Никита Высоцкий: «Мой голос похож на отцовский, но я не пою»

Сын Владимира Высоцкого — о том, как стал Никитой и почему в школе носил фамилию генсека
Выставка картин череповецкого художника Евгения Мартышева (на снимке), среди которых несколько портретов Владимира Высоцкого, 9 декабря откроется в Государ­ственном культурном центре­музее В.С. Высоцкого в Москве. «Портреты Евгения Мартышева я видел, и они мне очень понравились, плохие бы мы не выставили в центре Высоцкого, — рассказал по телефону корреспонденту «Речи» глава центра и сын поэта Никита. — Мы были бы не против заполучить их в наш музей, но выкупить вряд ли получится — мы ограничены в средствах».

Личное дело. Никита Высоцкий родился 8 августа 1964 года. Сын Владимира Высоцкого и Людмилы Абрамовой. Родители разошлись в 1968 году, а официально оформили развод в 1970­м. После окончания школы проработал год на заводе.

В 1986 году окончил Школу­студию МХАТ (курс Олега Ефремова). С 1986 года служил в армии, по­следние полгода в Театре Советской армии. В 1986 — 1988 годах играл в театре «Современник­2». Затем организовал свой театр, который назывался Московский маленький театр. С 1996 года — директор Государственного культурного центра­музея В.C.Высоцкого (ГКЦМ). С 1997 года — учредитель и исполнительный директор Благотворительного фонда Владимира Высоцкого. Часто бывает так, что о великих людях лишь тогда начинают говорить и писать правду, когда уходят в мир иной их близкие родственники. Семьи гениев, вольно или невольно, десятилетиями стоят на страже честного имени родича, нередко настолько перебарщивая в стремлении обелить его, что целые поколения теряют интерес к значимым фигурам. К счастью, с семьей Владимира Высоцкого такого не произошло — в свидетельствах жен и детей барда он предстает противоречивым и живым человеком. Никита Высоцкий, еще лет десять назад Цербером стоявший на страже наследия Высоцкого, запрещая случайным людям печатать и петь написанное отцом, сегодня руководствуется одним критерием: «он любит Высоцкого». Такому можно все или почти все. В телефонном разговоре, который состоялся между корреспондентом «Речи» и Никитой Владимировичем, наш собеседник куда чаще называл отца Высоцким, нежели папой.

— Часто ли на пороге центра появляются художники, утверждающие, что писали Владимира Высоцкого с натуры? Вы умеете распознавать «подделки»?

— Когда говорят, дескать, «мне позировал Высоцкий», сразу зарождается недоверие. Отец практически никогда не позировал. Некоторым художникам удавалось сделать наброски, когда он просто находился в одной с ними комнате или работал. Но чтобы усадить Высоцкого на табурет и заставить три часа просидеть без движения — этим не могут похвастаться его великие современники, со многими из которых папа дружил. Я даже не знаю, почему так вышло, ведь были же у него фотосессии, и достаточно продолжительные. О какой­то особой нелюбви к позированию или профессии художника я не слышал. Видимо, он не считал необходимым запечатлеться на картине.

— Проект телеканала «Россия» «Имя Россия» — сегодня одно из самых рейтинговых. Ваш отец вошел в число пятидесяти участников, но в двенадцать финалистов не попал. Следили вы за этим состязанием великих?

— С этим проектом непонятная ситуация. Я краешком глаза за ним слежу, но особого интереса не испытываю, да и доверия тоже. Шоу «Имя Россия» с самого начала было очень идеологизировано, что, на мой взгляд, его и испортило. Они пытаются представить проект как поиск национальной идеи, я ничего такого в нем не вижу. Опросы населения начались этим летом, и отец сразу оказался вверху — сначала на втором, потом на четвертом месте. Кроме Сталина, никого из тех, кто сегодня в числе двенадцати финалистов, и рядом не было. Я отдаю себе отчет, что во многом это было связано с тем, что в те же дни был день смерти Высоцкого и его имя было на слуху. Потом отчего­то имя отца из числа лидеров исчезло, а может быть, убрали. Сказать, что я сильно расстроен, не могу — Высоцкий занимает свое место в сердцах людей и всегда будет его занимать.

— Песни Владимира Высоцкого сегодня активно исполняются. Причем что интересно — петь их решаются исключительно брутальные исполнители вроде Григория Лепса, Гарика Сукачева или Никиты Джигурды, которые на сцене начинают копировать автора. Как вы относитесь к таким интерпретациям?

— Спокойно, можно даже сказать, уважительно. Я довольно тяжело шел на это и долгое время не мог ничего такого слушать. У того же Лепса, к примеру, музыкальный ряд в песнях Высоцкого сильно нарушается. Но сегодня я с этим согласился, мы оговорили, что это вариант Лепса, его обработка. Многим его интерпретации нравятся. Джигурду я знаю давно — одно время он действительно делал «пародию» на отца. Выступал с гитарой, пел его голосом, с его интонациями и даже мимику пытался копировать. Сегодня он изменился, ищет собственные музыкальные варианты исполнения Высоцкого. Недавно давал мне послушать свои записи песен отца, сделанные им с какой­то украинской группой. Довольно мило. Мне импонирует, что Джигурда очень искренний человек и любит Высоцкого.

— Владимир Семенович не раз рассказывал в интервью, что знаменитая хрипота возникла у него с раннего детства. Вы, судя по всему, унаследовали это природное качество. А в каком возрасте у вас проявился голос Высоцкого?

— «Такой маленький, а как пьешь» — якобы говорили ему люди. Вы правы, он частенько об этом рассказывал, но это скорее такая прибаутка была, чтобы на концертах публику повеселить. На самом деле он долгие годы искал этот голос, певческий и актерский. Если внимательно прислушаться, как он поет и говорит в кино в начале 60­х, то нетрудно заметить: раскатистых согласных и хрипа в его голосе еще не было. Он его позже нашел, скорее даже открыл. Знаете, как про певца говорят: «Он ищет звучание». Отец тоже искал. Но все же голос, по которому его знает народ, это сценический вариант. Уверяю вас, в жизни он разговаривал похоже, но совершенно иначе — спокойнее и мягче. Мне лично довелось слышать, как разговаривает Дмитрий Хворостовский — на голос поющего Хворостов­ского это похоже очень мало. Мне часто говорят, что наши с отцом голоса похожи. Может быть, но песен я не пою.

— Согласно недавним опросам, имя Никита сегодня входит в тройку самых популярных в стране. А в начале 60­х, когда вы родились, Никиты были наперечет. С вашим именем связана какая­то семейная история?

— Да, вы правы, Никиты тогда были жуткой редкостью. Когда я учился в школе, мы знали одного Никиту, Хрущева, так меня в классе и прозвали — Хрущев. Семейная история, как я стал Никитой, такова. Когда я родился, родственники спорили, как меня назвать. Набросали бумажек в шапку — и мой брат Аркадий вытащил бумажку с «Никитой», которую для кучи бросили. Никто не ожидал и особенно не хотел этого имени, но жребий есть жребий.

О том, как делались наброски череповецких портретов Высоцкого в апреле 1978 года, поведал «Речи» их автор Евгений Мартышев.

На череповецком вокзале Высоцкого встречали скромненько, без оркестра. Художник Евгений Мартышев, большой поклонник Высоцкого, подошел к поезду посмотреть, как бард будет выходить на перрон. Встал поодаль. Однако встречающие устроители промахнулись с номером вагона, и дверь, за которой стоял Высоцкий, остановилась в аккурат напротив Мартышева. Влади­мир Семенович вышел с гитарой в руке. Художник инстинктивно потянулся к гитаре с целью по­мочь. Высоцкий вежливо сооб­щил, что гитару никому не дове­ряет, и, приняв лицо художника за официальное лицо, вопроси­тельно мотнул головой — куда идти? В пару секунд череповчанин сумел уложить просьбу (и даже мечту) позволить нарисовать портрет Высоцкого. «На концерт приходи, там договоримся», — бросил мэтр. После одного из концертов Евгению Мартышеву удалось­таки пробиться в гримерку Владимира Семеновича, где в тот момент находилось множество людей и царил подлинный бедлам. «Ну ты видишь, что тут творится, — пе­рекрикивал шум Высоцкий, ко­торого то и дело рвали на части. — Как я тебе здесь позировать буду? Ладно, сиди — рисуй». Артист по­чему­то был явно не в себе, разговаривал отрывисто и устало. «Лишь спустя годы я узнал, что в этот вечер Высоцкий увидел, как в туалете нелегально продают его фотографии, и очень разозлился. Наверное, и меня приравнял к «папарацци», — считает Мартышев. Позже эскизы превратились в картины.

Сергей Виноградов
№225(22388)
28.10.2008