Первый раз в первый класс

Поднимите руку, кто знает, что самое главное в первом классе. Научиться читать? Это многие к первому классу уже умеют. Не проспать первый урок? Трудно, особенно некоторым родителям. Но и эта проблема не главная. По­дружиться с одноклассниками? Очень важно. Но большинство детей с этим справляется неплохо. Сложнее и важнее всего — сделать так, чтобы у ребенка не возникло стойкого отвращения к учебе. Как это сделать, советует детский психолог Лариса Розанова.
«Вот одна из историй. Девочка пришла в школу прекрасно подготовленная. На уроках ей было скучно: она уже умела и читать, и считать. Учительница была ею довольна. Но мама беспокоилась, видя, что дочка чем дальше, тем больше привыкает не учиться в школе, а валять дурака: пишет кое­как, две буквы пропустила — и ладно, смысл где­то далеко…

Мама привела дочку к детскому психологу. При первой встрече девочка сказала: «Ну, я в классе самая умная…» — «Ты, конечно, самая умная, но почему ты пишешь «тигар», когда в учебнике ясно написано «тигр»?»

Девочка впервые с некоторым интересом заглянула в свою тетрадку. До конца учебного года раз в неделю вместо школы девочка ходила на занятия к Ларисе Ивановне (в школе не возражали, отличница ведь), а поскольку здесь были уроки индивидуальные, задания сложные, то отличница и старалась, и вроде бы интерес к учебе вернулся. Так что же, вся беда в том, что девочку готовили к школе?

Другая история. Мальчик — сообразительный, но очень непоседливый, гиперактивный; к первому классу читать не научился. 1 сентября он пошел в школу, а в октябре маме сказали: «Ваш ребенок останется на второй год». Мама пришла в ужас и потащила сына к Ларисе Ивановне. Ребенок не желал даже приближаться к письменному столу, твердо заявляя: «Я дурак, я никогда не научусь читать и писать». Это было главное, что он усвоил за полтора месяца в школе.

Хитрая Лариса Ивановна спорить не стала, только спросила: «Ты когда­нибудь видел взрослых, не уме­ющих читать и писать?» Чест­но говоря, в наше время такое бывает. Но мальчик из интеллигентной семьи ничего подобного не видел и ответил: «Нет». «Ну вот, — сказала Лариса Ивановна. — Значит, все научились, и дураки тоже». После этого начались занятия. Во втором классе (уже другой школы) мальчик учился, в общем, благополучно.

Понимаем ли мы, насколько тяжело может быть в школе нашим первокласс­никам? Даже если учительница хорошая, даже если программа занятий интересная и на уроках происходит творчество, а не вдалбливание правил. Все равно первый класс — это трудно. Для многих это первая встреча с непреложной обязательностью: прямо сейчас и только здесь, сорок пять минут подряд, сидим тихо за партой, читаем эту книгу, рисуем палочки в этой тетрадке.

Так и никак иначе. А многие и в детский сад не ходили и, придя из любящей семьи в школу, впервые столкнулись с системой, которая (в отличие от родителей) не подстраивается под них, а жестко требует, чтобы они подстроились под нее. Столкнулись с критикой, в том числе резкой, а то и просто обидной и не всегда справедливой, которую нельзя оспорить: не дадут слова. Для многих детей первый класс — это еще и первое «контрольное» сравнение себя с другими. Не просто как во дворе: сегодня я тебя обыграл в «вышибалы», а завтра ты меня. Каждый день в официальной обстановке три­дцать человек делают одно и то же, и всех оценивают: кто лучше, кто хуже.

Как­то раз в начале учебного года обратилась мама ученика­первоклассника: мальчик не хочет ходить в школу, каждое утро — истерика. Ребенка спрашивают: «Тебя учительница обижает?» — «Нет». — «Не нравится на уроках?» — «Нравится». — «Дети как­нибудь обидно обзывают?» — «Нет». — «Так в чем дело?» — «Не пойду, и все».

Лариса Ивановна, слово за слово, помогла маме найти ниточку, за которую можно ухватиться, и вот что в конце концов выяснилось. 1 сентября ребенок шел в школу с твердой уверенностью, что он должен быть по всем предметам лучше всех. А когда стали учиться, он оказался «четверочником». Стать сразу лучше всех не получилось, и первоклассник решил: «Я хуже всех». Плакал по утрам, не желая идти туда, где он «хуже всех»…

Мама потом признала: «Наверно, это мы, взрослые, виноваты. Сами не заметили, что настроили его так. Хотели от ребенка сразу выдающихся успехов». Выход был найден: мальчик стал заниматься настольным теннисом и там наконец добился успехов, которыми не могли похвастаться одноклассники. С комплексом было покончено.

Ребенку повезло: ему досталась любящая, внимательная мама, умеющая признавать свои педагогические ошибки, и редкостная школа. Множеству первоклассников каждый год везет значительно меньше, и школьная система оценок в кратчайшие сроки, как злой волшебник в страшной сказке, превращает их в пауков и лягушек: был шустрый малыш — стал «дурак»; со скуки вертелся на уроках, потому что быстрее всех справлялся с заданиями, — стал «хулиган и двоечник»… Это опасность еще куда более грозная, чем то, что ребенок проникнется отвращением к учебе: он рискует проникнуться неприязнью к самому себе и ко всему белому свету, причем на долгие годы.

Поэтому наше дело сегодня — «разуть глаза», как говорил мой любимый школьный учитель рисования, и внимательно смотреть на своих детей, идущих в первый класс. Не прозевать их трудности, быть готовыми им помочь. Помочь сделать математику и сложить ранец. Помочь поверить, что жизнь продолжается, в ней по­прежнему есть место велосипеду, кино и яблочным оладьям.

По материалам сайта: www. mamam­papam.ru. №159(22322)
27.08.2008