Алферова победила по очкам

На сцене Дворца металлургов пахнуло Бродвеем и кактусами
Мораль спектакля «Цветок кактуса» не требует длительных копаний в полунамеках и подсмыслах. Колючий кактус — и тот может расцвести, равно как и женщина не первой свежести и не лучших природных данных в одночасье способна превратиться в красавицу. Если правильно поливать. Как ни пытался режиссер изуродовать героиню Ирины Алферовой… Как ни переносил на ее лицо подсмотренные в «Служебном романе» признаки «мымры»… Сколь ни бросали партнеры ей в глаза, спрятанные за огромными уродливыми очками, наименования вроде «ушастой крокодилицы», красота любимой актрисы ничуть не померкла.

Цветочные магазины в Череповце плодятся, как кролики. Да и то в каждом очередь за букетом. Между тем кактус как был, так и остается самым массовым цветком. Розы и георгины в хрустальной вазе быстро вянут, а посаженный «на горшок» кактус годами озонирует воздух и занозит своих хозяев.

Такова Алферова — мисс Диккинсон, главная героиня спектакля «Цветок кактуса». Многие годы работает она секретаршей стоматологической клиники доктора Уинстона. Забыв о себе, сдувает со своего патрона пылинки, взяв на себя заботы обо всех сферах его жизнедеятельности, кроме двух. Собственно дантистской и личной. Наш доктор, всю жизнь проходивший в ловеласах и донжуанах, втрескался в молодую любовницу Тони и хочет на ней жениться. Однако в начале их отношений, когда все его чувства гнездились ниже дорогого кожаного ремня с медной бляхой, предусмотрительный Уинстон подстраховался. Сообщил Тони, что не только женат, но и отец, причем троекратно. Теперь девушка для очистки совести хочет во что бы то ни стало познакомиться с супругой будущего супруга. За отсутствием таковой на полчаса стать ею уговаривается синий чулок (и белый халат) мисс Диккинсон. А она­то вдруг заводит собственную игру — как оказалась, влюблена в босса всерьез и давно. Ей достаточно лишь распустить собранные в копну волосы, снять очки­велосипед, сменить халат на вечернее платье и улыбнуться той очаровательной улыбкой, от которой дурел Д’Артаньян­Боярский, чтобы молодая любовница получила отставку, а у дантиста, к профессиональному стыду, отвисла челюсть.

Андрея Харитонова, сыгравшего любвеобильного стоматолога, череповецкий зритель откровенно не признал. Секс­символ последних конвульсий советского кино сам виноват: снявшись в «Человеке­невидимке», пропал невесть куда на долгие годы. Его партнеры имеют куда более медийные лица и встречались неизменными овациями — тот же Андрей Панин (в «Цветке кактуса» — молодой и неудачливый драматург Гарри) переиграл бандитов у всех отечественных режиссеров, включая Балабанова. «Цветок кактуса» был поставлен на российской сцене в прошлом году по пьесе Эйба Берроуза. В 60­х его творение пользовалось громадным успехом на Бродвее. В Череповце о знаменитой театральной улице напомнили лишь декорации в виде громадных цирковых туфель, верх которых едва не царапал потолок. Действие, таким образом, происходило под каблуками у этих туфель. Чуть голову не сломал, размышляя, какой тут знак заложен.

Сергей Виноградов №228(22143)
30.11.2007