Вертикально скованная страна

Технико­технологическая модернизация России бесполезна без реальных административных и политических реформ В последние дни сначала Дмитрий Медведев, а затем и Владимир Путин публично и весьма нелицеприятно оценили работу своих подчиненных. Президент на прошлой неделе фактически признал, что поручения первых лиц государства хронически не исполняются, и после каскада гневных тирад указал, куда могут отправляться нерадивые министры и губернаторы — на улицу. А в понедельник уже премьер­министр использовал конкретный пример для схожих выводов — Путин потребовал уволить в правительстве нерадивых чиновников, проваливших работу по принятию нормативов для снижения цен в сфере строительства. Эксперты же, комментируя эти эксцессы, сходятся в одном: проблема не в отдельных персонах, а в общей неэффективности вертикали власти, которая погрузилась в коррупцию и саботаж.
На встрече с вице­премьером Дмитрием Козаком глава правительства в довольно резкой форме высказался по поводу расходования средств в строительной сфере. Он напомнил, что в стране ведутся «сверхкрупные государственные стройки» — к Олимпиаде в Сочи, к саммиту АТЭС во Владивостоке, к Универсиаде в Казани. Работы зачастую обходятся дороже, чем в Европе, что трудно объяснить, учитывая, что в России ниже заработная плата, дешевле материалы и электро­энергия. Премьер считает, что надо добиться того, чтобы принципы ценообразования приводили не к повышению, а к снижению стоимости и сокращению бюджетных расходов. «В условиях бюджетного дефицита, в условиях большого объема денежных средств, которые мы выделяем на эти цели, это крайне важно, — заявил Путин. — Да и вообще, мы не можем разбазаривать государ­ственные деньги. Что это такое?!» По словам премьера, лица, которые подобным образом исполняют решения правительства РФ, должны быть немедленно освобождены от занимаемых должностей. «Прошу вас представить предложения в самые короткие сроки. Прямо сегодня!» — обратился Путин к Козаку.
Вице­премьер с главой кабинета спорить не стал. Он напомнил, что еще в мае прошлого года было принято постановление правительства, призванное пересмотреть систему ценообразования и оценки достоверности сметной стоимости всех бюджетных объектов и на федеральном, и на региональном уровнях. Во исполнение этого по­становления Минрегион издал так называемые сметные нормативы. «К настоящему времени формально это постановление выполнено и такие обновленные сметные нормативы утверждены, — заверил Козак. — Но по некоторым позициям выполнение строительных работ без внедрения новой технологии привело к увеличению их стоимости». Как пояснил газете «Новые известия» президент Российского союза строителей Владимир Яковлев, фактов, когда стоимость строительства стремительно дорожает, очень много. «Потому что участники безответственно подходят к расчетам сметной стоимости работ, — заявил он. — Ведь на первом этапе есть желание любым путем выиграть тендер». По мнению Яковлева, к удорожанию строительства ведет некомпетент­ность участников торгов, часто возникающая коррупционная составляющая. «У нас, в частности, завышенный расход металла на квадратный метр, — уточнил эксперт. — Проектный срок службы дорог в Европе — 30 — 60 лет, а у нас — 3 — 4 года. При этом 1 км дороги у нас обходится в 514 млн рублей, что в 2,9 раза больше, чем в Евросоюзе, и в 6 раз больше, чем в Китае».
Как уверяют эксперты, цены точно так же накручиваются при строительстве не только инфраструктурных объектов, но и обычных жилых домов. По словам вице­президента Международной академии ипотеки и недвижимости Ирины Радченко, коррупция увеличивает стоимость строительства в два­три раза. «Сама себестоимость строительства у нас ниже, чем в Европе, — рассказала она журналу «Коммерсантъ­ДЕНЬГИ». — Реальная цена — это 30 тысяч рублей за 1 кв. метр. Если бы речь шла только о себе­стоимости, у нас в стране сейчас был бы настоящий строительный бум. Но к этим 30 тысячам нужно прибавить еще как минимум столько же на взятки. Сейчас в отрасли творится полный беспредел. Если раньше платили за получение разрешения и чиновник выполнял свои обязательства, то сейчас платят просто за то, чтобы не мешали. Коррупция достигла уже таких размеров, что многие инвесторы предпочитают работать в Черногории, Болгарии, Франции — где угодно, только не в России».
Также, по словам эксперта, существует серьезная проблема подключения к электросетям, это стоит очень дорого, и там такой же чиновничий беспредел. «Надо учитывать и то, что многие коммуникации обветшали и приходится иногда менять их в целом районе, чтобы тебе дали возможность подключиться, — рассказала она. — Кроме того, стоит сюда же прибавить стоимость участия в аукционе по выкупу земли. Много интересных проектов не было осуществлено из­за всех этих обременений. Так что нет ничего удивительного в том, что строительство сочинских объектов у нас будет просто беспрецедентно дорогим».
Надо сказать, что на этот раз поручение премьер­министра отреагировать на его критику «прямо сегодня» было неукоснительно выполнено. Через несколько часов после встречи Путина с Козаком был уволен зам. главы Минрегиона Сергей Круглик, ответственный за ценообразование госзаказа. Однако очевидно, что корень зла таится не в отдельно взятом функционере. Евгений Ясин, научный руководитель ГУ­ВШЭ, в середине 1990­х годов министр экономики, а до того руководитель аналитического центра при президенте, полагает, что неисполнительность заложена в самой природе нынешней бюрократии. Чиновники выполняют только те поручения, которые сами полагают разумными. Кроме того, сказывается негативный эффект тандемократии, когда президент вынужден в том числе через голову премьер­министра контролировать работу федерального правительства. А самому председателю правительства, чтобы не вносить раздор в тандем, приходится демонстрировать, что министры и чиновники не только не радеют о поручениях президента, но и саботируют указания прямого начальства.
«Это все естественные послед­ствия административной реформы образца 2000­х годов, которая заключалась в основном в показушных перетряхиваниях структуры госорганов — из министерств в ведомства, агентства и обратно, — напоминает историю становления со­временного аппарата госуправления директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев. — Помните эту реформу? У председателя правительства должен быть лишь один заместитель, у министров — не более двух, а все органы федеральной исполнительной власти аккуратно разделили на министерства, агентства и службы. Теперь, конечно, ясно, что под соусом административной реформы провели банальное перетряхивание структуры федеральной исполнительной власти…» Кстати, сегодня заместителей у министров уже не по два, а по пять­шесть, а вице­премьеров аж семь человек. Но главное — мотивация у чиновников осталась прежняя: большинство воспринимают свое должностное положение как источник ренты. Кроме того, ситуация обострилась в связи с кризисом, когда у многих функционеров появилась ярко выраженная психология временщиков.
Сегодня Дмитрий Медведев, провозгласив модернизацию, понимает ее прежде всего в технико­технологическом смысле: запустим нанотехнологии, установим энергосберега­ющие лампочки, выпустим гибридные автомобили, введем в строй суперкомпьютер… Да плюс еще и специальное место для всего передового в области науки и техники выделим — российский аналог Силиконовой долины. А чтобы технологическое обновление еще более ускорилось — массу налоговых льгот в целях стимулирования инноваций введем. Но при этом не учитывается одно: прежде всего инновационная экономика отсутствует из­за того, что инновации в России, увы, не являются аргументом в конкурентной борьбе. И если вдруг у наших бизнесменов в области продвинутых технологий действительно появился реальный конкурент, то с ним можно разобраться, задействовав связи с министром или знакомства в налоговой инспекции или использовав массу других возможностей, вытекающих из хороших взаимоотношений с чиновниками. А тендер на поставку продукции для госнужд можно выиграть, обойдя всех потенциальных конкурентов за счет хороших и взаимовыгодных отношений с теми же чиновниками — представителями госзаказчика. По информации Федеральной антимонопольной службы, в России около 60 % дел возбуждаются в связи с нарушением законодательства о защите конкуренции — это дела в отношении органов власти всех уровней, от федерального до муниципального. Получается, что первый враг конкуренции у нас в стране — это государство и чиновники. Но это значит, что нужен новый бюрократический аппарат; что требуется эффективная административная реформа. Только реформа реальная, а не показушная образца середины 2000­х годов.
Но при этом встает ребром вопрос: возможна ли сегодня в России эффективная административная реформа без реформы политиче­ской? Причем не такой, когда чуть ли не главная новация состоит в том, чтобы нормативно определять численный состав региональных парламентов… Складывается впечатление, что, объявив курс на модернизацию, Дмитрий Медведев попадает в положение Михаила Горбачева, провозгласившего четверть века назад — в марте 1985 года — политику перестройки. Тогда ведь новоявленный генсек КПСС тоже не помышлял о политических реформах. Речь шла об ускорении, о том, что социализм должен быть «с человеческим лицом»; что все преобразования должны проводиться «в рамках социалистического выбора». А что надо делать для ускорения? Добиться ускоренного развития машиностроения! И что? Ничего не получалось в прежней системе координат. После кратко­временного оживления экономическая ситуация продолжила стремительно ухудшаться. Горбачев вынужден был на самом деле двигаться дальше, вплоть до политических преобразований. И не хотел, конечно, а пришлось. Сегодня, возможно, схожая ситуация. В том смысле, что если попытаться ограничиться лишь технико­технологической модернизацией, то придется признать ее тщетность.

Сергей БЕГЛЯК №52(22706) 26.03.2010