«Встретимся в суде, мама»

Нужна ли России ювенальная юстиция? Все чаще в России звучат призывы к полномасштабному введению ювенальной юстиции. Иными словами, создается отдельная правовая система, занимающаяся делами несовершеннолетних. Она подразумевает специальные суды, наличие уполномоченных по правам ребенка при каждой школе и дошкольном учебном заведении, а также усиление роли комиссий по делам несовершеннолетних и наделение их дополнительными правами. Пока реальных законодательных инициатив не поступало, но общественность бурно обсуждает этот вопрос. С одной стороны, многим детям в нашей стране живется трудно. Впрочем, как и старикам, женщинам, инвалидам. С другой — есть опасения, что ювенальная юстиция увеличит штаты социальных работников в разы, и им придется оправдывать свои «трудозатраты». У всех на слуху сегодня история многодетной матери, у которой отобрали детей лишь оттого, что живут бедно. Или история Роберта Рантала из русско­финской семьи. Мальчика «изъяли» из семьи органы опеки только потому, что он проговорился: мол, мама шлепнула. При русском подходе к делу — недалеко до абсурда. Глядишь, и ребенок уже шантажирует родителей: «Не купишь мне любимую игрушку — позвоню куда следует». Так нужна ли нам ювенальная юстиция на заграничный лад?
Анна НОСЫРЕВА, младший воспитатель коррекционного детского дома № 3:
— Мне кажется, подход к ее введению должен быть очень осторожным. В нашей стране ведь нет сложившихся веками традиций: объяснять ребенку с малых лет его права. Наш ребенок вряд ли готов и психологически, и морально к тому, чтобы обращаться в социальные службы с полной уверенностью, что ему действительно помогут и хуже не будет. Да и родители к этому не готовы. Многие попросту станут заложниками шантажа со стороны ребенка, который усвоит свои права, не обременяя себя обязанностями. Вот и получатся павлики морозовы в новом варианте. Ювенальная юстиция — это, по сути, рождение новых для нас институтов.
Анатолий ГЛАДКИХ, директор АНО «ДРОЗД» Череповец» («дети России образованны и здоровы»):
— Лично я против введения подобных институтов. Объясню почему. Если мы пойдем по этому пути, нам придется слишком часто «изымать» детей из семей и страна превратится в один большой детский дом. Мы организуем в школах города спортивные классы, даем детям возможность полной загрузки во внеурочное время. Речь идет не только о физической культуре, спорте, но и об интеллектуальном развитии подростков в секциях и кружках танцев, шахмат, иностранных языков. Но это лишь малая толика. При такой доле влияния череповецких детей вряд ли можно в массовом порядке отвлечь от улицы, дурных компаний, вредных привычек. Все больше наблюдается тенденция: ребенок растет, развивается и воспитывается не только и не столько в семье, как в обществе. Его воспитывают улица, двор, друзья. Влияние же родителей сведено к минимуму, поскольку родители заняты либо работой, либо устройством личной жизни. Приведу пример. «Выцепили» в городе талантливую, одаренную девчонку, которая могла бы добиться серьезных результатов в полиатлоне (лыжная гонка, стрельба, отжимание). Она с ходу отжалась 50 раз. Как мы ни уговаривали мать отдать ребенка в спортивную секцию — та ни в какую. Говорит, я не собираюсь поднимать дочь в воскресенье по утрам, готовить ей кашу, отправлять на соревнования. Почему? Нужно свою личную жизнь устраивать… Возвращаясь к теме нашего разговора, подчеркну: на мой взгляд, нам не нужна калька чужого опыта, пора бы свои лучшие традиции воспитания и образования возрождать. И как можно скорее, иначе будет поздно, поскольку все чаще родители растят детей по принципу: сыт, обут, накорм­лен — чего еще надо? А воспитание и развитие ребенка остается без внимания родителей и государства.
Галина КОВАЛЕВА, доцент кафедры социологии гуманитарного института ЧГУ:
— Вопрос неоднозначный. Вообще, я бы сказала, что общество не готово к введению таких форм, потому что наши подростки в нынешних условиях весьма специфичны. На фоне того, что у нас вообще некоторые институты социализации не работают. Школа отчасти не справляется со своими функциями. Семья находится в условиях кризиса, здесь свои издержки. Мне кажется, к начинаниям такого рода должен быть осторожный подход. Да, у нас были институты инспекций по делам несовершеннолетних, и в период советской власти они оправдывали свое назначение. Сейчас же, если взять социальных педагогов и социальных работников, они выпускаются не совсем готовыми к работе с такими категориями детей. Результаты социологических исследования (не наших, российских) говорят о том, что подростки сегодня более агрессивны, чем несколько лет назад. А уровень самостоятельности низкий. Подростков мы вроде и готовим к определенной гражданской позиции, а состояние организма, биология ребенка — не совсем соответ­ствует одно другому. Раньше в школе были институты, которые методично подводили детей к формированию правил поведения, норм: октябрят­ская, пионерская, комсомольская организации. Теперь этих институтов нет. И вдруг мы возьмем и создадим для подростков систему прав, которая должна быть прежде всего осо­знана. Я сама в свое время работала в дошкольном учреждении, мы делали первые попытки ввести в программу подготовки детей осознание того, что они имеют права. В 1995 году был принят закон о правах ребенка в РФ. Мы начали быстро эти вещи продвигать, и в школах тоже пошел процесс. Но потом детский сад еще занимался этими вопросами, а школа нет. В детском саду «проводник» — воспитатель, в школе — классный руководитель. Но института классного руководства нет. Попытки возродить его не приводят к желаемому результату. Дети социализируются хаотично. Результаты одного из исследований свидетельствуют: по мнению детей, больше становится учителей, которые приходят в школу, чтобы получать зарплату. А они хотят, чтобы это был не просто учитель, а советчик, воспитатель, личность.
Василий КЛИНОВИЦКИЙ, депутат городской Думы:
— Ни в коем случае нельзя слепо перенимать западный опыт. Мои знакомые уехали жить в Германию и вплотную столкнулись с издержками подобных норм. Там ребенка не дай бог шлепнуть. В лучшем случае штраф заплатишь, в худшем — ребенка заберут социальные службы. А теперь представьте себе, что мы этот опыт перенесем на российское общество, где, заметьте, воспитывать только словом умеют далеко не в каждой семье. В детском садике, в школе с детьми далеко не шепотом разговаривают. Я уж не говорю об элементарном достатке семьи и удовлетворении первичных нужд: квартира, одежда, еда. Я знаю семью — интеллигентнейшие люди, а ребенок очень сложный. И поверьте, без серьезных мер, в том числе и «шлепнуть», там не обойтись. Не сделаешь этого вовремя — потом поздно будет. Законы все­таки должны быть для людей, и основываться они должны на реалиях жизни.

Татьяна КОВАЧЕВА №52(22706) 26.03.2010