21 апреля 2008 года. 07:49

Чье «Счастье…» лучше

В Череповце почти одновременно показали два спектакля по одному произведению
И ладно бы то была чеховская «Чайка» или гоголевский «Ревизор», без которых не обходится репертуар крупных театров. А тут — творение неизвестного Червинского «Счастье мое». Его постановки, сделанные питерским Театром на Литейном и Вологодским театром для детей и молодежи, разминулись всего на 24 часа. Каждый считал постановку уникальной и эксклюзивной. В среду питерцы показали спектакль на сцене Камерного театра, ответный «выстрел» от вологжан прозвучал в зале ГДК «Аммофос».

Сюжет, зафиксированный Червинским на бумаге, таков: живет на свете, а точнее — в школьном кабинете биологии (так вышло) юная девушка Виктория, которая мечтает родить дочку и сделать ее пионервожатой (дело происходит в 1947 году). Для исполнения мечты необходим мужчина, какового она и находит в лице Семена. Парень, который отчего­то носит морскую форму, учится в секретной школе, где сельских ребят готовят в дипломаты — учат пользоваться вилкой и ножом, культурно есть бланманже и черепаховый суп. О мечте Виктории Семен не подозревает, а, оказавшись наедине с симпатичной девушкой и бутылкой дорогого вина, ее исполняет. Вика беременна, Семен, почув­ствовав, что смертельно влюблен в нее, хочет участвовать в воспитании дочери. Однако под угрозу ставятся его планы. Не разобравшись, кто ради кого чем может пожертвовать, герои расстаются. Надолго ли, нет ли — неизвестно. Финал открытый.

Артист питерского Театра на Литейном Алексей Телеш играет роль Семена Чижова в спектакле «Счастье мое» уже десять лет. За эти годы Телеш поменял трех партнерш (вторую, впрочем, честь по чести осчастливил — женился) и сделался наконец ассистентом режиссера постановки.

В спектакле «Счастье мое» Алексей Телеш начинал играть, еще работая где­то на сибир­ских подмостках. Перейдя в Театр на Литейном, получил другой репертуар, а про «Счастье…» забыл. Однажды театр приехал на гастроли в Магнитогорск, за кулисами Телеш обнаружил какой­то декорационный мусор, от которого почему­то зашлось сердце. Местные актеры объяснили: мол, много лет играли «Счастье мое», но ныне спектакль с репертуара снят. Выбросить ненужные декорации руки не доходят. Алексей ринулся к собственному руководству — дескать, давайте прихватим, в том же антураже новое «Счастье…» соорудим. Руководство оттого и сидит в высоких кабинетах, а не по сцене скачет, что, обладая творческим нюхом, ко всему прочему умеет деньги считать. Готовые декорации — это же половина успеха. Спектакль пошел в Сакт­Петербурге. Двое молодых людей встречаются, влюбляются (и даже «беременеют»), но не женятся. Потому­то спектакль называют трагедией. Вокруг влюбленных бушует советская эпоха, однако в их крохотной комнатке знамение эпохи — разве что красный галстук на шее героини. Завязывать гал­стуки нынче в театральных вузах не учат, а потому сей пробел в образовании устраняли с помощью мышечной памяти Алексея Телеша. Потому как не слишком молод, чтобы совсем не помнить пионерию, и не слишком стар, чтобы окончательно стерся из памяти хитрющий галстучный узел, который завещал великий Ленин и которому научила Коммунистическая партия Советского Союза. «Как я отношусь к пионерии сегодня? Хорошо отношусь, потому что это совпало с детством, а я считаю, что оно у меня было сча­стливым. Другое дело, что я отлично понимаю: какие­то взрослые дядьки, прикрываясь высокопарными словами о честности, доброте, дружбе, использовали нас в своих политических целях. Ну и что — возможно, во многом благодаря этому мы стали людьми. Сейчас и такого нет, эти качества вовсе не пропагандируются».

Аппликацией решил заняться на гастролях в ГДК «Аммофос» Вологодский театр для детей и молодежи. С легкой руки режиссера­экспериментатора Бориса Гранатова, в исторический антураж спектакля «Счастье мое» «вклеили» вполне современных героев и получили в итоге рассказ не столько о прошлом, сколько о настоящем. Если вынести за скобки полуистерические крики героев «Всегда готов!» и красные галстуки, то догадаться, что прагматик и пессимист Сема (Виктор Харжавин), неловкая соблазнительница Виктория (Екатерина Чаукина), старая директриса с остекленевшим взглядом (Светлана Романова) и забитый учитель Оскар Борисович (Анатолий Михасик) живут в 1947 году куда как сложно.

В сером рукаве пионервожатой Вики козырей — как грязи на стройке. Ошпарив ухажера кипятком, открыв страшную тайну, что в детстве она была девочкой с толстыми и белыми ногами, что папина пена для бритья, актриса Екатерина Чаукина тяжелую артиллерию в ход пускает. В каче­стве последней выступают скелет из кабинета анатомии и модель человеческого глаза величиной с футбольный мяч. Им Вика время от времени запускает в совершенно обалдевшего матроса Сеню.

— Эта сцена мне долго не давалась. Я не понимала супероптимизма Виктории. Вот как это: в детстве остаться без родителей, жить в детдоме, потом заболеть и знать, что единственная возможность оставить что­нибудь после себя — родить ребенка. Пусть даже от первого встречного. А потом я нашла одно слово, я его говорю про себя во время этой сцены — и все, и мы прямо летим, и все получается, — рассказывает после спектакля Екатерина Чаукина.

Уходящего со сцены, а заодно и из нескладной жизни Виктории матроса Семена почти полный зал проводил осуждающим молчанием. Зал тут же погрузился в иссиня­черную темноту, которая позволила уйти незамеченной Екатерине Чаукиной и появиться маленькой девочке, держащей в руке неподъемный портфель. Ее, а заодно и режиссерский ход хитроумного Бориса Гранатова встретили криками «браво».

Сергей Виноградов, Екатерина Дементьева
№ №72(22235)
Газета "Речь" от 21.04.2008

Источник: Газета «Речь»