Сериал по Акунину снимается на Вологодчине

Одной достопримечательностью, каковых — исторических и киношных — в кирилловском монастыре и без того сотни, скоро здесь станет больше. Съемочная группа из Москвы во главе с режиссером Юрием Морозом прибудет в Кириллов в августе. По словам директора местного музея­заповедника Галины Ивановой, киношников интересует интерьер древнерусских монастырских келий. «К счастью, в кельях у нас недостатка нет, — говорит Галина Олеговна. — Как мне объяснили, главные герои в фильме — архиепископ и монахиня, которая расследует преступления. Дело происходит в XIX веке. Наш монастырь, вообще­то, гораздо старше, зато фильм выиграет в достоверности — сто пятьдесят лет назад здесь жили настоящие священнослужители».
Кирилло­Белозерский монастырь был выбран москвичами по нескольким причинам. Во­первых, Юрий Мороз снимал здесь несколько сцен для нашумевшего сериала «Апостол» и успел основательно «облазить» территорию монастыря и его окрест­ности. Не исключено, что место для съемок подсказал и сам писатель Борис Акунин, неоднократно побывавший на «натуре». Дотошность писателя давно известна. По условиям контракта с телевизионщиками, беллетрист имеет право выбора исполнительницы роли главной героини. Шесть лет, прошедших со дня покупки прав на экранизацию, Акунин выбирал. Полина Кутепова уже в 2002 году вошла в число его фавориток, но вынуждена была сначала пройти проверку на профпригодность — доказать свое право воплотить Пелагию в жизнь: Акунин доверил ей начитать книгу с романом «Пелагия и белый бульдог» в микрофон и выпустил диск. Автору по­нравилось, и Кутепова была утверждена. Юрий Мороз снимет шесть серий по мотивам вышеуказанного романа. Киноверсия будет показана по одному из центральных телеканалов в марте будущего года. Если смышленая монашка, русский аналог мисс Марпл, полюбится зрителю, режиссер спешно снимет продолжение — благо по роману «Пелагия и черный монах» уже написан сценарий. Нынче, как рассказала нам Галина Иванова, киношники пробудут в монастыре всего около недели. Однако если запустятся с продолжением, думается, местные интерьеры будут задействованы куда шире. Есть причины.

Такого подвижного города, как акунинский Заволжск, которому, по русской пословице, «собраться в дорогу — что подпоясаться», ни в мировой истории, ни в литературе не видано. Судите сами. В «Пелагии и белом бульдоге» город, название которого соотносится с реальным населенным пунктом Заволжье, по разным признакам располагается в Нижегородской области — леса, которые раскольниками кишмя кишат, да Урал недалече. В «Пелагии и черном монахе» Заволжск чудесным образом перемещается к западу. Петербург вдруг оказывается почти рядышком, да и вообще, как­то морем запахло, Северным и Балтийским. Короче, где­то в наших местах. Почему это происходит? Да потому, что автор жертвует географиче­ской правдой ради правды исторической. В первом романе требовались старообрядцы, которые на Вологодчине водились мало, — получите Нижегородскую губернию. Во втором же настоятельно требовалась поблизости крупная обитель, чем заволжские леса небогаты. Тут Русский Север и всплыл.

Изрядная часть действия второго романа о монахине Пелагии происходит в Новоараратском монастыре, занимающем несколько островов в некоем Синем озере. Пароходы к монастырю ходят из городка под названием Синеозерск, в котором только двоечник по краеведению не усмотрит связи с нашим Белозерском. Но монастыря, подобного описанному в романе, на Белом озере не имеется. Новоараратский предстает на страницах акунинской прозы неким экономическим чудом, где божественное тесно спаяно с коммерцией. Монахи здесь не столько молятся, сколько клеят этикетки на бутылки со святой водой, отправляемые для продажи в столицу. А епитимья, наказание за грехи, святыми отцами налагается на острове, куда валом валят паломники, не в виде бесполезных сотни по­клонов или тысячи произнесенных молитв, а более практичным занятием — покрасить стену или построить забор. Оттого обитель процветает: обзавелась гостиницей, кафе, водопроводом и прочими плодами прогресса одновременно с крупными городами. Откуда Акунин взял эту модель? Неужто придумал?

Нет, не придумал; во всяком случае, не совсем. Похожие, пускай и не доведенные до такой степени «мирского» хозяйствования, черты можно найти и в Кирилло­Белозерском и Соловецком монастырях, в которых на три сотни монахов было вдвое больше слуг, работающих часто не за плату, а «во спасение». Описание местности больше напоминает реалии Валаама, окруженного сорока островами. А легенда о возникновении обители — ходил одинокий монах Василиск и искал место для храма — почти один в один взята из летописи о заложении того же Кирилло­Белозерского монастыря.

Во всех перечисленных монастырях Григорий Чхартишвили (настоящее имя Бориса Акунина) побывал в 2000 году. В летописях и других древнерусских документах тогда особо не копался, может быть, пытал экскурсоводов несколько больше положенного. Особенно деталями интересовался: в чем ходили монахи, чем питались, как работали и как досуг проводили. «Новоараратский монастырь — собирательный образ», — признался Акунин вологодскому журналисту. И все же: где происходили описанные события, иными словами — где проживают Пелагия, ее друзья и враги? В Вологодской, Архангельской, Новгородской… а может быть, все­таки Нижегородской области? Ответ дает один из главных героев романа «Пелагия и черный монах». Выбравшись с острова, из монастыря, грязный и облаченный в лохмотья злодей Алеша Ленточкин решается бежать в Петербург, а потом в Америку. Но сначала надо добраться до первого ближайшего крупного города, чтобы с железной дорогой. Куда свернет — в Архангельск, Нижний Новгород? Куда же ему ближе?.. «Ничего, третьим классом до Вологды, а там приодеться, да в хорошую гостиницу, чтоб с ванной, с рестораном».

Сергей Виноградов
№124(22287)
09.07.2008