Кавказский транзит

Какая связь между экстренным визитом Медведева в Южную Осетию и соглашением по газопроводу Nabucco, который должен доставлять среднеазиатский газ в Европу через Турцию в обход России
Молниеносный визит президента России Дмитрия Медведева в Южную Осетию не случайно совпал с неприятными для Кремля событиями — угрозой заморозки российских энергопроектов в Болгарии и подписанием соглашения о создании конкурирующего газопровода Nabucco, который пройдет рядом с Южной Осетией по территории Грузии. Военная поддержка, обещанная президентом Медведевым Цхинвалу на фоне реваншизма Тбилиси, может породить у инвесторов Nabucco сомнения в надежности проекта. В то же время появление Медведева в южноосетинском анклаве сразу же после переговоров с Обамой должно продемонстрировать Западу, что в число уступок, на которые может пойти Россия ради улучшения отношений с США, вопрос о признании Абхазии и Южной Осетии не входит.

Визит Дмитрия Медведева в Цхинвали готовился и проходил в атмосфере строжайшей секретности. Утром президент РФ прибыл самолетом на военный аэродром Моздока и оттуда вылетел вертолетом в Цхинвали. Этот перелет напоминал визиты высших официальных лиц США и Велико­британии в Ирак, о которых по соображениям безопасности становилось известно только постфактум.

Вертолет с президентом Медведевым приземлился в аэропорту Цхинвали, где его встречал глава Южной Осетии Эдуард Кокойты, узнавший о визите высокого гостя меньше чем за час до его начала. «Два дня назад нам сообщили, что президент Медведев намерен посетить Южную Осетию в течение ближайшего месяца, но предполагалось, что это будет в годовщину вторжения грузинских войск в республику, 7 — 8 августа», — рассказал он журналистам «Коммерсанта». У Дома правительства высокого гостя по осетинской традиции встречали тремя пирогами и деревянной чашей с пивом. Во время протокольной съемки Медведев заявил, что у России и Южной Осетии большое будущее. «У нас есть целый ряд проектов по восстановлению экономики Южной Осетии, социальной сферы республики, — сообщил президент РФ. — Сделать нужно многое. Вы мне покажете, например, в чем первая необходимость и куда нужно акцентировать усилия». При этом Дмитрий Медведев намекнул, что восстановление Южной Осетии, пострадавшей от августовской войны прошлого года, должно быть выполнено в сроки. Эти слова позволили предположить, что российский президент решил лично разобраться, почему за прошедший год в республике, несмотря на полномасштабное финансирование, не восстановлена даже половина разрушенного жилья.

Вместе с Медведевым в Цхинвали побывали несколько российских чиновников, в частности глава Минприроды Юрий Трутнев, который афористично описал возможности республики, начисто лишенной собственной экономики: «Надо изучить, что в Южной Осетии может быть». Минприроды РФ уже готово передать Цхинвали некоторую геологическую информацию, а в будущем году планирует участвовать в поисках новых месторождений цинка, свинца, а возможно, и углеводородов. Дело в том, что на сегодня в Южной Осетии есть одно крупное свинцово­цинковое месторождение, несколько карьеров для добычи стройматериалов, источники хорошей минеральной воды и два завода, которые теоретически должны выпускать для России провода и вибромашины. До 2004 года единственным экономическим объектом, приносившим реальный доход Южной Осетии, была Транскавказская магистраль из России в Грузию, у обочины которой цвел гигантский оптовый рынок. Но дорога уперлась сначала в открытую грузинским правительством таможню, а затем в фактическую линию фронта. Теперь экономика и социальная сфера республики практически полностью финансируются Россией. Причем, похоже, это финансирование, следить за которым невероятно сложно в силу специфики статуса Южной Осетии как признанного Москвой самостоятельного государства, становится источником недобросовестного обогащения местных чиновников. Во всяком случае и местная оппозиция, и наблюдатели извне утверждают, что именно Эдуард Кокойты создал в Южной Осетии непрозрачную коррупционную систему, мешающую России увеличить темп финансирования реставрации республики. Дмитрию Медведеву трудно было не оценить состояние Цхинвали спустя почти год после войны — невозможно было не заметить руины.

Напомним, Россия признала Абхазию и Южную Осетию 26 августа 2008 года, после того как 8 августа вмешалась в военный конфликт между республиками и Грузией. Де­факто и Абхазия, и Южная Осетия независимы от Грузии с начала 1990­х годов, но Россия, за которой последовала пока только Никарагуа, и то лишь в форме заявления о признании, объявила после августовской войны, что отныне считает их полноценными самостоятельными государствами. Президенты Абхазии и Южной Осетии еще до признания нередко имели в России встречи на самом высоком уровне, хотя в силу международного этикета они, за редким исключением, не афишировались. Первые лица России до признания независимости предпочитали воздерживаться от поездок в республики. По горячим следам войны в прошлом году Южную Осетию посетил Владимир Путин, тогда уже премьер­министр. Президентский визит Дмитрия Медведева в Цхинвали беспрецедентен. Даже если предположить, что глава государства приехал, чтобы личным присутствием снизить напряженность, вновь накапливающуюся в регионе грузино­югоосетинского конфликта, факт визита неизбежно вызовет за рубежом комментарии, нелестные для Москвы. Генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер буквально накануне поездки российского президента заявил в интервью эстонским журналистам о том, что НАТО считает Абхазию и Южную Осетию частью территории Грузии, а «русские нарушили и нарушают принцип территориальной целостности этой страны, что для НАТО является очень важным принципом, отрицание которого неприемлемо». Президент Грузии Михаил Саака­швили, находившийся в Анкаре, заявил, что визит Медведева в Цхинвали — «аморальный и постыдный прецедент в истории российской дипломатии», поскольку глава российского государства «тайком отправился в один из регионов Грузии и лично участвовал в переговорах с коррумпированным, криминальным и бесчеловечным режимом». Такая реакция со стороны Тбилиси и его партнеров на Западе более чем ожидаема, однако неожиданность визита Медведева легко объяснить требованиями безопасности, которые соблюдаются всегда при поездках первых лиц в зоны нестабильности. А то, что для официального Тбилиси и западного сообщества номинально и юридически остается территорией Грузии, на самом деле перестало быть ею задолго до прошлогодней войны. При любом развитии событий участникам и наблюдателям любого уровня не мешало бы принимать во внимание много раз доказанное категориче­ское нежелание народов двух республик находиться в составе Грузии. Другое дело, что во многом именно прошлогодняя война и последующее признание Москвой республик ускорили подписание энергетиче­ского соглашения по Nabucco, которое способно негативно сказаться на будущем российского сырьевого экспорта. Москва, по сути, остается на Южном Кавказе с тем, что она сама себе выбрала, — двумя геополитическими тупиками. В эти тупики в буквальном смысле упираются дороги, которые должны были бы связывать Россию с государствами Южного Кавказа.

Эти события проходили параллельно: визит Медведева в Цхинвали и подписание в Анкаре соглашения по Nabucco. При политической поддержке США главы правительств Турции, Австрии, Венгрии, Болгарии и Румынии парафировали межправительственное соглашение по проекту трубопровода, который должен доставлять среднеазиатский газ в Европу через Турцию в обход России, являясь, таким образом, прямым конкурентом российского проекта «Южный поток». В тот же день в Софии лидер победившей на недавних выборах партии «Граждане за европейское развитие Болгарии» Бойко Борисов потребовал от правительства остановить переговоры по всем совместным с Россией энергопроектам. В их числе строительство болгарского участка «Южного потока». По словам Борисова, который в ближайшие дни станет премьером, болгар­ские госкомпании не учли национальных интересов, и переговоры с Москвой будут продолжены только «после углубленного изучения и анализа ситуации» со стороны его команды. В понедельник согласие присоединиться к Nabucco выразил Гурбангулы Бердымухаммедов, президент Туркмении — основного продавца газа в Средней Азии. Это делает реальным и проект Транскаспийского газопровода, который должен связать Туркмению с уже действующим газопроводом Баку — Тбилиси — Эрзрум. А маршрут последнего проходит в считанных километрах от взрывоопасной границы Грузии с Южной Осетией. Недаром многие политики связали экстренный визит Медведева в Южную Осетию исключительно с соглашением по Nabucco. Впрочем, большая игра вокруг Каспия и Южного Кавказа еще не закончена, и у Москвы есть в ней веские аргументы. Так, управляющий директор East European Gas Analysis Михаил Корчемкин полагает, что переговоры с Болгарией возобновятся очень скоро — после вовлечения новой политической команды в российские энергопроекты. Активно анализирует соглашение по Nabucco и мировая пресса. «Европейские политики рукоплещут газопроводу, по которому газ пойдет в Европу в обход России, — пишет немецкая Die Welt, — но профессор Академии бундесвера в Мюнхене Михаэль Вольфзон возвращает нас с небес на землю: газ и нефть из Каспийского региона были и остаются «милостью со стороны России». «В понедельник в Анкаре преодолена знаковая черта», — отмечает швейцарская Le Temps, оговариваясь, что многие СМИ, быть может, слишком по­спешно решили, что Кремль безвозвратно потерял очки в будущем соревновании за энергетические ресурсы. «В этой истории нет морали, — заключает газета. — Судьба Nabucco остается в руках крупных компаний, которые будут решать, инвестировать ли в проект 8 млрд евро, и в руках правительств стран — производителей газа, таких, как Туркмения, которым в будущем придется делать выбор между европейскими и российскими клиентами».

Сергей Бегляк
№127(22537)
17.07.2009