Нацпроект «Чистые руки»

С первых же дней работы в Кремле президент Дмитрий Медведев активно приступил к реализации своей предвыборной программы. Одним из коньков его избирательной кампании было обещание развернуть системную борьбу с коррупцией. В минувший понедельник на совещании у президента было решено, что через месяц должен быть разработан национальный антикоррупционный план. А саму проблему новый президент охарактеризовал так: «Надо что­то делать. Хватит ждать. Коррупция превратилась в системную проблему, и этой системной проблеме мы обязаны противопоставить системный ответ». Тем самым он фактически признал, что в стране установилась коррупционная система управления.
Итак, неделю назад Дмитрий Медведев подписал указ о мерах по противодействию коррупции. Документ предусматривает создание Совета при президенте по противодействию коррупции, который президент возглавит лично. А глава его администрации Сергей Нарышкин будет руководить межведомственной рабочей группой по борьбе с коррупцией. Ранее в околовластных кругах также создавались подобные структуры, но самым высокопоставленным чиновником, руководившим ими, был премьер­министр (в частности, Михаил Касьянов). Генеральная прокуратура тем временем будет координировать всю правоохранительную деятельность по борьбе со взятками. Кроме того, думцы по собственной инициативе также решили организовать комиссию по борьбе с коррупцией. Говоря о масштабах бедствия, с которым ему предстоит бороться, Дмитрий Медведев привел официальные данные: в 2007 году, по официальной статистике, расследовано более 10,5 тыс. дел в этой сфере. Однако оговорился, что эти показатели в действительности являются «вершиной айсберга».

Еще будучи кандидатом в президенты, Медведев на одной из встреч с журналистами при обсуждении судебной реформы крайне резко отозвался о коррупции в судах и твердо заявил о своем намерении бороться с ней. Признав, что оплата работы судей должна быть значительно выше, он сказал: «Есть вещи, которые прощать нельзя, потому что от этого разрушается государство. Я постараюсь, чтобы этот сигнал дошел до всех». Вот почему день спустя после появления указа тема противодействия коррупции была продолжена на специальном совещании по совершенствованию системы правосудия и его роли в борьбе с коррупцией. По словам президента, в этой борьбе «отдельная тема — совершенствование правосудия, укрепление авторитета и независимости суда; особую озабоченность у государства вызывала и вызывает коррупция в правоохранительных органах и судебной системе». Президент убежден, что от независимости суда будет зависеть эффективность всей антикоррупционной политики, то есть всех обсуждаемых мер.

«Нужен комплекс мер, а не точечные решения, по сути, нужен национальный план противодействия коррупции», — также заявил Дмитрий Медведев. Этот план должен содержать, как минимум, три раздела.

В первую очередь, Медведев как юрист предложил сосредоточиться на модернизации антикоррупционного законодательства. Сейчас разрабатывается проект закона «О противодействии коррупции». Но одним законом коррупционную гидру не победить, поэтому Медведев предложил искать комплексные и межотраслевые подходы в борьбе с этим злом. «Необходимо закрыть и те неопределенности, и те пробелы, которые существуют в законодательстве», — сказал глава государства.

Во­вторых, в план должны войти меры противодействия коррупции в экономической и социальной сферах, а также меры профилактики этого явления. Дмитрий Медведев пояснил, что речь идет о прозрачности государственных процедур, связанных с подрядами и тендерами, а также административными регламентами. Нужно в целом создавать более благоприятную деловую среду. Кроме того, президент предложил принять решение по вопросам контроля за имущественным положением государственных служащих и судей, а также новой версии кодекса поведения госслужащих.

В­третьих, необходимо создавать стимулы к антикоррупционному поведению в стране, обеспечивать правовое просвещение людей. «Мы должны создать антикоррупционный стандарт поведения — без этого ничего не будет, — уверен президент. — Ведь в развитых странах, как мы обычно говорим, в странах с высокой правовой культурой взяток не берут не только потому, что боятся, но и в том числе потому, что это невыгодно, это разрушает карьеру до конца. И это, может быть, самый сильный стимул».

Взятки в России, как правило, делят на две категории: взятка­«комфорт» и взятка­«выживание». Первую дают тогда, когда, например, хотят побыстрее уехать с места нарушения правил дорожного движения, не ожидая заполнения протокола, или желают ускорить прохождение документов в какой­либо го­сструктуре. Второй тип взяток распространен там, где, скажем, без мзды просто можно лишиться здоровья. Достаточно вспомнить о ситуации в российских больницах. Иностранцы тоже включены в коррупционную «обязаловку». Руководители компаний, работающих в России, сталкиваются с проявлениями коррупции куда чаще европейских коллег. К такому выводу пришли эксперты компании Ernst & Young в своем исследовании «Коррупция или соблюдение законодательных требований: взвешенный подход». Так, на вопрос: «Знаете ли вы, что у кого­либо в вашей компании просили взятку для получения незаконного преимущества при ведении бизнеса?» — 24 % российских респондентов ответили утвердительно, а 38 % затруднились с ответом. Опрошенные в развитых европейских странах (Австрия, Германия, Нидерланды, Швейцария) продемонстрировали иную статистику: 14 и 17 % соответственно. Каким самым страшным наказанием грозит уличение в коррупции? Оказывается, в России больше всего опасаются невозможности расширения бизнеса, на второе место ставят изоляцию от рынков, а на третье — тюремные сроки для сотрудников.

С коррупцией в России воюют с незапамятных времен. Но ни разу значительных успехов не достигли. Даже глава президентской администрации Сергей Нарышкин в беседе с журналистами признал глобальность проблемы: «Коррупция не российское явление, коррупция существует везде. Правда, степень и глубина этой проблемы разные». «Коррупция в России не правонарушение, а система общественных отношений», — считает член Общественной палаты, главный редактор журнала «Эксперт» Валерий Фадеев. По мнению экс­депутата Госдумы Виктора Плескачевского, у этого явления три корня: несовершенное законодательство, избыточные полномочия чиновников («сочетание властных и хозяйственных полномочий, — например, полномочий по предоставлению разрешений на аренду — это стопроцентная питательная почва для злоупотреблений») и избыточное имущество, находящееся в распоряжении госструктур: сейчас оно охватывает до 75 % собственности. «Совершенно понятно, что начинать борьбу с коррупцией сразу во всех органах власти бессмысленно, она обречена на провал», — считает лидер партии «Гражданская сила», известный адвокат Михаил Барщевский. Поэтому, полагает он, необходимо выбрать какое­то одно направление и очистить его от коррупции. «С моей точки зрения, это должна быть судебная власть», — пояснил лидер «Гражданской силы». «Не стоит забывать, что рыба портится с головы, и народ это понимает. Но все­таки начать в данном случае стоит с себя, — убежден лидер движения автомобилистов «Свобода выбора» Вячеслав Лысаков. — В частности, я всегда призывал и призываю своих коллег­автомобилистов хотя бы на бытовом уровне не давать взяток тем же инспекторам ГАИ. Потому что если мы будем предлагать деньги, то гаишники естественным образом будут их брать и вымогать сами. Но если ничего не давать на карман и, даже если ты действительно нарушил правила (а это вполне можно сделать, например, по невнимательности), отвечать по закону, то, глядишь, многое изменится».

Большинство россиян не верит в то, что на «антикоррупционном фронте» в ближайшее время можно ожидать каких­либо серьезных побед. Что и понятно: самыми коррумпированными соотечественники считают тех, кто и призван бороться с коррупцией — сотрудников правоохранительных органов. Таковы результаты опроса, проведенного по заказу международной общественной организации Transparency International. «В ходе опроса выяснилось, что абсолютно некоррумпированных сфер жизни не осталось. Везде могут попросить деньги», — комментирует результаты опроса директор Центра антикоррупционных инициатив Transparency International Елена Панфилова. При этом, по ее словам, российская действительность принципиально отличается от общемировых тенденций (аналогичные опросы проводились в 60 странах мира). Если за рубежом с проявлениями коррупции, что называется, на бытовом уровне сталкиваются, в основном, бедные слои населения, у нас мзду платят все — и бедные, и богатые. Итак, согласно результатам опроса, наиболее коррумпированы в России правоохранительные органы. Платили взятки их сотрудникам 40 % опрошенных россиян с высоким доходом, 17 % — со средним и 26 % — с низким. (Примечательно, что у бизнесменов также самые большие претензии к правоохранительным органам. Согласно опросу ВЦИОМа, проведенного по заказу Российского союза промышленников и предпринимателей, 43 % респондентов назвали правоохранительные органы главным очагом коррупции.) Сфера образования занимает у россиян второе место в рейтинге коррупционности. Взятки давали 19 % респондентов с высоким доходом, 14 % — со средним и 11 % — с низким. На третьей ступени — медобслуживание. Услуги медиков за взятки получили 8 % россиян с высоким доходом, столько же со средним и 6 % — с низким.

Судя по результатам опроса, россияне скептически относятся к действиям властей, направленным на обуздание коррупции. Их «бескомпромиссную» борьбу считают эффективной лишь 12 % респондентов (при этом год назад такого мнения придерживались 20 %). В то, что борьба с коррупцией ведется «ни так ни сяк», полагают 38 %. Ровно половина опрошенных уверена, что действия властей в этой сфере не­эффективны.

Сергей Комлев
№94(22257)
26.05.2008