Бабушка-­процентщица

Пенсионерка с калькулятором выступила против боксера Валуева с подснежниками
В последние дни в редакцию «Речи» позвонили несколько череповчан с рассказом об удивительном телесюжете, который прошел по центральным каналам ТВ. Столичные журналисты рассказали об уникальной пенсионерке, которая, пересчитывая коммунальные счета, заработала себе на дом. Читатели газеты хотели подробнее познакомиться с предпринимательницей. Мы нашли статью о жительнице Суздаля на страницах газеты «Известия» и публикуем ее, что называется, по заявкам телезрителей и читателей.

ФИО «Лидия Ивановна Евсеева» уже который год как кость в горле у коммунальщиков Владимирской области. Ей уже за семьдесят, а она откусывает у ДЭЗов и теплосетей один миллион за другим. Пенсионерка из города Суздаля делает перерасчет по услугам ЖКХ предпринимателям и учреждениям, выкидывая из присланных коммунальщиками квитанций все незаконные платежи. Причем работает она не на голом энтузиазме, а как полноценный деловой партнер: на скромный процент от сэкономленных миллионов уже построила себе дом, сделала ремонт детям и останавливаться на достигнутом не собирается. Клиентов и раньше хватало, а с наступлением кризиса все бросились экономить, и теперь от желающих воспользоваться услугами Лидии Ивановны и вовсе отбоя нет. Побывав в гостях у «народного оптимизатора», корреспондент «Известий» пожалел лишь об одном — что не взял с собой счет за собственную квартиру.

Лидия Ивановна уже давно могла бы ездить только на такси, но предпочитает автобус: привычка. Мы возвращаемся в Суздаль из Владимира, где Евсеева только что подписала договор на оптимизацию расходов по ЖКХ с одним очень крупным банком. Отделений у него по городу несколько десятков, так что теперь будет чем заняться до самого лета. Мы уже давно оплатили проезд, но кондуктор, похоже, об этом забыла. Лидия Ивановна шарит по карманам, но подлый билетик куда­то спрятался:

— Триста восемьдесят четыре тысячи пятьсот двадцать девять, — произносит Евсеева.

— Чего? — не понимает кондуктор.

— Это мой билет. Я не могу его найти, но точно помню номер.

Охотница на «зайцев» смотрит на свою ленту — все сходится. Она в шоке. Я тоже.

— А сколько будет пятьсот сорок два с половиной разделить на восемьдесят один? — пытаюсь срезать бабушку.

— Ну если округлить, то шесть целых семь десятых.

Я пытаюсь сделать то же самое столбиком в блокноте и с ужасом понимаю, что забыл, как это делается. В мою жизнь все безжалостней вторгаются цифры, рубли, доллары, проценты, а я совсем разучился считать.

Мимо проплывает билборд «Коммунальная весна». На нем боксер Николай Валуев с добрыми глазами намекает, что счета, которые присылают коммунальщики, нужно оплачивать полностью и в срок. В руках у Валуева букет подснежников, которые, вообще­то, рвать нель­зя, потому что они занесены в Красную книгу.

Еще лет десять назад суздальская избушка Лидии Ивановны могла заинтересовать только тимуровца или черного риелтора. Теперь на этом месте добротный трехэтажный дом с гаражом. Одна комната для себя, остальные забиты туристами. Индивидуальный предприниматель Лидия Ивановна Евсеева платит государству налогов больше, чем государство платит ей пенсии. В санузле рядом с унитазом — книжка «Инвестируй и богатей».

Всю жизнь она проработала в структурах ЖКХ проектировщиком отопления. Выход на пенсию пришелся на 1992 год — лучше не придумаешь. Но к тому времени у Лидии Ивановны уже был послепенсионный бизнес­план:

— Когда я дорабатывала последний год, на меня вышел главный инженер владимир­ского Дома быта, — вспоминает Евсеева. — Коммунальщики прислали этой организации счета, которые ему показались подозрительными. Я их проверила и сама пришла в ужас: грабеж в чистом виде.

Лидия Ивановна хотя и большой специалист в ЖКХ, но всю жизнь имела дело с проектированием. То есть с тем, как все должно быть по законам и нормативам. А тут столкнулась с эксплуатацией — то есть со сферой реального применения этих законов и нормативов. И выяснилось, что эти две сферы живут в параллельных мирах и не имеют ни малейшего желания друг с другом дружить.

Шестиэтажному Дому быта Евсеева дала такую экономию, что его директор, хоть и не был связан никакими обязатель­ствами, посчитал своим долгом услуги оптимизатора щедро оплатить. Тогда в голове Лидии Ивановны и созрела идея зарабатывать на оптимизации расходов по ЖКХ. Вести переговоры с потенциальными клиентами оказалось очень легко: «Хотите платить меньше за коммуналку?» — этой фразы хватало для того, чтобы руководители предприятий начинали смотреть на пенсионерку как на девушку с глубоким декольте. Сегодня во Владимире нет такой улицы, на которой не было бы ее клиентов. И куда ни зайдешь, о Евсеевой вспоминают как о первой любви. Вот, например, универмаг «Восток».

— Это удивительная женщина, — говорит директор Михаил Мартынов. — Она дала нам колоссальную экономию. Выяснилось, например, что коммунальщики выставляли нам счета на отопление по нормативам, которые применимы к отдельно стоящим зданиям, а не к помещениям в многоквартирных домах. А там ведь совсем другие теплопотери, поэтому и стоимость отопления высчитывается иначе.

— А с нас, оказывается, брали за принудительную вентиляцию, которой никогда не было, — откликается на другом конце города главный инженер гостиницы «Заря» Иван Шувалов. — После сотрудничества с Лидией Ивановной мы стали платить за коммуналку на треть меньше.

— Если бы не она, даже не знаю, как бы мы пережили девяностые, — подхватывает Михаил Ионов, завхоз Клинической больницы ПО «Автоприбор» и «Точмаш». — Она сделала так, что мы теперь финансово не зависим от недотопов и перетопов. По ее совету мы поставили на учреждение отдельный счетчик и теперь платим только за то, что действительно потребляем.

— А чего это у вас в кабинете холодно? Экономите теперь?

— Да нет, просто я люблю, когда прохладно. Когда выше плюс 18, у меня мозги плохо соображают.

Сарафанное радио работает безотказно. Сначала Лидию Ивановну стали рвать на части предприниматели, а потом выгоду просекли и госучреждения.

— Я несколько лет плотно работала с управлениями образования и здравоохранения, — говорит Евсеева. — Делала по три — пять объектов в месяц. Там вскрывались такие вещи, что вообще караул. Например, школа­интернат № 2 много лет платила исходя из площади здания 48 тысяч квадратных метров, а оказалось, что реальная площадь у них в три раза меньше. Почти со всех школ коммунальщики за воду брали как с жилого сектора, а это намного дороже.

То, что делает Лидия Ивановна, на юридическом языке называется «снижение договорной нагрузки». Она просто приводит в соответствие с законными нормативами те расчеты, которые коммунальщики берут, мягко говоря, с потолка. И делает это математически и юридически безупречно. Поэтому структуры ЖКХ скрепя сердце вынуждены сдавать один объект за другим — иногда через суд, а иногда и добровольно. От выигранных сумм пенсионерка получает пять процентов, хотя детские сады, например, принципиально обслуживает бесплатно. Работает только по­белому: договор, налоги, все как положено. Однажды клиент решил, что божий одуванчик обойдется без гонорара. И что вы думаете? Одуванчик затаскал его по судам — в итоге пришлось отдать все плюс судебные издержки.

— Вы не представляете, сколько в сфере ЖКХ нюансов, которые даже специалистам не всегда известны, не говоря уже о простых гражданах, — говорит мадам Евсеева. — Вот лишь один из них: у нас до сих пор плату за тепло начисляют исходя из коэффициента теплопотерь, который был установлен в 1958 году, когда и стены у домов были другие, и двери в квартирах, и стекла в окнах. Тем не менее коммунальщики до сих пор продолжают им пользоваться, потому что им это выгодно. Но самые большие деньги из воздуха они делают на махинациях с понятием «качественная энергия». Ой, лучше вам даже не знать, что это такое, крепче спать будете.

Знаете, чем мы с Лидией Ивановной занимаемся уже четвертый час подряд? Точнее — чем занимается она со мной? Она с глубоким прискорбием смотрит на дебила­гуманитария и в двадцатый раз объясняет, как положено считать количество тепловой энергии и как наперекор законам физики его высчитывают коммунальщики. Все очень просто: количество теплоносителя, помноженное на разницу температур на входе и выходе в систему и еще раз помноженное на десять в минус третьей степени. Это я с десятого раза худо­бедно понял. Но дальше теплотехник Евсеева начинает плясать вокруг этой формулы, извлекает какие­то корни, выводит коэффициенты, мои мозги в очередной раз зависают и требуют переза­грузки. Пока я понимаю лишь одно: брать лишние деньги с нас будут еще очень долго, потому что среднестатистическим мозгам такие нагрузки не под силу, а умных старушек на всех не хватит.

— Значит, так! — вытирая пот со лба, делает последнюю попытку Лидия Ивановна. — Представь себе, что ты покупаешь в магазине ящик водки. Представил? Молодец. И вот ты приходишь домой, выпиваешь одну — а в ней явно не 40 градусов, а раза в два меньше. Потом выпиваешь другую — а в ней уже градусов 60, а то и 70. В третьей — вообще вода, а в четвертой — чистый спирт и так далее. Ты приходишь в магазин, предъявляешь претензии, а тебе там говорят: «Ничего не знаем, нам такую продукцию поставляет завод, а мы не имеем никакой возможности проверить ее качество». Ты обращаешься на завод, а тебе отвечают: «У нас так работает оборудование, а денег на модернизацию нет». Ты требуешь вернуть деньги за некачественный продукт, но тебе возражают: «Ну, так ты ведь пьяный?» — «Пьяный». — «Значит, продукт качественный, иди отсюда!» И при этом, — заканчивает ни грамма не пьющая Лидия Ивановна, — другого производителя водки в стране нет и не пить невозможно.

Теперь я наконец­то все понял. Сейчас объясню.

Подобно тому как качественная водка должна иметь 40 градусов, «качественная энергия» — это такая энергия, которая нагревает батареи ровно до такой степени, чтобы температура воздуха в помещении была плюс 18. Если прибавить к этой температуре тепло ваших тел, варочных плит, лампочек и прочих источников тепла — получается нормальная комнатная температура: плюс 20 — 22. Эти самые плюс 18 должны поддерживаться независимо от температуры за окном. У каждой ТЭЦ есть температурный график, который предписывает, сколько градусов нужно выдавать в батареи при той или иной температуре на улице, чтобы энергия оставалась качественной. Но едва ли в России есть такая теплогенерирующая компания, которая этот график соблюдает. Когда на улице слишком холодно, нашим ТЭЦ не хватает мощностей, и они делают так называемую «срезку» — в результате в своих квартирах мы получаем «недотоп». На языке специалистов это называется «некачественной энергией», но деньги с нас берут как за качественную. Если же на улице оттепель, то в наших квартирах мы получаем другой вариант некачественной энергии — «перетоп». Это происходит оттого, что опустить температуру ниже определенного предела теплоэлектроцентраль тоже не может, потому что в силу своего названия это учреждение вырабатывает не только тепло, но и электричество. Эти два процесса взаимосвязаны, и, если сбавить мощности тепловые, будет не хватать киловатт. Поэтому генерирующие компании вынуждены производить лишнее тепло и навязывать его нам. Они, конечно, могли бы вложить деньги в переоборудование производственного цикла, но зачем, если им обеспечено монопольное положение на рынке, а мы в своих квартирах будем задыхаться от жары или же, наоборот, мерзнуть — и все равно продолжим исправно переплачивать за недотопы и за перетопы: куда ты денешься с подводной лодки?

Конечно, по закону человек имеет право не платить за лишнее или недопоставленное тепло. Но чтобы реализовать это право, нужно совершить невозможное — получить от ТЭЦ информацию о реально поданных в систему градусах Цельсия. Гражданский кодекс обязывает предоставлять эти данные по официальному запросу любого потребителя, однако на практике коммунальщики игнорируют даже запросы судов. В этом Лидия Ивановна убедилась на собственном горьком опыте.

— Все было хорошо, пока я не сунулась в «человечество», — говорит оптимизатор.

— Куда сунулись?

— В жилой массив. По отдельным предпринимателям они мне уступали, потому что все равно основной доход ТЭЦ и теплосети имеют с жилого массива. Я вам больше скажу: уступая мне магазины, гостиницы и больницы со школами, они ничего не теряли. Они просто перераспределяли недополученную выгоду на «человечество». И вот однажды моими услугами заинтересовались в областной администрации, попросили посчитать, сколько переплачивают рядовые потребители. Я посчитала и сама за голову схватилась: в одном только 2003 году за счет некачественной энергии ТЭЦ и теплосети взяли с жителей города Владимира 72 миллиона лишних рублей. А с тех пор гигакалория подорожала в 5 раз. Вы представляете, какая экономия?! А в масштабах всей страны? Никаких нацпроектов не надо.

В администрации сначала страшно возбудились, а владимирское управление по борьбе с экономическими преступлениями даже начало проводить в отношении теплосетей расследование. Но очень скоро и те, и другие сдулись. УБЭПовцы — потому что дело оказалось тупиковым: как уже было сказано, ТЭЦ наотрез отказались предоставлять график поступления тепла даже по судебному запросу. А почему сдулись чиновники, можно спросить у местных журналистов. В ответ они предложат поинтересоваться, кому из представителей администрации принадлежат акции местных генерирующих компаний, теплосетей и прочей коммуналки.

Судя по состоянию офиса, экономическое положение ОАО «Владимирские коммунальные системы» — шоколадное. Свежий ремонт, серьезная охрана, все входы, выходы и переходы зачипированы, в каждом кабинете с постеров на тебя глядят все те же добрые глаза боксера Валуева с подснежниками. Формально именно ОАО «ВКС» главный враг «человечества», но на самом деле эта компания — лишь посредник между ТЭЦ и потребителями. В некотором смысле она сама является заложником сложившейся системы, хотя ничуть об этом не жалеет.

— С вами как лучше общаться — анонимно, но честно, или будем играть в «официальную информацию»?

Похоже, у менеджера среднего звена, которого я поймал в кабинете, сегодня плохое настроение и его тянет на незримый бой с экзистенциальным безумием. Мешать не будем.

— Лидия Ивановна, конечно, героическая женщина, но с этим монстром не справиться ни ей, ни вам, ни нам, — начинает менеджер.

— Монстр — это кто?

— Владимирская ТЭЦ. Да и любая другая. По сути коммуналка в нашей стране — это не услуга, а налог. Сколько бы по­требители ни уменьшали «договорную нагрузку», сколько бы ни ставили счетчики, генерирующим компаниям от этого, простите за каламбур, ни тепло ни холодно. Они просто перераспределяют недополученный доход на остальных потребителей и ничего не теряют. Их логика такова: мы производим столько тепла, сколько производим, и наша работа должна быть оплачена в полном объеме независимо от того, что там потребители себе напотребляли. Честно говоря, и у нашего ОАО «ВКС» логика примерно та же. Вы будете смеяться, но на границе, где тепло поступает от ТЭЦ в наши трубы, даже счетчиков никаких нет. 133 узла — и ни одного прибора учета. Но нас это устраивает — иначе сразу стало бы ясно, сколько тепла мы теряем на пути от ТЭЦ до батареи. А так — все это закладывается в стоимость отопления. Короче, полный колхоз, в котором за все платит потребитель.

— На что же вы ориентируетесь в расчетах с теплогенерирующей компанией?

— Для нас закон — их официальные показатели. Мы вынуждены им верить. И никогда никому реального графика производства тепла они не дадут. В конце 90­х, когда еще у людей ветер в голове был, той же Евсеевой удалось этот график получить. Тогда у нее и получилось нескольким своим клиентам оптимизировать расходы на «некачественную энергию». С тех пор — все, шлюзы закрылись. Теперь эти данные — самая страшная тайна генерирующих компаний. Но если честно, я не знаю, чего вы так зациклились на батареях. Вы внимательно свою квитанцию за квартплату почитайте — там же есть вещи и поинтересней. Например, техническое обслуживание. Я вот уже 16 рублей в месяц с метра плачу, а за что?! Тепло — это хотя бы реальный продукт, пусть и некачественный. А куда уходят вот эти деньги — вообще непонятно.

Валуев на стене за спиной моего собеседника вдруг как­то нехорошо подмигнул — как будто перед ударом. Это бесплатный солнечный зайчик из окна пробежался по глянцевому постеру.

На следующий день я разговаривал с мэром Суздаля Сергеем Годуниным, которого застал в состоянии непатриотизма. Накануне прошли очередные выборы, на которых народ совсем не оправдал политических ожиданий. Интересно, сколько избирателей, глядя на бланк для голосования, вспомнили квитанцию из ДЭЗа?

Дмитрий Соколов-­Митрич, газета «Известия» №67(22477)
17.04.2009