Работа и в Африке работа

Тысяча и одна египетская ночь череповецкой Шахерезады. Или как устроиться на работу на заграничный курорт
Одни на курортах отдыхают, другие со­всем наоборот. Первым кажется, что рабочее место на пляже или в холле отеля и купальник в качестве спецодежды — это весело и легко. Вторые с этим не согласны. Череповчане освоили рынок курорт­ных профессий и не прочь поделиться впечатлениями.

В рифмованной «энциклопедии» советских профессий, которая целиком содержалась в стихотворении Маяковского «Кем быть?» и которую череповчанка Ольга Шлезингер знала наизусть с детства, по поводу guest relation не было сказано ни слова. Двухметровый трибун в страшном сне не мог представить, что его сограждане через годы будут локтями толкаться, дабы устроиться в египетский отель на должность экскурсовода по трем этажам и двум коридорам.

Проклятые вопросы, где работать, чем заниматься, когда «растут года», мучили Ольгу с момента выхода из стен вуза. Трудиться по специальности, весьма скучной и заурядной, мешали низкая зарплата, высокие потребности и длинные ноги. Поискав себя в офисах городских компаний, быстро поняла, что не найдет. И что ей здесь не место, хотя его и предоставляли, это место. Впрочем, на хлеб надо было зарабатывать. В период очередной апатии маявшейся от скуки Ольге подруги предложили махнуть в Египет на недельку. Повествуя о первом посещении страны пирамид, девушка строит рассказ из сплошных «никогда»: никогда не бывала за границей, никогда не летала на самолете, никогда не видела моря. Может, с иностранцами раньше общалась или английским языком владела, знала арабскую культуру? Да никогда. Впечатлений, подобных испытанным в египетской Хургаде, тоже не было никогда. Экскурсии, пляжи, нравы, завязанные знакомства с местными и русскими. «Это такой отрыв от повседневности, как будто попала в сказку. Я давно хотела переменить свою жизнь», — Ольге по­хорошему снесло ту важную деталь организма, которой думают. Вернувшись по завершении указанного в путевке срока домой, попробовала вернуться к работе. Получилось на пару дней. «Как только я увидела лицо своего начальника, мне стало плохо. По нашему городу не могла ходить — после Хургады он казался мне серым и тоскливым», — рассказывает она. Египет манил вернуться, снился едва не каждую ночь, — зависимость налицо. Деньги на приобретение второй путевки (наскребла лишь на плохонький отельчик) нашлись как­то сами собой.

В ноябре прошлого года Ольга Шлезингер вылетала в Египет в третий и пока последний раз. В ее чемодане уже не обнаружишь коллекции купальников и охапку шлепанцев. Спустя четыре с половиной месяца она вернулась в Череповец абсолютно незагорелая и без единой сувенирной ракушки. Вдобавок ее совершенно бесполезно спрашивать о пирамидах, сфинксах и фараонах. «Работала я там, понимаешь. Не отдыхала, а вкалывала. Работа — она и в Африке работа», — отвечала каждому второму приятелю, вопросительно кивавшему на бледность лица. Устроиться в один из трехзвездочных отелей Хургады на guest relation удалось через знакомых, которых к моменту третьего визита развелось столько, что все не влезли в групповое фото. В должностные обязанности входило в деловом костюме встречать русских туристов, объяснять им, где в гостинице меняют доллары на египетские фунты, а где ходят в туалет. Короче, ее работа — отвечать на вопросы и решать проблемы соотечественников: дверь ли не закрывается, душ ли прорвало — за неимением Чипа с Дейлом на помощь придет Ольга Шлезингер. Платили ей американской валютой (200 долларов в месяц), швед­ским столом и бесплатным номером. Ольга, впрочем, предпочла снимать квартиру с друзьями — недвижимость в Хургаде стоит копейки, аренду тоже вполне можно осилить, особенно если в складчину. На каждом этаже такого доходного дома имеется человек, обязанный отвечать последней буквой русского алфавита на вопрос: «Кто бежит за «Клинским»?» Мальчик на побегушках, которому предписано исполнять поручения жильцов, в Египте — почетная должность с социальными гарантиями и последующим пенсионом.

За все четыре с лишним месяца работы Ольги Шлезингер двери категорически отказывались ломаться. Гостиничные души исполняли свое мокрое дело лучше не придумаешь. Иными словами, работы у Ольги было немного. Новый год отмечали вдвоем с подругой из России: бутерброды с колбасой и сыром, вино да речь Путина по кабельному. Ни елки, ни Деда Мороза, ни шампанского, ни оливье, ни селедки под шубой. Ингредиентов для приготовления сих традиционных кушаний в местных магазинах не сыскать: если с рыбой дела обстоят хорошо, то с шубами не очень.

Тысяча и одна ночь — это сколько? Три года примерно. Столько Ольга и собиралась здесь провести, но с трудом перенесла четыре месяца. Контракт закончился, а вместе с ним и сказка, предлагали продлить — отказалась. Последние два месяца жила нелегально, с непродленной визой. Несколько десятков долларов штрафа в специальной кассе аэропорта — и Ольгу не только простили, но и бросили вслед: «Приезжайте еще». «Я никогда и не собиралась там оставаться навсегда — вариться в этой грязи всю жизнь… Египет при всей свой красоте и религии, призывающей к опрятности, очень грязная страна. Здорово было попробовать что­то новое, есть теперь, о чем рассказать. Я прожила там безвыездно с ноября по апрель. Перезимовала».

Лицо нынешнего начальника пока не вызывает желания переместиться на другой континент. Буквально на днях звонила по­друга из Норвегии — зовет на работу в отель. Есть одно местечко…

Зачем и за чем едут?

1. За экзотикой. В кармане рабочая виза, а в глазах чисто туристический блеск. Всякому завлекательно бесплатно пожить в Египте, Турции или Арабских Эмиратах. Самые ходовые вакансии — аниматоры (развлекать гостей), нянечки, администраторы (встреча гостей отеля с улыбкой до ушей), гиды и, само собой, девочки по вызову. Устройством занимаются несколько десятков столичных контор.

2. За деньгами. Все вышеуказанные сезонные работы принесут много воспоминаний, но вряд ли много денег. Из приезжих русских прилично зарабатывают разве что танцевальные коллективы — для выезда на курорт специально ставятся номера и целые программы. В Череповце нет профессиональной дэнс­труппы, кто бы в прошлом или настоящем не вкусил курортного хлеба в отелях разного количества звезд. Труд, говорят, воистину адский, работать приходится круглыми ночами. Публика с торчащими из­под разноцветных рубах загорелыми животами редко бывает благодарной, однако деньги за выступления платятся весьма солидные. Что заставляет артистов годами не возвращаться на родину — по отношению к череповецким коллективам известно немало случаев затанцевавшихся артистов. Экс­прима балета «Тодес», создательница его череповецкого филиала Яна Бусс рассказала «Речи», как во время одной из гостиничных гастролей совсем было задумала остаться в стране, где пишут справа налево. Номер «Девочка­змея» в исполнении Яны, отдавшей детство цирку, имел оглушительный успех. И если бы не судьбоносное знакомство с «Тодесом», выступление которого девушка увидела на русскоязычном кабельном канале, до сих бы ходила в «змеях».

3. За здоровьем. Количество людей, которые по­пушкински могут сказать о себе: «Вреден север для меня», в Череповце исчисляется сотнями. Средств, а следовательно, и возможностей выбраться поближе к ласковому солнышку у многих нет. Мне рассказывали о встреченной в Египте русской женщине, которая поселилась с больным астмой ребенком посреди сухих и жарких песков. Устроилась на работу, сняла квартиру. Вечно задыхавшийся ребенок близ пирамид дышит полной грудью.

4. За любовью. Тысячам российских и десяткам череповецких женщин, уехавшим в жаркие страны на постоянное м/ж, на родине не хватало достойного спутника жизни. Подобно трем «К» немецкой женщины (kirchen, kitchen, kinder — церковь, кухня, ребенок) у отечественного мужчины есть свои четыре «П»: пища, пиво, пульт ТВ, постель. К иноземцу русскую девушку манит неуспокоенность и отсутствие всякой предсказуемой колеи в семейной жизни. Выходит замуж или подписывает с полюбившимся египтянином свидетельство о гражданском браке — «орфи». Смуглолицему «дроле» документ дает разрешение перед Кораном совместно проживать с иноверкой. Кстати, без «орфи» и квартиры не сдадут. В остальном же никакой юридической силы сия бумаженция не имеет. В столе недурного собой араба хранится пачка договоров такой толщины, что хватит разложить большой французский пасьянс. Неверность смуглолицым прощается за неоспоримые достоинства, по поводу которых мои собеседницы краснели, хихикали и, наконец, произносили, жеманно растягивая слова: «Да ладно, не для печати». Чемпионами выносливости назвали сирийцев, которых в Египте пруд пруди. Об алкоголе и застольях: в то время, как наши девчонки приступают к приблизительному переводу пословицы про непродолжительный перерывчик «между первой и второй», среднему мусульманскому мужчине уже дурно. Круглосуточная трезвость не мешает ему при этом быть очень вспыльчивым и почти каждый день на пустом месте устраивать ОРФИциальной жене скандалы. Без которых та вскоре уже жить не может, поскольку по­сле всякой эмоциональной бомбежки бомбардировщик с такой страстью приступает к отстраиванию разрушенного, что следующим вечером жертва сама раздумывает, как бы вторично нацелить снаряд в ту же воронку.

Требования к кандидатам на работу в Египте (guest relation, анимация, ресепшн):

Вам от 18 до 35 лет.

Вы знаете английский язык.

Документы:

* заграничный паспорт (копия первой страницы);

* подробное резюме, с указанием вашего опыта работы, а также требуемых навыков и умений;

* одну фотографию в полный рост, с улыбкой;

* заполненную анкету.

Стоимость программы — 150 евро.

Дополнительные расходы:

* переезд к работодателю. В соответствии с договоренностью с руководством отелей в Египте последние оплачивают обратный авиабилет, но при условии, если продолжительность работы в Египте не менее 6 месяцев;

* стоимость визы — 15 долларов США;

* бесплатное проживание в отеле, по два человека в комнате;

* питание бесплатно, совместно с туристами — шведский стол.

Сергей Виноградов
№114(22029)
22.06.2007