Из школы — с уникальной профессией

Где у нас можно выучиться на реставратора
В августе завершился шестилетний процесс реставрации церкви Ильи Пророка (1755 г.) — памятника деревянного зодчества, расположенного в двух километрах от Ферапонтова монастыря. Вологодчина получила новый объект туристского интереса. Кропотливая работа велась большим коллективом специалистов, среди которых есть ученики Школы реставраторов — уникального для России учебного заведения, открытого несколько лет назад в Кириллове. В сентябре школа осуществляет очередной набор учеников.

Церковь Ильи Пророка, почти полностью разрушенная в прошлом веке, восстанавливалась путем полной переборки сруба здания с частичной заменой старых бревен на новые. Это самый радикальный способ реставрации, вызывающий много споров. К нему прибегают в крайних случаях, когда другие способы (например, обработка укрепляющим составом) не дают никакой гарантии сохранения памятника. Есть мнение, что после переборки памятник перестает быть памятником, «намоленным» местом.

— Для такого мнения есть основания. Сегодня имеется много примеров, когда реставрация проводится только с применением современных строительных технологий. В результате нам достается не памятник архитектуры и не современное здание, а нечто неожиданное. Это полностью противоречит основному принципу реставрации как процесса, максимально сохраняющего материальную культуру, — говорит Александр Попов, директор организации «Реставрационный центр — архитектура, производство, обучение», на базе которой и создана Школа реставрации памятников деревянного и каменного зодчества. — Для того чтобы памятник не перестал быть тем произведением архитектуры, каким он являлся до нашего вмешательства, при реставрации нужно использовать исторические технологии, присущие времени его создания. Очень важно увидеть технологические особенности памятника. Отметить и зафиксировать следы от инструментов, которыми проводились работы. Реконструировать эти инструменты, изготовить их, научиться ими работать по старым технологиям, так, чтобы следы, оставляемые этими инструментами, были идентичны историческим.

Наш разговор с Александром Владимировичем происходит, пожалуй, в самом главном помещении школы — в кабинете старинных плотницких инструментов. Здесь они представлены во всем разнообразии: топоры, тесла, скобели, черты и прочие орудия, обнаруженные археологами, реставраторами, приобретенные у старьевщиков или у сельских жителей. Назвать их музейными экспонатами было бы неправильно, потому что функция у них самая что ни на есть практическая. Наличие таких инструментов позволяет воплощать в жизнь три главных принципа, на которых базируются центр реставрации и школа: исторические технологии, исторические инструменты и высококлассные специалисты, умеющие их применять.

— Вот, к примеру, топор, изготовленный нами по аналогу топора ХVIII века, — рука Попова очень бережно обхватывает длинное топорище. — Когда мы занимались разборкой церкви Ильи Пророка, отец Сергий, служащий в Ферапонтове, принес нам топор, обнаруженный им когда­то на чердаке церкви. Благодарности нашей не было предела: оказалось, что именно этим топором рубилась церковь! Его форма и размеры полностью соответствовали следам, оставленным при рубке на бревнах. Мы изготовили аналоги, научились ими работать и затем использовали их при реставрации церкви.

Благодаря этим инструментам молодые люди, обучающиеся в школе, имеют уникальную возможность освоить технику древних мастеров, что, конечно, выгодно отличает профессиональных реставраторов от обычных современных плотников. Я говорю «молодые люди», потому что за шесть лет существования школы ни одна особа женского пола здесь не обучалась. Хотя запрета нет.

— Женщинам эта работа вполне под силу, — подключается к разговору архитектор Антон Мальцев. — В Норвегии, например, очень много девушек занимается кузнечным и плотницким делом. Мифы о том, что церкви строились гигантами, богатырями, — это всего лишь мифы. Церкви строили обычные люди. Для того, чтобы умело работать топором, не требуется особенно накачанных мышц — нужно лишь правильно распределять свои силы. Например, при теске бревен следует правильно настроить дыхание и работать не корпусом, а кистями рук.

Антон Павлович преподает технологию реставрационных работ — наверно, самый важный предмет в школе. Обучение начинается с самого простого: студент должен изготовить топорище по своему росту, насадить топор, заточить его и сделать ящик для инструментов. С этим «багажом» он приступает к производственному обучению, сначала учится тесать бревна, рубить разные виды угловых соединений, постепенно осваивая и более сложные работы.

— Высший пилотаж для студентов — установка окон косесчатой конструкции, — говорит архитектор. — Это когда соединение косяков происходит не под прямым углом, как в современных окнах, а под углом 45 градусов. Сделать такое окно так же, как его делал древний мастер, довольно сложно, потому что у каждого мастера, несмотря на единство технологии, свое исполнение.

Освоение исторических технологий — процесс сложный и длительный. И неотрывный от собственно реставрационного процесса, потому что понять технологию реставратор может только «наощупь»: к сожалению, мастера, возводившие памятник, научных отчетов не оставляли. Приобщение студентов школы к искусству реставрации, конечно, происходит не только в пределах школы. Сотрудники центра реставрации берут их с собой на реставрационные работы, которые сами производят на том или ином памятнике (чаще всего в Кирилло­Белозерский монастырь), и делятся опытом на практике. Брали в «подмастерья» и на реставрацию церкви Ильи Пророка, которая выполнялась, кстати, под руководством Антона Мальцева.

— Для меня самое сложное в реставрации — выбрать, какое бревно убрать, а какое оставить, — говорит архитектор. — Есть разные способы продлить жизнь бревна — нужно оценить, сохранится ли оно при применении того или иного способа? Или лучше все­таки его убрать и заменить новым? На это непросто решиться, потому что каждое бревно в памятнике уникально.

«А какими способами можно продлить жизнь старому бревну?» — спрашиваю и слышу в ответ стоматологические термины: протезирование, коронка, вставка. При протезировании, например, часть бревна отпиливается, на ее место ставится кусок нового бревна и стыкуется со старым каким­то особенным соединением, именуемым «пас и гребень». Это Антон Павлович еще смог мне объяснить словами. А вот когда я спросила про «коронку», начал рисовать.

Вообще, у реставраторов огромный профессиональный лексикон. В беседах с преподавателями школы мне постоянно приходилось уточнять: а как это, а что это? Как объяснить непрофессионалу, например, значение термина «врубка в обло»? Прибегали к рисунку — языку, понятному всем. Не случайно один из предметов, преподаваемых в школе, — рисунок. Именно на такой урок я попала, когда приехала знакомиться со школой. В хорошо освещенном помещении за мольбертами сидят десять молодых людей — группа каменщиков и плотников из архангельской организации «Институт проектирования и строительства». Рисуют кувшин.

— Рисунок — это способ общения между заказчиком и архитектором, архитектором и рабочими, рабочими и заказчиком, — объясняет свой предмет архитектор Людмила Лупушор. — На пальцах очень сложно объяснить, что конкретно требуется выполнить. Работники должны иметь хотя бы элементарные навыки рисунка. Понимать и сравнивать пропорции, объемы, формы того или иного объекта. Уроки рисунка развивают глазомер, воображение, что тоже очень важно для реставратора…

— Развеивают страх перед самим процессом рисования, — подключается один из студентов, Павел Катаев. — Как, например, в случае со мной. Я работаю плотником, мы реставрируем объекты в музее Малые Карелы. У нас все резчики ушли, и мне предстоит заняться резьбой. Было очень страшно, а теперь страх проходит благодаря этому предмету. Вообще, мы в этой школе очень расширили свой кругозор. Очень полезные и поучительные занятия. В работе плотника­реставратора, оказывается, есть очень много того, чего мы доселе не знали. Поход к работе теперь будет совсем другой, сам с себя начнешь спрашивать.

— А еще много новых слов узнали! — смеется каменщик Алексей Растатуров. — Например, наглядно увидели, что собой представляет контрфорс.

Для каменщиков, по их признанию, самым полезным было получить практические навыки различных старинных методов кладки. Они даже продемонстрировали мини­стену, которую сами сложили способом старорусской кладки.

— Она чаще всего встречается в реставрации, — рассказывает Алексей Растатуров. — В новом строитель­стве старорусская кладка не применяется, потому что она очень трудозатратна. Но зато — на века! Это одна из самых крепких кладок, благодаря особенной перевязке. Кстати, раньше кирпичи укладывали на известковом растворе: песок и какая­то биологиче­ская добавка. Какая именно — неизвестно, экспертиза не смогла определить. Возможно, яйцо.

Новых теоретических знаний у плотников и каменщиков из Архангельска после окончания обучения в школе должно быть много: список преподаваемых здесь предметов обширен. Основы архитектуры и реставрации, русская деревянная и каменная архитектура, строительное черчение, материаловедение, исторические технологии и опыт реставрации памятников и др. Преподают их квалифицированные кадры: архитекторы­реставраторы, искусствоведы, научные сотрудники Кирилло­Белозерского музея­заповедника и музея Фресок Дионисия. По окончании обучения выдаются сертификаты.

Школа реставраторов памятников деревянного и каменного зодчества, расположенная в Кириллове, существует с 2003 года. Программа обучения разработана директором ООО «Реставрационный центр — архитектура, производство, обучение» Александром Поповым — реставратором высшей категории, лауреатом Государственной премии РСФСР — на основе личного многолетнего реставрационного опыта. При школе имеется необходимая производственная база с пилорамой, столярными мастерскими, оборудованием и инструментарием. Предлагаются три учебных курса: профессиональная подготовка (один учебный год), профессиональная переподготовка (3 месяца) и стажировка (две недели). За шесть лет в школе обучились 85 человек, в том числе иностранцы (плотники из Норвегии и преподаватели факультета архитектуры Гданьского политехнического университета в Польше). Еще рано расслабляться

Татьяна Тихонова
№167(22577)
11.09.2009