В тесноте и в обиде

Три часа бились питерские театральные мэтры за квадратные метры сцены Камерного театра
Очередное театральное воплощение вечной темы — «квартирный вопрос испортил москвичей» (как говаривал булгаковский Воланд) — в исполнении Малого драматического театра — Театра Европы переросло в глубокое исследование судеб послевоенного поколения (на дворе 1956 год). Которое за годы лишений, сражений и отсидок не потеряло способности отдавать и жертвовать. Небольшая московская квартира, выстроенная на подмостках Камерного театра, стала полем битвы для нескольких поколений родственников Коровиных. За три часа, пока идет действие, в квартире и ее «окрестностях» народилось трое младенцев, плюс на жилые метры претендуют один гражданский муж и одна гражданская жена. Нелегкое дело размещения всех «сельдей» в одной «бочке» легло на хрупкие плечи полуслепой матери семейства по имени Лика.

Бесспорно, главное театральное событие года произошло в Череповце за неполные две недели до наступления года следующего. Малый драматический театр — Театр Европы доехал­таки до нашего города, хотя затянувшиеся с начала года переговоры дважды заходили в тупик. Когда нынешним летом Череповец сказал окончательное «нет», поскольку не был в состоянии заплатить запрошенный гонорар, казалось, что труппа Льва Додина (легендарного худрука театра) и наш город разошлись бесповоротно. Тем неожиданнее прозвучал несколькими месяцами позже звонок из Петербурга. Малый драматический выразил желание сыграть в Череповце бесплатно. «У Льва Додина давно была мечта, чтобы спектакли «Братья и сестры», «Московский хор» и другие ездили не только по Европам, но и по городам России, — объяснила корреспонденту «Речи» причину проявленного альтруизма заместитель директора театра Нелли Ахмадуллина. — Не секрет, что в нашей стране сегодня гастролировать очень недешево — дорогой проезд, дорогие гостиницы. Я вам честно признаюсь: за те же деньги можно выехать в Париж. Мы смогли прибыть в Череповец, потому что работает специальная программа, созданная меценатами специально под наш театр — в российской провинции мы показываем спектакли бесплатно».

Помимо собственно финансовой составляющей сыграло роль и естественное человеческое любопытство — Малому драматическому театру, за известность и популярность на Западе награжденному официальным названием Театр Европы, наскучило таскать свою трехэтажную декорацию по Парижам да Лондонам. Взыграло законное желание посмотреть на Россию­матушку. Череповец встретил дорогих гостей как принято в капстранах: шикарный самолет, автобус, поданный прямо к трапу, лучшая гостиница… Первый череповчанин, встреченный питерскими звездами (считается, что это лучший актерский состав в России и Европе), оказался пилотом Василием Васильевичем и, по признанию артистов, понравился им с первого взгляда и первого приземления: «Спасибо ему, мягко посадил».

Со сцены на стол, со стола на рояль, с рояля на кровать, потом на шкаф, а оттуда до потолка зала Камерного театра рукой подать. По вышеупомянутой трехэтажной декорации, в которой спаяны вместе десятки предметов советского быта (кстати, почти все подлинные), артисты, чей возраст варьируется от 22 до 72 лет, по ходу действия «скачут» с одинаковой ловкостью, за считанные секунды преодолевая пять метров вверх. Как говорится, достигается упражнением — спектакль существует без малого семь лет и показывался практически на всех континентах земного шара, принеся своим исполнителям несколько званий и госпремий. «Это удивительно, но наш спектакль воспринимают практически одинаково в российской провинции, Москве и за границей, — говорит исполнительница роли Эры (невестка Лики) Татьяна Рассказова. — «Сытая» Европа восприняла сюжет спектакля как свою личную боль. В Австрии нам рассказывали, что после войны многие жили в точно таких же коммуналках, и они это помнят. Мир только кажется огромным, на самом деле он и есть одна тесная коммуналка». «Если в спектакле говорится о любви, его поймет любая нация, — вторит коллеге Ирина Демич, которая выходит на сцену в роли сестры Лики Неты. — Каждое действующее лицо в нашей постановке любит, но по­своему. Ведь часто так бывает, что чем человек нам ближе, тем мы больше и сильнее его мучим».

При всех эмоциональных взрывах, которые переживают герои спектакля по ходу действия, наиболее «замученной» все же стоит признать исполнительницу главной роли — матери огромного семейства Лики — народную артисту России Татьяну Щуко. У всех ее коллег по спектаклю имеется по одному, а то и два дублера, готовых подстраховать их в случае чего. Татьяна Владимировна, которую вся труппа зовет мамой, такой роскоши лишена — как говорится, маму никто не заменит. «Пожарный случай» произошел несколько лет назад — Татьяна Щуко сломала ногу, и огромная махина, техническая и человеческая, под названием «Московский хор» встала на четыре месяца. На наш вопрос — чем первым делом занимается после трех часов спектакля — Татьяна Щуко ответила не по Минздраву: «Как только я вышла со сцены, мне нужна сигарета. Дальше довольно продолжительный промежуток времени я нахожусь в возбужденном состоянии — не могу ни спать, ни есть. Я как бы продолжаю жить той жизнью, которую описала Петрушевская в своей пьесе. Так что для меня спектакль длится не три, а четыре с лишком часа».

«Московский хор» шел в Череповец два дня подряд.

Сергей Виноградов
№242(22905)
23.12.2008