Наказание за преступление

Смертная казнь… В последнее время о ней столько написано, что добавить, вроде бы, уже и нечего. Впрочем, я не собираюсь рассуждать о том, нужна ли России смертная казнь или нет. Мне бы хотелось поговорить о том, как это было раньше.
Считается, что главным злодеем, который казнил людей направо и налево, является Иван Грозный. Конечно, Иоанн Васильевич был не сахар. Но за все время его правления, которое длилось без малого полвека, было казнено четыре тысячи человек (по другим данным — одна тысяча сто!). Не хочу говорить «всего», но во Франции за одну лишь Варфоломеевскую ночь, санкционированную королем, было убито более двадцати тысяч гугенотов только в Париже. Кстати, русский царь лично написал французскому королю Карлу письмо, в котором осуждал своего августейшего брата за проявленную жестокость…

Правда, в число тех, кто был казнен во времена Грозного, не вошли тати и душегубы, которых застигли на месте преступления. С ними поступали просто — вешали на ближайшем дереве. То, что злодея, совершившего смертоубийство, нужно вести в тюрьму, где его будут кормить и содержать за счет государства (по сути — за счет налогоплательщиков), никому и в голову не приходило!

Во времена Смуты отношение к жизни и смерти было простое. Человече­ская жизнь стоила дешево. Потому казнили не задумываясь. Не случайно, что население России тогда уменьшилось на четверть. Хотя куда нам до просвещенной Европы, в которой казни исчислялись сотнями и тысячами в день, а Тридцатилетняя война привела к тому, что Римский Папа разрешил мужчинам многоженство!

Соборное Уложение 1649 года, которое в течение двухсот лет являлось главным законодательным актом России, постаралось регламентировать многие стороны общественно­политической жизни страны. «Уложение» предусматривало сто пятьдесят преступлений, за которые полагалась смертная казнь.

Самая страшная смерть ожидала совершивших преступление против религии. Статья первая первой главы Соборного Уложения гласит: «Будет ли кто иноверцы, какие ни буди веры или и русской человек, возложит хулу на Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, или на рождьшую его пречистую владычицу нашу богородицу и приснодеву Марию, или на честный крест, или на святых угодников и про то сыскати всякими сыски накрепко. Да будет сыщется про то допряма, и того богохулника обличив казнити, сжечь». Такая же казнь ожидала и тех, кто попытался бы помешать священнику совершать Божественную Литургию.

Непристойные речи против священнослужителей влекли за собой казнь «торговую». Это означало, что злоумышленника забьют батогами до смерти. Смертная казнь через повешение полагалась тем, кто учинил смертоубийство в храме.

Суровое наказание ждало тех, кто подделывал деньги. «Воровские» копеечки, чеканенные, как правило, из свинца или олова, расплавлялись. В рот злоумышленнику вставлялась воронка, через которую заливался расплавленный металл. Однако фальшивомонетчиков меньше не становилось…

При Петре Великом количество преступлений, за которые полагалась смертная казнь, увеличилось до двухсот. В числе прочего смертная казнь ждала нерадивого или коррумпированного чиновника!

Между тем Россия стала и первой страной, в которой была отменена смертная казнь. Случилось это во время правления императрицы Елизаветы. «Дщерь Петрова», которая долгие годы сама была на волосок от ссылки в монастырь или от смерти, при воцарении на престол заявила о том, что «отныне никто не будет казнен смертию». В 1744 году это заявление было официально закреплено специальным Манифестом, который был отменен только в 1832 году, после появления Полного Собрания Законов Российской империи и Уложения об уголовных наказаниях.

Однако, как всегда в России, существовало «но». Отменяя смертную казнь как таковую, Елизавета не отменила телесные наказания, результатом которых являлась все та же смерть… Например, никто не возбранял запороть до смерти любого (!) подданного Российской империи. Правда, дворян освободили от телесных наказаний в 1761 году. В 1796 году император Павел I распорядился об отмене телесных наказаний для духовенства. Хуже всего дела обстояли с солдатами. Наказание шпицрутенами (то есть палками) практиковалось вплоть до 1860­х годов. Проштрафившегося солдата проводили «сквозь строй». В качестве палачей выступали его же сослуживцы, которые наносили удары. После ста ударов человек становился инвалидом, а пятьсот палок означало верную смерть. Решение о наказании принимал полковой командир. При желании он мог назначить прохождение «сквозь тысячу палок». Отмечу, что были редкие индивиды, которые выживали после тысячи ударов. Но крайне редко! При этом командир не вправе был приказать расстрелять или повесить солдата…

Впрочем, официальная отмена смертной казни в России не означала, что ее не было совсем. Так, специальным Указом Екатерина II приговорила к четвертованию «вора и самозванца» Емель­яна Пугачева, а Николай I подписал смертный приговор сорока декабристам. Правда, несколько позже приговор был смягчен. Те, кто был приговорен к четвертованию (К. Рылеев, П. Пестель, П. Каховский, С. Муравьев­Апостол и М. Бестужев­Рюмин), «отделались» виселицей, а приговоренные к повешению (С. Трубецкой, А. Одоевский, В. Кюхельбекер и другие) — к бессрочной каторге.

В дальнейшем право на смертную казнь было сохранено за военными судами, которым передавались дела о революционных выступлениях. Так, в 1849 году были арестованы члены революционного кружка, организованного М. Буташевичем­Петрашевским, которые вели разговоры об организации тайного революционного общества, о подготовке крестьянского восстания, о создании подпольной типографии. Под следствие попали 123 человека. Военный суд осудил 22 человека, из них 21 — приговорил к расстрелу. Когда приговоренных к смерти выставили на эшафоте, привязали к столбам, а рота солдат уже взяла ружья на изготовку, примчался гонец с пакетом о помиловании: все приговоренные к смерти направлялись либо в арестантские роты, либо на каторгу. Кстати, в числе прочих петрашевцев был молодой офицер Федор Достоевский, ставший впослед­ствии выдающимся писателем…

Уже во времена либеральных реформ 1860­х годов за покушение на императора Александра III был приговорен к повешению Дмитрий Каракозов, затем — Соловьев и Халтурин.

Однако убийства, совершенные на бытовой почве или из­за меркантильных интересов, смертной казнью не наказывались. Даже серийные убийцы и людоеды (а в XIX веке были такие) отправлялись по приговору суда на каторгу. Самым гиблым местом считался Сахалин, куда отправляли тех, кто убил своих детей или родителей, «варнаков» — каторжан, сумевших совершить побег, и преступников, совершивших нападение на государственные учреждения. И еще: на Сахалин отправляли женщин, убивших своих мужей…

Евгений Шалашов, кандидат филологических наук, доцент кафедры истории Чгу
№132(22295)
21.07.2008