Как родная меня мать провожала…

В 6.45 утра у горвоенкомата, что на ул. Краснодонцев, собралась большая толпа. Несколько сотен друзей, родственников, родителей провожали группу призывников — человек сорок. Вся площадка была заставлена машинами, на которых они приехали. Было холодно. Декабрьский ветер пронизывал до костей, и собравшиеся время от времени грелись в автомобилях. Да и в целом люди вели себя адекватно: ни песен, ни плясок, ни слез и стенаний… Оставалось лишь удивляться: зачем милицейские машины по периметру; зачем на старом автобусе приехали омоновцы с дубинками?
Сколько подобных вопросов возникало у матери и тетушки новобранца Олега — 18­летнего парня, представлявшего армию по прикольным армейским сериалам, где солдатская служба изображается чередой веселеньких анекдотов. У женщин были другие ассоциации. Они помнили про Афганистан и Чечню; про недавнюю войну с Грузией; слышали страшные истории про дедовщину; видели по телевизору, как безразличны к воинским преступлениям генералы и даже сам министр обороны… И отправляя единственного сына, любимого племянника в армию, очень хотели знать, куда он все­таки попадет? Надеялись, что куда­то рядом — в Вологодскую, Ленинградскую губернии. Боялись, что забросят за Урал или вообще на край земли российской. Или, не дай бог, на Кавказ.

Никто в Череповце не мог им помочь. Дело в том, что несколько лет назад в целях «экономии средств» и «оптимизации призывного процесса» право окончательно определять, в каких войсках и где новобранцы будут проходить службу, передано от районных призывных комиссий военкоматам субъектов Федерации. Вот и пришлось беспокойным родственницам брать на работе отгулы, ехать в Вологду и два дня в страхе и надежде ждать, пока облвоенком решит судьбу их Олега. Таких, как они, со всей области ежедневно собираются сотни родителей, преимущественно матерей.

И ведь что обидно: во всем мире давно уже поняли, что чем больше «военных тайн» вокруг призывного процесса, тем больше страхов и слухов возникает вокруг армейской службы. Вот, скажем, в Германии, где служат 9 месяцев, призывник приписывается к той или иной воинской части в зависимости от его личных пожеланий. После прохождения медицинского осмотра и психологического тестирования он сам является в казарму в назначенный ему день и час. Незадолго перед этим он получает письмо от командира части с подробной информацией о том, что ему необходимо взять с собой на первую неделю службы, каков порядок получения увольнительной в первые выходные, как получить все причитающееся ему обмундирование и снаряжение (всего около 120 предметов), как разместиться в казарме, как выбрать доверенное лицо (наставника)… Все предельно ясно.

В Израиле — стране, которая буквально со дня своего основания находится в состоянии войны, подготовка к армии начинается еще в школе. В 17 лет каждый юноша и каждая девушка обязательно посещают воинскую часть, в которой им предстоит служить (мужчинам — три года, а женщинам — год и 9 месяцев). Они знакомятся с солдатами и командирами, с условиями быта, с распорядком дня, пробуют солдатскую пищу… Кстати, все это открыто и для родителей призывников. Приходите, смотрите, спрашивайте, щупайте, пробуйте!.. Никаких вам «военных тайн».

Да что там в Израиле! В Белоруссии, армия которой, как и российская, выросла из совет­ской шинели, 95 процентов солдат­срочников (один год) служат на расстоянии от родительского дома, не превышающем ста километров. И любая мать или отец имеют гарантированное законом право провести с сыном 72 часа в месяц. Кроме того, командир части обязан принять родителей, ответить на все их вопросы, выслушать все их просьбы.

А что у нас? А у нас на днях объявили о сокращении более половины сотрудников российских военкоматов — до конца следующего года уволят около 10 тысяч человек. Это коснется военнослужащих разных званий. На их должности планируется пригласить гражданских специалистов. В Минобороны считают, что они смогут лучше справляться «с юридическими и финансовыми вопросами». Будем надеяться, что и с чисто человеческими.

Сергей Бегляк
№235(22398)
12.12.2008