Возвращение домой

Барский дом Гальских откроет свои двери посетителям в этом году
Капитальный ремонт барского дома усадьбы Гальских, из которого строители не уходили почти двадцать лет, наконец близок к завершению. Фактически, уже сегодня в стенах чаще, чем визг пилы и стук молотка, слышны споры музейщиков на тему — где стоять серванту, а где пианино. Много лет мебель и прочие предметы быта дворянского семей­ства разыскивались сотрудниками музея по всей стране. А начинался ремонт в начале 90­х с грязных стен и дырявых полов. Корреспондент «Речи» прошел по барскому дому в сопровождении первой заведующей музеем­усадьбой, ныне — депутата Законодательного собрания области Татьяны Никитиной и расспросил ее о том, что сохранилось и что изменилось.

Накануне святок, которые в дворянских семьях проводили в гаданиях, пытаясь узнать будущее, усадьбу посетила депутат Законодательного собрания области Татьяна Никитина. Точнее, вернулась домой. В конце 80­х годов Татьяна Ивановна на должности заведующей усадьбой Гальских сделала немало, чтобы «одна большая коммунальная квартира» превратилась в музей.

По комнатам, лестницам и коридорам барского дома депутата сопровождает нынешняя заведующая музеем Наталья Шестакова. Впрочем, кто кому экскурсовод, разобраться трудно. Гостья, входя в комнату, безошибочно определяет, кто из Гальских здесь жил. Разговаривая о «листьях» невероятно разросшегося генеалогического древа хозяев усадьбы, бывшая и сегодняшняя заведу­ющие говорят как о близких род­ственниках. Обстановка способствует тому, чтобы даже беседа с журналистом протекала не мимоходом в углу, а неспешно за чаем с клюквенным пирогом.

— Какие впечатления, Татьяна Ивановна?

— Все, что связано с усадьбой Гальских, это часть моей жизни. На сегодняшний день впечатление только одно — радость от того, что наконец­то виден результат многолетних усилий очень многих людей. Знаете, около ста лет назад поэт­любитель Сергей Копыткин написал очень точно: «Я люблю этот ветхо­богатый, опустелый помещичий дом». Подписываюсь под этим словами. Мне кажется, любая усадьба хранит дух семьи, дух чего­то целого. Здесь очень гармонично уживались две культуры — дворянская и народная. Я не пытаюсь идеализировать отношения между помещиком и крестьянами, но это все равно была фактически одна семья. Жили одним миром. Семья Гальских этому красноречивое подтверждение. Когда мы начинали работать здесь, еще были живы бабушки, которые нам об этом рассказывали.

Этот дом и для меня стал родным. Когда я оставила пост заведующей, как будто цель жизни исчезла. Целый год после этого мне почти каждую ночь снилось, как я хожу по дому.

— Расскажите, в каком состоянии вы приняли усадьбу в начале 90­х годов?

— Это произошло несколько ранее — конец 80­х. Мы тогда активно занимались поиском фотографий и документов, относящихся к роду Гальских и их череповецкой усадьбе. Она уже тогда была объявлена памятником федерального значения. Я очень благодарна тогдашнему горисполкому, который принял нелегкое решение расселить жителей барского дома, выделив им городские квартиры. На территории усадьбы проживали тридцать две семьи. Я всегда вспоминаю добрым словом этих людей: они понимали и чувствовали, в каком доме живут и по возможности бережно с ним обращались. Казалось бы, кто им мешал сломать старые печи, которые занимали много места в этих небольших комнатках? Но этого не произошло. И потом, переехав отсюда, многие жильцы часто навещали свой бывший дом.

— Слышал, что вы занимались не только зданием, но и поисками потомков прежних хозяев усадьбы?

— Конечно, этому было уделено очень много сил и времени. Когда я слышу словосочетание «полотно истории» и примеряю его на судьбу рода Гальских, я понимаю это так: веками ткалось полотно, и вдруг в один момент все нити разорвались. Революция разбросала семью по всему свету. И когда благодаря нашим усилиям потомки рода, которых удалось найти, съехались сюда в 1992 году, познакомились и фактически снова стали семьей в Череповце, у меня возникло ощущение исполненного долга.

— У вас есть самое любимое место в барском доме?

— Наверное, это подвал. Просто потому, что это первое место, которое было приведено в некий исторический вид. Когда дом превратился в одну большую коммунальную квартиру, подвал был застелен полом, и люди в нем не жили. Вот и получилось, что подвал сохранился лучше других помещений.

Мне кажется, что главная миссия этого дома — не только показать помещичий быт, но и рассказать, что значили для русских людей прошлого семья и честь рода. Надеюсь, что, узнав обо всем этом, и современный человек должен задуматься над тем, как хранить и поддерживать традиции в своей собственной семье.

В конце концов родовое гнездо не обязательно должно быть двухэтажным деревянным домом, а может быть и обыкновенной городской квартирой.

Сергей Виноградов
№10(22420)
22.01.2009