Елена Озарецкая: «Благотворительность — это не милостыня»

Директор благотворительного фонда «Дорога к дому» рассказала об экономическом эффекте добрых дел Когда речь идет о добрых делах, сложно измерить их масштаб, особенно в рублях. Однако это возможно: именно такой подход позволяет посмотреть на деятельность программы «Дорога к дому» деловым взглядом. О том, сколько стоит обучение второгодника, сколько домов ребенка в Череповце не пришлось открывать благодаря работе программы и почему грудное вскармливание полезно не только для ребенка, но и для городского бюджета, «Речи» рассказала Елена Озарецкая.
— Елена Николаевна, в чем, на ваш взгляд, ограниченность восприятия благотворительности в обществе на сегодня?
— Я начну с того, что благо — это не милостыня и не пиар по раздаче подарков в детском доме под какую дату. На сегодня есть четкое различие между благотворительностью сострадательной и созидательной. Первая идет по зову сердца, мы отдаем день, как говорится, по факту случившегося несчастья, вторая направлена на позитивное преобразование настоящего и будущего. В первом случае мы принимаем мир таким, какой он есть, во втором случае — меняем его.
— В последнее время в прессе и на телевидении все чаще встречается понятие «эффективная благотворительность». Не могли бы вы пояснить, что это такое?
— Это как раз тот самый случай, когда деньги вкладываются не в разовую покупку игрушек, а в разработку социальных технологий, содействующих преобразованию общества, и в обучение этим технологиям специалистов. В свое время эксперты подсчитали — для работы с семьями в кризисной ситуации Череповцу нужны не менее 120 — 150 квалифицированных психологов. Это специалисты, которые умеют работать с людьми в трудных и кризисных состояниях, т.е. имеют те навыки и подготовку, которую, к сожалению, не имеет выпуск психологического факультета. И это будет вклад «Дороги к дому» в жизнь города на десятилетия. На сегодня в рамках программы подготовлено уже более сорока таких специалистов. Они живут и работают здесь, помогая людям и меняя наш город.
— Высококвалифицированные специалисты — это все перспектива. А есть ли уже сейчас какие конкретные показатели эффективной благотворительности?
— Да, конечно. Вероятно, многие череповчане слышали о том, что в городе существует Школа приемных родителей — это один из первых проектов «Дороги к дому». Ежегодные затраты на этот проект составляют порядка 500 тысяч рублей. За четыре года работы школы семью обрели 68 детей, 14 из них — за 2010 год. В чем экономический эффект? Содержание ребенка в детском доме обходится в 511 тысяч в год. И получается, что содержание одного ребенка в детском доме равно бюджету проекта — а детей около семидесяти. Арифметика простая: умножаем количество детей, устроенных в семьи, на 511 тысяч — получаем сэкономленные бюджетные деньги. А гуманистический эффект вообще не имеет цены! Более того, применение социальной технологии, лежащей в основе работы с приемными семьями, имеет и еще один замечательный результат. По российской статистике, каждый 10 ребенок, взятый в приемную семью, возвращается через некоторое время в детский дом обратно. Ни одна семья, прошедшая Школу приемных родителей в Череповце, не вернула ребенка в детский дом! А это — те же полмиллиона рублей ежегодно, а главное — неискалеченная детская судьба.
Стоит остановиться и еще на одном моменте: наше общество становится все более открытым. Раньше семьи боялись брать детей из детских домов — слишком силен стереотип, что детдомовец — явно неблагополучный ребенок с «проблемной» наслед, а если все же решались — скрывали это, боясь непонимания со стороны соседей и знакомых. Сейчас ситуация благодаря работе школы устойчиво меняется: приемные родители поверили в свои силы, объединились, готовы рассказать о своем опыте преодоления трудностей всем тем, кто решился стать для сироты родителями.
Подчеркну, что проект «Школа приемных родителей» — это только один из 15 проектов программы «Дорога к дому».
— Другие проекты программы тоже считают экономический эффект своей деятельности?
— Для некоторых проектов программы экономиче эффект очевиден. Например, работа в направлении профилактики ранних отказов от новорожденных. Ежегодно 11 000 малюток остаются в родильных домах России! В Череповце за последние два с половиной года в результате работы проекта «Вместе с мамой» нам удалось предупредить более 50 официальных отказов от новорожденных. А это по численности фактически равно двум среднестатистическим домам ребенка.
Другой пример — грудное вскармливание. Безусловно, лучше кормить ребенка материнским молоком, чем искусственными смесями. Для врачей это очевидно. Но каков экономиче эффект? Подсчитали. Оказалось, что затраты на поддержание молока у женщин, то есть на препараты для матери, а не смеси для ребенка, для бюджета на порядок дешевле. Вторичный эффект — снижение затрат на лечение детей. Ведь не секрет, что искусственное вскармливание нередко провоцирует аллергические реакции. Также общеизвестно: грудное вскармливание повышает детский иммунитет, что позволяет, кроме сохранности детского здоровья, экономить средства на оплату лечения. В дальнейшем — прямая выгода в глобальном масштабе от здоровья населения. Вот такая математика у проекта «Школа воспитания здорового ребенка».
Вполне прозрачен и результат работы проектов с трудными подростками — перешел в следующий класс, не остался на второй год — экономия 10 — 12 тысяч рублей.
Однако в погоне за цифрами нужно знать меру. Во сколько можно оценить мудрое слово, сказанное в трудные минуты жизни, сохранившуюся семью, жизнь ребенка, не убитого абортом? По здравому смыслу далеко не все поддается измерению. Мы же не спрашиваем врача, вылечившего нас от ОРЗ, насколько он нам продлил жизнь?
— А не дублируется ли программой работа госсектора?
— Ни в коем случае. Некоммерческие благотворительные организации большей частью занимаются теми проблемами, на решение которых у государства либо нет денежных средств, либо нет эффективных подходов к решению. К сожалению, государство сейчас не в силах целенаправленно и эффективно работать с семья в социально опасном положении, несовершеннолетними правонарушителями, людьми, имеющими различного рода зависимости.
— Мировая статистика показывает, что интерес людей к благотворительной деятельности неуклонно возрастает как на уровне организаций, так и на уровне отдельного человека. Люди становятся добрее? Или закончился кризис?
— Я бы ответила так: благотворительность, особенно на западе, стали рассматривать как форму самореализации. Согласитесь, что и на работе, и в семье мы все скованы различными ограничениями. Конечно, у человека может быть хобби, но, как правило, это «самореализация себя для себя». Благотворительность — это самореализация для другого. Тем более если это преобразующая благотворительность, т.е. направленная на позитивное изменение чего бы то ни было: человека, природы, общества. И, в конце концов, благотворительность как жизненная позиция — разве это уже не само преобразование мира?

Елена Срапян №135(22788) 26.07.2010