Нефть и газ на новый лад

Валерия Бабкина хорошо знают в Череповце. Он долгое время возглавлял «Аммофос» (1982 — 1986 и 1989 — 2001 годы), первым в городе приватизировал предприятие. С его именем связывают многочисленные трудовые победы и социальные инициативы (создание лицея «Амтэк», строительство ДК «Аммофос» и т. д.). В 1990 — 1993 годах он представлял Череповец в Верховном Совете РФ. Сейчас Валерий Вениаминович живет в Москве. Он член Совета Российского союза химиков, почетный профессор Санкт­Петербургского технологического университета. Его статья, опубликованная на днях в газете «Аргументы и факты», говорит о том, что Бабкина по­прежнему волнуют актуальные социально­экономические вопросы современности, пути выхода России из нынешнего кризиса.
— Попытка вернуть экономику к ее докризисному облику — это самоубийство. (Хорошо, что хватило смелости признать ошибкой хотя бы «залив» деньгами фондового рынка.) Да, есть планы по перенастройке экономики в стиле нано. Но они не спасут нас сейчас. А на что же опереться России в ближайшем будущем? Ответ прост: на нефть и газ, как и прежде. Только уже не на их экспорт, а на произведенные с их помощью товары.

Важно, что изобретать велосипед нам не придется. Достаточно вспомнить свой опыт 1965 — 1980­х годов. Тогда мы умудрились построить сразу аж 400 предприятий, благодаря которым, если упростить, сырая нефть превращалась в шины для автомобилей, синтетические волокна, пластмассу, резину, пластик и другую продукцию, необходимую в сельском хозяйстве, строительстве и т. д. По производству минеральных удобрений наша страна вышла на первое место в мире. Я тогда возглавлял два крупных химзавода, поэтому не пона­слышке знаю, какой экономический эффект можно получить от грамотного использования возможностей наших углеводородов, которые сейчас в сыром виде гонятся за границу. Там они, кстати, подвергаются глубокой переработке и продаются в виде той самой продукции, которую мы могли бы и сами производить (а не покупать за рубежом за большие деньги товары, полученные из нашей же нефти).

Сейчас все ищут способ реанимировать экономику. Так вспомните же, что в прошлом веке именно химическая индустрия буквально вытащила из небытия многие отрасли — потому что ей требовались новые заводы, производящие бытовую химию, полимеры для коммуникационных сетей, новое технологическое оборудование, наконец. Благодаря возведению этих предприятий более 400 забытых уголков России превратились в процветающие города.

Конечно, на подобный крупномасштабный проект непросто решиться. Ведь это означает отказ от иллюзий, будто достаточно продержаться на плаву пару лет, и экономика — вслед за мировой — сама себя восстановит. Но если страна до этого шага дозреет, то лучше раньше, чем позже, потому что химизация потребует денег, которые уже разбазарили куда надо и не надо. И именно сейчас благоприятное время для того, чтобы последовать примеру Китая (который наращивает именно внутренний спрос на свои товары) и развернуть экспортный поток внутрь страны. А если дойдет дело до излишков, то тот же перенаселенный Китай, у которого нет собственной нефти, купит наши нефтетовары. Их растущему ВВП они придутся очень кстати. Я вообще считаю, что экономически более выгодно не вокруг океана нефтепроводы пускать, а направить трубу напрямую в Китай, как сделал Казахстан.

Самым главным итогом химизации стало то, что на Россию перестали смотреть как на сырьевой придаток индустриальных держав. То, к чему мы сейчас стремимся, у нас уже было! Но непродуманные реформы Горбачева и Чубайса разорвали технологические цепочки и вдвое уменьшили отдачу от химпроизводства. Предприятия, связанные единым технологическим циклом, попали в руки разных собственников. И нам предстоит сложная работа по восстановлению этой цепочки, по запуску сохранившихся, но простаивающих мощностей (одна треть заводов не работает с полной нагрузкой). Придется возвращать в собственность проекты по добыче того же газа, которые прежде умудрились оформить в пользу иностранцев. Понадобятся новые законы, защищающие приоритет переработчиков, а не экспортеров сырья. И, пожалуй, самым сложным будет преодоление лобби экспортеров. Вряд ли они просто согласятся вместо банального «качай­продавай» заниматься переработкой. Но с помощью директивных методов государства (как в олимпийском проекте), после упрощения различных процедур согласований средний завод можно построить за 2 — 3 года. Обойдется это примерно в 2 млрд долл. Зато с 1 тонны углеводородов мы получим уже не 105 долл. выручки, а 862 долл. (после переработки в шины, резину, волокна, ткани и т. д.). Кстати, бо/льшую экономическую выгоду можно получать и от газа. Если к той же трубе приделать соответствующие необходимые насадки, то, не отходя от месторождения, можно получать различные полимеры.

А тем, кто считает, что это не имеет смысла, потому что разведанных запасов нефти и газа хватит лишь на 40 лет, отвечу: вспомните про уголь. У нас колоссальные запасы, к которым мы относимся тоже варварски. А ведь Гитлер именно благодаря углю был независим от чужого топлива. С помощью сложных реакций во время войны уголь перерабатывали в мазут. Но для восстановления этой технологии нам нужно развивать науку.

Глубокая переработка — вот цель, к которой надо стремиться в кризисный период, а не дрожать при прогнозах падения цены на нефть до 30 долл./барр. Поймите, нефть уже никогда не будет стоить 140 долл./барр. Но для России это не страшно.


№93(22503)
28.05.2009