Папина дочка

Обычно в рубрике «Традиции воспитания» мы разговариваем с мужчинами об их сыновнем и отцовском опыте. Но влияние отца на дочку не менее важно. И сегодня наш собеседник — женщина: человек очень творческий, яркий, победитель областного конкурса «Женщина года­2005», режиссер Камерного театра Татьяна Макарова. Дочь, жена, мама и бабушка.
— Татьяна Геннадиевна, что осталось в вас из вашего детства?

— Ощущение простора, свободы. Летом — леса и поля Подмосковья. Зимой — череповецкие дворы. Мы и росли не в квартирах, а во дворах. Дружили, носились всей гурьбой, ссорились, мирились… У нас во дворе, на ул. Металлургов, 2, был фонтан — мальчишки меня в нем не раз топили «за вредность». Я была лидером, ребят постоянно уводила со двора — на рынок, за черемухой, в кино… В подъезде, а позднее, когда у дома появилась агит­площадка, во дворе мы ставили спектакли, устраивали концерты. Зрители — малышня и сами артисты.

— Откуда в вас столько самостоятельности?

— Родители всегда мне очень доверяли. Настолько, что в садик (довольно далеко) я ходила одна и отводила еще двух девочек из своей же группы. А в девять лет я одна ездила в Москву. Мама с папой сажали в вагон: «Присмотрите за девочкой» — и все. А на Ярославском вокзале предстояла пересадка на электричку, а потом еще километр пешком, с сумкой. И, к слову, в наши игры во дворе они тоже не вмешивались. Не вторгались в мой мир.

— У родителей на вас хватало времени?

— Они часто были очень заняты. Мама преподавала в вечерней школе, папа трудился допоздна — и все вечера я была одна дома. Тосковала страшно, до слез. Но не признавалась. Да и время было такое.

Мама и папа даже не предполагали, что их дочка — выдумщица, заводила — мечтает о тихом домашнем уюте: совместном чтении книг, разговорах за общим столом. Не хватало ей такого проявления любви, очень не хватало!

— У нас было иное качество общения. Никакого сюсюканья, зато родители часто брали меня с собой на работу. Я видела, как они трудятся, общаются с другими людьми, наверное, что­то перенимала неосознанно. Папа, Геннадий Иванович Чернов, работал на ТЭЦ­ПВС металлургического завода, и я там, можно сказать, выросла. Его очень уважали и как человека, и как специалиста, я все это видела. Позднее, когда не по­ступила в театральное, устроилась туда — и мигом организовала лыжные вылазки, походы. Когда на следующий год поступила, все очень жалели.

Мы много работали вместе. Домашние дела, субботники во дворе. Я потом выводила ребят на такой же субботник — стены помыть в подъезде. Родители выдавали нам всем тряпки, мыло, и мы драили. Подъезд наш был самый чистый, и нам это очень нравилось!

Такое отношение — сначала дело, а потом дом — я перенесла и в свою семью. И очень благодарна мужу, что он понимает мою увлеченность. Детей тоже брала на работу, Андрей мальчишкой участвовал в разных торжествах — читал, например, стихи.

Зато теперь и получаю… Младший, Илья, порой выскажется деланно изумленно: «Да­а? У нас, оказывается, мама была?» Знаю, что шутит, но слышать — горько.

Самое странное, что и поняв многое, переосмыслив, переделать себя не могу. Внучке год и три, и я бы с огромным удовольствием взяла ее на весь день — играла бы, гуляла… Но вместо этого опять спешу на работу, как будто именно это — главное в жизни.

— Чего бы вы хотели лично для себя?

— Я люблю одиночество. С детства. Мне всегда с собой интересно. А больше всего хочется оказаться на берегу озера в Белозерском районе, где у нас дача, сидеть на берегу, смотреть на озеро. Это идеальное для меня состояние — созерцательное. Оно во мне от папы — он тоже любил простор, природу.

Когда Геннадий Иванович умер — в одночасье, скоропостижно, всего в 60 лет, — Татьяна Геннадиевна была в шоке. Разом появились болячки, врачи настаивали на операции. Она, папина дочка, не поверила ни одному диагнозу и оказалась права. Прошло время, постепенно вернулось здоровье. Но самые теплые воспоминания детства до сих пор приправлены болью утраты.

…Папа красит табуретки коричневой краской — чтобы дочка могла играть «в школу», где классная доска именно такого цвета.

…Они с папой возвращаются домой, и у магазина он замедляет шаг, потому что знает: маленькая дочка сейчас молча обхватит его ноги, и он, как обычно, согласится: «Ну пойдем, купим шоколадку» — малюсенькую, но такую красивую!

…Вечером после очередного субботника они идут по городу и смотрят — какой цех лучше убрал. «У ТЭЦ — чище всех!» — шумно радуется Таня и видит, что и отцу приятно.

— ...Когда я спрашиваю свою маленькую внучку: «Как тебя зовут?» — Женечка радостно лепечет: «Частье!» И это замечательно, что сын и невестка не стесняются называть дочку так ласково: любимая, солнышко, радость моя, счастье… Детям необходимо знать, что их любят.

Ирина Ромина
№66(21981)
12.04.2007