бюджет страны, который зависит от нефтедоходов, только выиграют. Так что это правильное решение. При этом нам совсем не обязательно вступать в ОПЕК. Да, сейчас мы делаем все совместно, но ситуация может измениться. И в будущем решения нефтяного картеля могут идти вразрез с нашими интересами».

Впрочем, далеко не все склонны считать этот шаг результативным. Аналитик Дмитрий Парфенов полагает, что, говоря о сокращении добычи, российские власти и нефтедобытчики учитывают уже наблюдающееся падение экспорта и добычи. «Специальных сокращений, скорее всего, не будет. Даже если Россия этого захочет, это будет сложно сделать технически. На закрытие каких­то скважин нефтяники вряд ли пойдут, перерабатывать больше мы не можем, а хранить излишки тоже негде», — констатирует эксперт. Он убежден: предпосылок для роста цен на «черное золото» сейчас нет, а потому до конца года стоимость нефти будет колебаться на уровне 35 — 40 долларов за баррель, а в I квартале будущего года может опуститься и до 30 — 35 долларов. Специалист убежден: чтобы цены пошли вверх, нужно более радикальное снижение, например, на 5 млн баррелей в сутки, «но на это ОПЕК не пойдет». «Не все члены картеля готовы к таким серьезным сокращениям и соответственно потерям доходов», — пояснил Парфенов.

Сергей Бегляк
№239(22902)
18.12.2008