Геннадий Малышев: «Пепельницей Николая II разрешаю пользоваться только самым близким друзьям»

Первый командир череповецкого ОМОНа делится семейными реликвиями с городскими музеями В каждой семье есть вещи, которые ценятся ее членами не за материальную стоимость и даже не за красоту, а за то, какое значение они имели в жизни разных поколений семей. В «Речи» продолжается проект «Люди и вещи», в рамках которого череповчане, известные и не очень, рассказывают на страницах газеты о семейных традициях и ценностях, передаваемых из поколения в поколение через бережно хранящиеся реликвии. Героем очередной публикации стал депутат Законодательного собрания области, полковник, первый командир череповецкого ОМОНа Геннадий Малышев.
Интересоваться предками и коллекционировать старинные вещи Геннадий Александрович начал относительно недавно. Особенного толчка к этому не было, но, по словам полковника Малышева, тяга к познанию своего рода с возрастом обязательно приходит к любому человеку. И тогда начинаешь кусать локти, что не сберег, выбросил, разбазарил те вещи, которым место в серванте. Собранные Геннадием Малышевым вещи — от древних бытовых предметов до оружия — в его квартире давно не помещаются. Часть предметов депутат регулярно передает в городские музеи. «Речи» Геннадий Александрович показал вещи, которые в музее, быть может, и затерялись бы, но имеют огромное значение для семьи Малышевых. От разрушительного воздействия времени Геннадий Александрович защищает свои экспонаты не только с помощью чистящих и антикоррозийных средств, но и тем, что держит их не в подвале или на чердаке, а на открытом месте для осмотра гостей. Вещи чувствуют общественное внимание и не торопятся приходить в негодность. У Малышевых даже старинный патефон играет не хуже современного музыкального центра.
«Многие поколения Малышевых жили в полусотне километров от Череповца, — рассказывает полковник Малышев. — Чем занимались? Крестьянствовали. Особо глубоко в родословную заглянуть не могу, но точно знаю, что родители, дедушки и прадедушки были деревенскими жителями: пахали землю, выращивали хлеб, пасли скот. Не все Малышевы были удовлетворены такой жизнью, и некоторые покидали эти места и переселялись, в том числе в столицы. Среди наших родственников я знаю нескольких, которые добились успеха и стали уважаемыми людьми в Москве и Санкт­Петербурге». В бережливой семье Малышевых орудия труда и бытовые вещи, оставшиеся от предков, хранились веками и десятилетиями, но, к сожалению, большинство из них погибли в пожаре, который уничтожил родовой дом более десяти лет назад. Наиболее вероятная причина возгорания — замыкание в проводке. По иронии судьбы, среди уцелевших вещей оказались керосиновые лампа и фонарь, которые как будто говорили о том, что не один век семья освещала помещение фактически открытым огнем и сохранила дом, а «безопасное» электричество его уничтожило. «Я в точности не знаю, в каком году выпущены наши керосинки (думаю, им скоро должно исполниться сто лет) и как они попали в семью, но я помню их с раннего детства, — рассказывает Геннадий Александрович, который бережно хранит лампы. — Когда я ходил в младшие классы, электричества в нашей деревне еще не было, а темнело рано, особенно зимой. Приходилось делать уроки при свете керосиновой лампы. Ее же зажигали и с утра: зимой я вставал в пять утра, когда на улице стояла темень, надевал лыжи и мчал в школу, которая была в 12 километрах от деревни. Кроме лампы у меня сохранился фонарь с ручкой, с которым мама выходила на двор кормить скотину». Другой предмет, бухгалтерские счеты, был вытащен матерью Геннадия Малышева буквально из огня. «Мама работала заведующей в небольшом сельском магазинчике, и эти счеты достались ей от бабушки, а той — от прабабушки, — повествует он. — Те в магазинах не работали, но семья заготавливала зерно и лен и возила их на продажу в Череповец и Вологду, поэтому было что считать». Достаточно присмотреться к деревянным костяшкам счет, чтобы понять, что их рабочий век прошел не в комфортном кабинете бухгалтерии, а в поле, на складе и на рынке.
Зимней ночью 1999 года мать Геннадия Александровича, которая осталась дома одна (сыновья уже переехали в Череповец), была разбужена лаем дворовой собаки. «Мама схватила верхнюю одежду, награды отца и свои, документы, а также бухгалтерские бумаги с деревянными счетами — накануне писала отчет для ревизионной проверки», — рассказывает ее сын. Сама собака­спасительница погибла в пламени.
Охранять мир и правопорядок Геннадию Малышеву, видимо, на роду было написано. Родился он в День милиции, 10 ноября, а среди предков и родственников многие воевали и носили погоны в мирное время. Посему не случайно, что к оружию, в особенности холодному, у Малышева такой жгучий интерес. «Нож — начало всех начал, — уверен Геннадий Александрович, который искренне не понимает мужчин, не испытывающих страсти к заточенному лезвию. — Ведь первые зачатки цивилизации проявились у человека, когда он смастерил из камня нож и топор». В его коллекции не один десяток уникальных экспонатов от казацкой шашки до индейского томагавка. Некоторые были подарены, другие приобретены. Вместе с холодным оружием закон потребовал завести дома другую «коллекцию» — сигнализации и видеонаблюдения. Самым ценным Геннадий Малышев почитает штык­нож, привезенный его отцом с войны. В составе своего отряда Малышев­старший, который служил сапером, в Польше наткнулся на немецкий дозор. Завязался бой, в котором победили советские воины. Нож достался череповчанину как трофей. «Для отца он был очень дорогим предметом, памятью о войне, но в нашем доме он не стал неприкосновенным экспонатом, а использовался вовсю, — вспоминает Геннадий Александрович. — Для чего он только не применялся: мы им шинковали капусту, кололи барашков и бычков. Но он был очень острый, из настоящей «крупповской» стали. После смерти отца нож на долгое время лег на полку и, когда он снова попался мне на глаза, изрядно проржавел. Пришлось хорошенько обработать его специальным средством».
С фронта отец привез не только нож, но и необычные немецкие зажигалки и губную гармошку, которые также сгинули в вышеупомянутом пожаре. Из своих боевых командировок на Северный Кавказ Геннадий Малышев также привозил множество «сувениров», причем не только гильзы от снарядов. В руинах взорванной церкви в Чечне в 1995 году командир череповецкого ОМОНа обнаружил икону Георгия Победоносца… и биографию Сталина, выпущенную при его жизни. «В церкви книга о Сталине… Можете себе представить? Мне показалось неожиданным такое соседство, и я взял книгу домой, — рассказывал Геннадий Александрович. — В другой раз в одном из схронов боевиков мы обнаружили среди боеприпасов и оружия книгу о генерале Дудаеве — выпущена она за границей и очень его восхваляет. Так как она никому не была нужна, я тоже привез ее в Череповец как сувенир».
Хрустальная пепельница, изготовленная московским товариществом «Брокаръ и Ко» около ста лет назад, в доме Малышевых — особый предмет. Почти десять лет хозяин дома не курит, что никак не сказалось на статусе пепельницы. Ведь она была подарена предкам жены Геннадия Александровича, которые служили в Петербурге при дворе Николая II. Семейная легенда гласит, что император лично вручал эту изящную вещь. «Знаю, что у многих не получается бросить курить, но мне легко далось, — говорит Геннадий Малышев. — Встал однажды утром и решил: все, больше не курю. Потому что надоело. Надоело тратить деньги и время на эту привычку, надоело ощущать неприятный привкус во рту, особенно утром. Когда­то и я использовал по назначению нашу старинную пепельницу, которую, может быть, держал в руках Николай II, но сейчас нет. Когда бросил курить, я ее привел в божеский вид, вычистил, но не слишком рьяно — хотелось сохранить старинный вид. Иногда гостям позволяю стряхнуть в нее пепел, от чего они почему­то впадают в настоящую эйфорию».

Сергей Виноградов №114(22768) 25.06.2010