День независимости

Признав Южную Осетию и Абхазию, Россия подтвердила, что отныне она намерена действовать как суверенное государство
Во вторник президент России Дмитрий Медведев подписал указы о признании Россией независимости Абхазии и Южной Осетии. Россияне узнали об этом из специального телеобращения президента. Дмитрий Медведев на телеэкране выглядел настолько серьезным, насколько может выглядеть человек, осознающий бремя историче­ской миссии. Президент сослался на бесспорные факты геноцида со стороны Грузии и на «потсдамско­хельсинкские» нормы международного права, за сохранение остатков которого Россия, как правопреемник СССР, стойко сражалась последние годы. Однако важнее было другое: Россия впервые за последние 16 лет не только повела себя как поистине суверенная держава, но и юридически закрепила этот шаг.

Медведев напомнил о нападении грузинских войск на столицу Южной Осетии и российских солдат­миротворцев. «Очевидно, в Тбилиси рассчитывали на блицкриг, который поставил бы мировое сообщество перед свершившимся фактом», — сказал он о планах Саакашвили. Между прочим, в швейцарской газете Le Temps известный историк Андре Либих пишет, что грузинский президент был не оригинален: он надеялся очистить Южную Осетию от осетинского населения так же, как Хорватия поступила в Сербской Краине. Напомним, 4 августа 1995 года хорватская армия вторглась в сербский анклав — Краину. В одно мгновение Краина была очищена от населения, и хорватский президент генерал Франко Туджман заявил о восстановлении территориальной целостности страны. Международное общественное мнение вздохнуло с облегчением, узнав, что распутан один из многочисленных узлов конфликта в бывшей Югославии. Лишь мельком тогда говорили об американском сценарии этой акции и еще меньше — о судьбе 200 тысяч сербов, погибших или изгнанных из Краины. Они стали жертвами крупнейшей этнической чистки в истории югославских войн того времени.

7 августа 2008 года Михаил Саакашвили попытался совершить аналогичный «подвиг». Он приказал своей артиллерии бомбить Цхинвал, столицу Южной Осетии. Никаких военных объектов в Цхинвале не было, но Саака­швили был убежден, что это нападение заставит бежать несколько десятков тысяч осетин к своим собратьям из Северной Осетии, расположенной по другую сторону границы с Россией. Осуществив быстрое вторжение в Южную Осетию, освобожденную от осетинского населения, Саакашвили рассчитывал поставить всех перед фактом, исключив возможность какого­либо ответа — за исключением дипломатического — со стороны России. Но ничего не вышло. Да, грузинские танки на несколько часов заняли Цхинвал. Но вскоре их смели русские, преследовавшие их за пределами Осетии вплоть до подступов к Тбилиси. Грузинская армия была разгромлена, бросала оружие и тяжелую технику, обращаясь в беспорядочное бегство…

Медведев в своем телеобращении не забыл и об исторических корнях дошедшего теперь до логического конца конфликта. Он напомнил о событиях 1991 года, после которых Россия и взяла на себя роль посредника и миротворца в этих двух кавказских конфликтах, «добиваясь политиче­ского урегулирования». Президент РФ также вспомнил и о другом факте: «При этом мы неизменно исходили из признания территориальной целостности Грузии». Однако, по его словам, «грузинское руководство выбрало другой путь» — срывало переговоры, устраивало провокации, игнорировало своей же рукой подписанные соглашения. Медведев не обошел вниманием и международный контекст событий, приведших Россию к признанию Сухуми и Цхинвала. «Россия проявляла выдержку и терпение. Мы неоднократно призывали вернуться за стол переговоров и не отошли от своей позиции даже после одностороннего провозглашения независимости Косово. Но наши настойчивые предложения грузинской стороне заключить с Абхазией и Южной Осетией договоренности о неприменении силы остались без ответа. К сожалению, их проигнорировали и в НАТО, и даже в ООН», — отметил президент. Далее он заявил: 8 августа показало, на что Тбилиси сделал ставку. «Саакашвили избрал геноцид для решения своих политических задач. Этим он собственноручно перечеркнул все надежды на мирное существование осетин, абхазов и грузин в одном государстве», — отметил Дмитрий Медведев. Напомнив, что и народ, и власть Абхазии и Южной Осетии неоднократно просили Россию признать их независимыми, а теперь об этом же просит и весь российский парламент, президент сообщил: «Я подписал указы о признании Российской Федерацией независимости Южной Осетии и независимости Абхазии».

Официально признав независимость Южной Осетии и Абхазии, Россия подтвердила, что отныне она намерена действовать как суверенное государство. При этом Кремль не стал ждать санкций неповоротливого и обескураженного Запада, а сам стал форсировать ревизию ущербных экономических, политических и военных соглашений с США и Евросоюзом. И судя по ответной реакции, патроны Грузии не готовы пока ни к войне с Россией, ни к отказу от ее энергоносителей и сырья. Неготовность прерывать отношения с Россией продемонстрировала канцлер Германии Ангела Меркель. «Конфликт в Грузии не окажет влияния на строительство газопровода «Северный поток», — цитировали ее западные СМИ. — Газопровод является стратегическим для Европы проектом». Министр нефтяной промышленности и энергетики Норвегии Терье Риис­Йохансен также не думает, что решение РФ окажет влияние на сотрудничество с ней в области энергетики и на разработку газового месторождения Штокман. «Работы там будут продолжаться, как запланировано», — отметил Риис­Йохансен.

Из технологически сложных товаров Россия продает в основном оружие, но и здесь Запад ей не помеха. «Примерно 50 % оружия мы продаем Китаю и 25 % Индии, — говорит директор Центра международных исследований Института США и Канады РАН Анатолий Уткин. — И они будут продолжать его покупать». Санкции ЕС и США против России подорвут в первую очередь их же интересы, отмечают эксперты. Обострять отношения невыгодно и американским компаниям. «В ближайшее время Россия намерена начать переговоры с США о значительном сокращении объемов импорта мяса птицы», — сообщили в Минсельхозе.

Медведев, которого до сих пор Запад рассматривал как либерального двойника Путина, сильно удивил Запад еще и тем, что четко продемон­стрировал всему миру отсутствие сомнений или желание спрятаться за спину всемогущего российского премьер­министра. Он показал готовность взять ответственность за ситуацию лично на себя. Профессор Алла Язькова считает, что заявление президента не было импульсивным. «Видимо, это был просчитанный шаг. Наше руководство хотело продемон­стрировать, что Россия встала с колен и может сама решать свои проблемы», — сказала она РБК daily. При этом у России после нападения Грузии на Цхинвал выбора не было. «Не пойди Россия на признание, она потеряла бы свой престиж», — считает вице­президент Центра политиче­ских технологий Алексей Макаркин. А вот для Вашингтона признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии стало неожиданностью. Ведь после развала СССР янки узурпировали право выбора между принципами территориальной целостности и самоопределения наций. Первая реакция госсекретаря США Кондолизы Райс продемонстрировала явную растерянность. «Все это очень прискорбно», — сказала она. Однако о конкретных санкциях против России речь пока не идет.

События на Южном Кавказе свидетельствуют, что распад СССР, начатый в конце 1991 года, еще далеко не дошел до своего логического конца и никакие границы в евразийском регионе нельзя считать окончательными, безусловно легитимными. Это подтверждает и нервная реакция на российские действия со стороны практически всех стран СНГ. Восточные государства типа Польши или республик Прибалтики готовы на все, лишь бы «сломать хребет» России. Находясь под «американским зонтиком», они нас больше не боятся. У стран типа Германии, Франции и Италии — совсем другая мотивация. Привыкнув за последние 63 года жить в мире и комфорте, они не очень готовы к резким шагам. Желание наказать Москву борется у западноевропейцев с боязнью ненароком зайти слишком далеко. Новый «1914 год» никому не нужен. При этом «линии разлома» сейчас проходят в ЕС не только между государствами, но и внутри отдельных правительств. А что касается США, то в американской политике сейчас время «пересменки»: администрация Буша уже готовится к сдаче дел. И ей не с руки затевать какие­то новые масштабные геополитические игры.

И все же, если исключить прямую военную конфронтацию с Западом, к каким последствиям для России приведет новый мобилизационный политический курс России? Безусловно, он трансформируется в мобилизационную экономику. Военное присут­ствие за пределами страны и обилие врагов, которых Россия сегодня наживает, неизбежно должно привести ее к радикальному перевооружению армии, на что потребуются огромные финансовые ресурсы. Простым гражданам тоже надо готовиться к мобилизации — трудовой, интеллектуальной, пропагандистской, военной. Впрочем, как уже сказал Дмитрий Медведев, нам не привыкать. Россия в советские времена практически постоянно существовала в условиях мобилизационной экономики, причем не только в период Великой Отечественной войны, но и в период войны «холодной», вплоть до самого распада СССР. В результате к моменту гибели советской империи едва ли не половина российской промышленности работала на «оборонку», которая была практически единственной, как сказали бы теперь, инновационной сферой экономики, поскольку возможная война была постоянным приоритетом государственной политики. И основной интеллектуальный потенциал нации работал на политический государственный оборонный заказ.

Сергей Бегляк
№162(22325)
01.08.2008