Генеральная уборка внутренних органов

Сможет ли президент Медведев осуществить реформу МВД и подорвать экономические основы теневого милицейского бизнеса? Дмитрий Медведев отреагировал на сигналы о разрушительных процессах, которые идут в системе МВД. Ключевые решения президента: почистить генеральские ряды, сократить центральный аппарат МВД, забрать у милиции вытрезвители, техосмотр и депортацию нелегалов, ввести уголовную ответ­ственность за невыполнение приказов, а также считать работу в милиции отягча­ющим обстоятельством при совершении преступлений. Уже до конца нынешнего года планируется принять новый закон «О милиции», при этом в администрации президента признают: реформа идет трудно, а ее результат станет понятен не раньше 2012 года.
Как юрист, Дмитрий Медведев, вероятно, давно понимал, что реформирование милиции — это одна из главных задач, которой он должен озаботиться на посту президента. Еще в прошлом году сводки с театра милицейских действий, в которых сотрудники МВД фигурируют не как стражи общественного порядка и спокойствия, а напротив, как его нарушители и возмутители, привели к ожидаемой реакции: милицию распустить! Из блогов и кухонь это мнение вырвалось и в политическое пространство. Так, депутат Госдумы, член генсовета «Единой России» адвокат Андрей Макаров после кровавой бойни в супермаркете, устроенной майором Евсюковым, твердо и безапелляционно заявлял: «Модернизировать МВД, реформировать МВД невозможно, его можно только ликвидировать». Конечно, это лишь част­ное мнение, пусть и члена правящей партии. Понятно, что завтра более миллиона служивых в серой форме во главе с министром Нургалиевым не останутся без работы, а в их кабинеты и на их посты не придут немедленно новые, не испорченные системой люди.
Однако с другой стороны, обещания главы МВД Рашида Нургалиева «с удвоенной силой бороться с негативными явлениями в милиции» и уверения, что это получится, что «решимости, уверенности, настойчивости хватит», повисают в воздухе. За последние несколько месяцев не проходит и недели без резонансной истории с участием милиционеров. И после каждой из них все эти правильные слова повторяются буква в букву. Но ничто не меняется. Евсюков стало именем нарицательным, и новые и новые евсюковы по всей стране палят, избивают, сбивают, грабят… При этом очевидно, что невозможно прекратить милицейский беспредел при сохранении беспредела у смежников — в прокуратуре, судах, тюрьмах, наконец. Невозможна милиция без страха и упрека в стране, где управленческая система разъедена коррупцией и очковтирательством.
«Основная проблема с милицией для Кремля: она неуправляема, — пишет Павел Чикин, председатель Межрегиональной правозащитной ассоциации. — Огромный корпус вооруженных людей практически не реагирует на сигналы «прекратить!». Означает ли это, что ничего и не стоит предпринимать, чтобы изменить ситуацию? Нет, наоборот. Начинать «чистку» милиции надо, и как можно быстрее. И пошаговый план реформирования МВД нужно было составить еще позавчера. После евсюковской бойни милицейский генералитет был шокирован увольнением начальника ГУВД Москвы Владимира Пронина: никогда ранее большие боссы не отвечали за делишки мелких подчиненных. Следственные органы не прослеживали «причинную связь между их бездействием и последствиями преступления». Дмитрий Медведев впервые ее проследил и создал важный юридический прецедент.
Однако любая реформа требует денег. В случае с реформой МВД деньги нужны буквально на все, начиная от переподготовки личного состава и заканчивая формированием сильных муниципалитетов. Самым дорогостоящим решением, признают в администрации президента, станет финансирование милиции общественной без­опасности. Ее содержание целиком ляжет на федеральный бюджет. Пока Минфин готов раскошелиться только на формирование жилищного фонда (обеспечить милиционеров жильем пообещал Медведев) и стимулиру­ющие выплаты сотрудникам. На остальное МВД предложили искать деньги самостоятельно, в рамках существующей в бюджете сметы.
При этом новый закон «О милиции» избавит МВД от избыточных функций. Следствие, дознание, оперативно­розыскная деятельность, охрана правопорядка — вот тот круг обязанностей, за который должна будет отвечать милиция. А чтобы эти функции исполнялись исключительно профессионалами, принято решение о сокращении численного состава центрального аппарата и его подразделений с 19 970 до 10 тысяч человек. Это не считая ранее объявленного 20­процентного сокращения всех милицейских рядов.
Впрочем, президентские предложения уже вызывают яростное противодействие силовиков. В частности, развернулась настоящая борьба за степень участия сотрудников ГИБДД в проведении техосмотра автомобилей. Высказываются опасения, что технические центры, которые и будут проводить техосмотры, смогут самостоятельно определять цену на такого рода услуги и таким образом права автомобилистов будут нарушены. В итоге было принято решение сохранить государственный контроль за проведением ТО.
C медвытрезвителями тоже возникли вопросы. Против их передачи от МВД к Минздравсоцразвития выступил главный нарколог России Евгений Брюн, назвав это решение «печальной новостью». По словам нарколога, буйными гражданами, злоупотребившими алкоголем, должны заниматься милиционеры, а не врачи. Глава Минздрава Татьяна Голикова идею Медведева тоже приняла без энтузиазма, пояснив, что у министерства нет правоохранительных функций, а «медицинской» работы в вытрезвителях, как правило, мало. Видимо, вопрос, как наладить работу вытрезвителей в новых условиях, будет еще какое­то время обсуждаться. Один из вариантов — создать спецучреждения с охраной (возможно, по аналогии с психиатрическими лечебницами, безопасность в которых обеспечивает вневедомственная охрана). В любом случае, президент четко обозначил срок, в который должны быть подготовлены ответы на все эти вопросы, — шесть месяцев.
Еще в 2005 году Высшая школа экономики провела исследование, которое выявило, что реальный бюджет милиции в три раза превосходит бюджетное финансирование. При этом не брался в расчет откровенный криминал, речь шла только об учете подработок и покровительстве. Массовое задержание астраханских милиционеров приоткрыло размеры доходов мелких милицейских начальников: далеко не в самом богатом регионе командир взвода ДПС ежемесячно получал помимо зарплаты доход в 150 тысяч рублей. При таком раскладе заказчиком милиции становится не федеральный центр. Она стала активным игроком в условиях свободных рыночных отношений и сама решает, на кого и за сколько будет работать.
В отдельных регионах, например в Татарстане, милицейское начальство даже не скрывает, что оплачивает из собственных средств адвокатов милиционерам, находящимся под следствием, финансово поддерживает их семьи, участвует в их судьбе и после вынесения приговора. Поэтому следователи прокуратуры отказываются обращаться за помощью к ведомственному управлению собственной безопасности МВД при расследовании милицейских преступлений, сами занимаясь, по сути, оперативным сопровождением этих дел. А участившиеся оправдания милиционеров становятся следствием беспрецедентного давления на суд со стороны милицейского ведомства.
И вот теперь среди президентских поправок вводится специальная статья Уголовного кодекса — 286­1, которая предусматривает ответ­ственность милиционера за неподчинение законному приказу. По сути, это сигнал зарвавшимся сотрудникам МВД, что власть готова пересажать всех, если те не будут ее слушаться. Исполнитель задачи — Следственный комитет при прокуратуре. Параллельно ужесточается основание для увольнения. Если раньше лишиться должности милиционер мог за систематическое неисполнение, то теперь — за неоднократное. Одинаково звучащие для большинства людей, эти слова имеют большое юридическое различие. В первом случае речь идет о цифре 3, во втором — 2. На практике это даст возможность безболезненно пачками увольнять сотрудников по дискредитирующим основаниям. И все же одними чистками, уголовными статьями и ре­структуризациями управляемость армии МВД, вышедшей из­под контроля, не повысишь. Для этого необходимо подорвать экономические основы теневого милицейского бизнеса. Вряд ли Кремль не понимает этого.
«Можно сколько угодно сажать милиционеров, нарушивших закон. Но за те деньги, которые там платят сейчас, мы не найдем нормальных работников, — заявил в интервью «Русской службе новостей» Геннадий Гудков, заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности. — Можно их даже сделать некоррумпированными, но тогда страна получит дураков, которые не смогут ни протокол составить, ни следственное действие провести».
«Никаких объективных критериев работы милиции не существует — только субъективные, — высказался на «Радио Свободы» Аркадий Мурашов, экс­начальник ГУВД Москвы. — Помню, когда я был начальником московской милиции, первый раз мы встречались с руководителями полиции европейских столиц. Я спросил у своего французского коллеги, начальника полиции Парижа, как, по каким критериям оценивают работу его службы. Ответ был такой: «Оценка работы у нас очень простая — что завтра напишут газеты». Иными словами, общественное мнение — вот самый главный критерий оценки. Но для этого нужно, чтобы имелась некая обратная связь. У нас, к сожалению, обратная связь между народом и властью потеряна, особенно с отменой выборов губернаторов. Милиция это чувствует».
А вот мнение Ивана Мельникова, заместителя председателя Госдумы: «Есть разница между точечной коррупцией и всеохватывающей. У нас, к сожалению, второй вариант. И чем больше ставки — тем больше заинтересованных сторон в том, чтобы все оставалось как есть. Поэтому при нынешнем раскладе предпринятые шаги позволят прижать «мелких жуликов», но не очистят кровеносную систему органов правопорядка. Системную проблему нужно решать системными мерами. Пока мы будем жить в условиях, где все покупается и все продается, этот принцип будет торжествовать и в милиции».

Сергей БЕГЛЯК №33(22687) 26.02.2010