Василий Лановой: «Телевизор почти не смотрю, чтобы не раздражаться»

Звезда советского кино не ест то, что подстрелил, и до сих пор сражается за убеждения Более двух тысяч череповечан побывали на спектаклях международного театрального фестиваля «Голоса истории», который в нашем городе завершается сегодня спектаклем «Саня, Ваня, с ними Римас» Коми­Пермяцкого театра на сцене Камерного театра. Впервые почти за двадцать лет существования фестиваля Череповец разделил его проведение с Вологдой. Из 16 заявленных на «Голоса…» постановок на череповецких сценах прошли показы пяти. Среди которых был спектакль самого именитого театра, выступавшего в качестве гостя фестиваля, — великого вахтанговского. Прима этого театра, Василий Лановой, переигравший на его сцене почти всех героев­любовников мировой драматургии (сыгранного Лановым в «Принцессе Турандот» принца партнер Юрий Яковлев называл «Вася величество»), дал интервью корреспонденту «Речи».
— Чем вам запомнился Череповец во время предыдущих приездов сюда?
— А я сюда раньше приезжал? Вы уверены? Наверное, это были какие­то концерты, творческие вечера или с какой­то картиной, потому что наш вахтанговский театр здесь никогда не бывал. И наверное, я в вашем городе видел только ДК и вокзал. Прошу прощения, но ничего особенного о Череповце я вспомнить не могу. Вот в Вологде я бывал много раз: мы с друзьями частенько приезжали в те места на охоту и почти всегда заезжали в Вологду. Лет тридцать назад, я помню, церкви были в очень непривлекательном состоянии, а сейчас — загляденье просто. Молодцы, что отремонтировали. Я считаю, это настоящий подвиг.
— На охоту ходите до сих пор?
— Да, конечно. И чем дальше, тем больше я в ней нуждаюсь. Охота для меня отличный отдых, и мне важнее побродить по лесу и прочувствовать особую атмосферу охоты, чем собственно стрелять в животных. Потому и трофеи у меня скромные — утки в основном. Но я никогда не ем то, что настрелял, — отдаю добычу кому­нибудь из товарищей.
— Я только что наблюдал, как вы два часа не уходили со сцены, тянули сложнейшую роль, и сейчас не производите впечатления сильно уставшего человека. Как так?
— Профессия у меня такая, никуда не денешься. Конечно, чтобы выдерживать такие роли, необходима постоянная тренировка, в том числе физическая. Забочусь о своей форме постоянно, а не то постепенно скатишься до эпизодических ролей. Особого секрета тренировок у меня нет: пробежки, гимнастика, плюс ко всему я люблю ходить пешком и всегда это делаю, когда есть малейшая возможность не пользоваться транспортом. А еще держу себя в форме, чтобы были силы драться за свои убеждения.
— Неужели до сих пор случается это делать?
— Конечно, и довольно часто. В 90­е годы мы с коллегами отстаивали музей Маяковского. В один прекрасный день среди нас, почитателей его поэзии, разнеслась весть, что в день столетия классика молодые ребята будут громить его дом на Таганке… Тут же мы обзвонили актеров­чтецов, и вечером все в музее Маяковского. Нас было человек двадцать, а тех, кто приехал, чтобы забросать все камнями, разрушить и разорить, набралось полсотни… Они не задумываясь сбросили бы поэта с «парохода современности», но мы предложили: «Ребята, а давайте почитаем Маяковского — вы и мы по очереди». — «Давайте!» Каждый из них начинал декламировать «Стихи о советском паспорте» — больше никто ни строчки не знал.
— Вы заведуете кафедрой сценической речи Щукинского училища, следовательно, можете разделить с коллегами упрек — почему молодые актеры так плохо ею владеют?
— Ну, во­первых, нельзя всех стричь под одну гребенку. Мастера есть и сейчас. Но общий уровень, вы правы, сильно упал. И я воспринимаю это ни много ни мало как деградацию нашей актерской школы, потому что без поставленной сценической речи актера нет. Никакая фактура и умение вживаться в образ не спасут. При этом слову сейчас не придают большого значения ни в массах, ни на телевидении. Иногда дикторы, которым, вообще­то, положено быть эталоном правильной речи, такое вывезут, что стрелять хочется в экран. Чтобы слишком часто не раздражаться, я почти не смотрю телевизор, кроме информационных программ.
— А почему вас так мало в телевизоре — не приглашают или отказываетесь?
— Отказываюсь. Потому что приглашают в основном в сериалы, а там играть нечего, да и драматургии никакой. Ну не могу я играть не пойми что после тех великих ролей, которые мне доставались. Пачкаться не хочу.
— Вы отдали жизнь работе в театре, где играли мастера комедийного жанра. А почему сами ни разу не попробовали себя в качестве комика?
— Да нет, бывало. Например, на сцене я играл в водевилях, играл в комедиях Мольера. Когда я был молод, режиссеры использовали мой типаж. И не только в кино, но и в театре. Анализируя свои внешние данные, я потому и напрашивался то на характерную роль, то во вредители или предатели — всячески старался от прирастающей маски уйти, и в театре со временем добился права играть водевили: это стало самым большим моим завоеванием. В кино у меня всего одна комедийная роль, да и та эпизодическая — в «Полосатом рейсе» я сыграл загорающего на пляже молодого человека. Видимо, я актер серьезный. Да если честно, мне не очень интересен жанр комедии.
— Вы сыграли массу персонажей, которых можно назвать героями целых поколений. А какой герой нужен сегодняшней молодежи? Ведь сегодня алыми парусами девушку вряд ли покоришь…
— Молодежь мне жалко, она воспитана Голливудом и любит тех, кто метко стреляет. А по поводу алых парусов, думаю, вы неправы. Я вам такой случай расскажу. Для съемок фильма «Алые паруса» команда судна «Альфа» получила в Одессе метров 500 или 600 пионерского шелка, того самого, который шел на галстуки, после чего парусник направился в Ялту. В Севастополе ребят я догнал и продолжил путь с ними, а в это время в ялтинском санатории «Актер» отдыхала моя жена. Паруса мы должны были надеть в Коктебеле, но я предложил капитану Дворкину: «Давайте удивим отдыхающих в Ялте, а заодно новые паруса опробуем». И вот где­то в районе Фороса мы их надели, подняли… Красота была невероятная! Видели бы вы Ялту, когда мы появились в ее створе, — город стал похож на растревоженный муравейник. Люди забегали, запрыгали, много визга вокруг было. Когда я сошел на берег у санатория жены, она сказала: «Вы разбудили Ялту». Это действительно непередаваемо здорово, и я думаю, время от времени всем женщинам такие паруса нужны. Уверен, что и сегодняшние девчонки от такого обалдели бы.

Сергей Виноградов №119(22773) 02.07.2010