Вход на «Территорию» разрешен

Молодые актрисы череповецкого Камерного побывали в театральном зазеркалье
Москва, самый дорогой город в мире, в середине октября неожиданно расщедрился. Московский фестиваль-школа «Территория», организованный Чулпан Хаматовой, Евгением Мироновым и Кириллом Серебренниковым, пригласил в гости молодых актеров со всей России. Принимали по высшему разряду: бесплатно поселили в хорошей гостинице, бесплатно кормили, а также бесплатно пускали на мастер-классы ведущих режиссеров мира и на их же спектакли. И за все десять дней, пока проходил фестиваль, ни одного слова о финансовом кризисе. По окончании фестиваля участникам мимоходом сообщили, что на затраченные на организацию «Территории» средства можно было построить детский садик. Попали на благословенную «Территорию» и две молодые актрисы нашего Камерного театра — Майя Еленникова и Елена Смирнова.

Майя, хотя и играет на череповецкой сцене Снежную королеву, на фестивале чувствовала себя Алисой в Зазеркалье. «Заходишь в театр, а там в фойе столы длинные стоят и на них яблоки в корзинках. Хочешь — бери. А из сцены живые березки растут. Чудеса», — задыхаясь от восторга, рассказывает Майя Еленникова.

Ненавистники среднего образования говорят, что школа-десятилетка сушит мозги и губит индивидуальность. Фестивальная школа-десятидневка возымела обратный эффект. «Организаторы не ставили задачи научить нас чему-то. Фестиваль был больше похож на дегустацию. Нам рассказали и дали «попробовать на вкус» различные новшества в современном искусстве. Если что-то понравилось, иди сам и развивайся в этом направлении. В отношении меня они добились своей цели. После «Территории» очень захотелось поучиться, но не в ГИТИСе или МХАТе, где пять лет будешь изучать то, что в основном тебе не пригодится. Хочется учиться актерскому мастерству, и по соб­ственному желанию, а не из-под палки. После окончания фестиваля меня попросили написать о нем отзыв. Я написала: «Это похоже на взрыв, после которого играет музыка». Девушки рассказали «Речи» о встречах с интересными людьми.

Чулпан Хаматова.Елена СМИРНОВА: Мы попали на открытую репетицию спектакля «Бедная Лиза». Это пластический спектакль, его режиссер — известный хорео­граф Алла Сигалова. Спектакль лишен слов, смысл проявляется в движениях. Это не танец, это своеобразный язык тела. Слов нет, а все понятно. Уровень профессионализма Чулпан Хаматовой, которая играет в «Бедной Лизе» главную роль, захватывает. На репетиции она отдается вся, до последнего предела. А Сигалова еще кричит на нее: «До конца! Не жалеть себя! Еще…» И Чулпан через «не могу» работает. Отдача энергии колоссальная, вот чему бы поучиться у нее каждому актеру. Там кроме нас и студентов были еще дети, больные лейкемией, — она, как известно, возглавляет фонд помощи детям. Было видно, что Чулпан это очень подстегивает, и она старается ради них.

Майя ЕЛЕННИКОВА: Очень хотелось к ней подойти и высказать свои эмоции. После репетиции она долго занималась детьми, и мы понимали, что ее сейчас лучше не трогать. Подойти к ней все же удалось, мы сфотографировались, она меня даже приобняла. Она легко подпускает к себе и очень открытая. Она много принимает в себя, поэтому у нее и есть что отдавать. Я сказала Чулпан спасибо, а она искренне ответила: «Это вам спасибо». Они, организаторы «Территории», все такие. И Евгений Миронов, и Кирилл Серебренников постоянно благодарили нас за то, что мы приехали.

Алла Демидова.М.Е.: Наша прославленная актриса впервые давала мастер-класс в России, так что это был эксклюзив своего рода. Она очень интересно сказала, что актер может на своих чув­ствах на сцене всего три года прожить. Дальше ему нужна техника актерская. Для меня этот совет поступил очень во­время — я давно задумывалась над этим. Одно время мне казалось, что без техники актер может прожить, были бы талант и эмоции. А теперь поняла: надо работать над техникой, вырабатывать ее.

Дмитрий Крымов.М.Е.: Это просто гений. Евгений Миронов сказал про него, что он открыл театр с другой стороны. Обычно кто становится режиссером? Актер. А Крымов — театральный художник. А еще он сын знаменитых родителей: режиссера Анатолия Эфроса и театрального критика Наталии Крымовой. Его спектакли меня потрясли, особенно тот, в котором рассказывалось о жизни композитора Шостаковича. Раньше я сидела в зале и долго думала, что значит тот или иной образ, появившийся на сцене, — голова вспухает. А здесь я сидела расслабленная и сразу прочитывала закодированные образы. Например, на подмостки выходит огромная кукла, изображающая мать Шостаковича. И вдруг она надевает фуражку со звездой, и ты понимаешь, что это уже недобрая Родина-мать. Выходишь из зала с легкой головой, без загруза. Фактически, Крымов, пускай и очень своеобразно, но доступно и просто рассказал трагическую историю, как великого человека превратили в марионетку.

Е.С.: На его спектакле я испытала странное ощущение, которое раньше было мне незнакомо: в некоторых местах мне очень хотелось смеяться, хотя ничего смешного там не было. В других же — плакать навзрыд, хотя в это время никого не убивали. Заметила, что и зал реагировал примерно так же. А еще мы побывали на мастер-классе Дмитрия Крымова, хотя мастер-классом это не назовешь. Скорее открытая и откровенная беседа. На него смотреть одно удовольствие. Очень светлый человек. Я запомнила один его совет: «Главное — найти свое волнение в жизни и придать ему форму». А еще сказал, что понятия «современное искусство» не существует. Современно то, что затрагивает зрителя, цепляет его.

Явор Гырдев.М.Е.: Это такой известный болгарский театральный режиссер. Он давал три мастер-класса. Рассказал о себе, о болгарской режиссуре. Например, высказал интересное соображение: если в России возможен семичасовой спектакль, то в Болгарии нет. Зрители уйдут. Мы побывали на нескольких его спектаклях. Например, в одном из них, под названием «Человек-подушка», актеры играют в особом помещении, которое отгорожено от зрителей стеклом. Действие происходит в тюремной камере. В другом спектакле у актеров к очкам прикреплены маленькие камеры, и публика на больших экранах видит все их глазами. Потрясающее ощущение.

Дзе Канамори

и Катя Бенджамин.Е.С.: Они давали мастер-класс по владению телом. Основной акцент был сделан на том, что движение само по себе не имеет никакого смысла. Ненаполненный актер может как угодно изящно двигаться и танцевать, но никаких струн у зрителей он не затронет. Идет все из сердца и головы — сначала должна родиться энергия, после чего выливается в движение. Только тогда оно становится понятным. По словам мастеров, в теле у человека два основных энергетических потока: один ведет вверх, другой вниз. Мы можем творить и летать под небесами, но не должны забывать, что стоим на земле.

М.Е.: Катя Бенджамин говорила, что наше тело знает больше, чем мы сами, — спрашивайте свое тело, почему ему комфортно и почему нет, и оно ответит. А вообще, многие мастера говорили о том, что актеру важно уметь расслабляться. Этого многие не умеют.

Художественный руководитель Камерного театра Татьяна МАКАРОВА:

— Я очень положительно отношусь к таким поездкам. Жалко, что актерам нашего театра редко выпадает такое счастье — съездить, показать себя, на спектаклях посидеть, чему-то улыбнуться, над чем-то взгрус­тнуть, завести знакомства творческие. Театр развивается, когда он показывается и смотрит сам. Это не замкнутое пространство. От­гороженность от остального мира никогда не идет театру на пользу.

Сергей Виноградов
№201(22364)
24.10.2008