Губа не дура

За пятьдесят лет череповчанка собрала двести тюбиков от помады
Коллекцию Людмилы Маркиной ни исторической ценностью, ни народным достоянием не назовешь. Не случайно городской музей коллекцией не заинтересовался. Особо уникальных образцов среди двухсот экспонатов в коллекции Людмилы Николаевны нет — все больше обыкновенные. А посему особых усилий подобное собирательство не потребовало — складывай пустые тюбики в одну коробку, и все. Однако накопленный за почти полвека помадный капитал может вызвать определенный интерес. Оказывается, кардинально изменился не только дизайн упаковки, но и запах помады, который не улетучивается из тюбика и спустя десятки лет. История помадных запахов станет центром выставки в музее ЧГУ, которая откроется на днях.

«Ведь всю молодость я проходила некрашеная, — вспоминает Людмила Николаевна. — Сначала в институте училась, нельзя было. Потом в Бурятию уехала работать — там о помаде и не слышали, да и купить ее негде было. А когда наконец лет в 25 — 26 дорвалась до помады, полюбила ее и до сих пор не могу без нее обходиться. Идея коллекционировать тюбики из-под помады пришла совершенно случайно. Сама собой. В один прекрасный момент стало просто жалко выбрасывать очередной использованный тюбик, с которым сроднилась. Откладывала его в какой-нибудь ящичек. Потом смотрю, в одном — помада, в другом — помада, в третьем… Думаю, а буду-ка я их собирать. Так постепенно их и стало штук двести».

Каждый из тюбиков прошел через ее руки и губы. Новые образцы покупались в череповецких магазинах (три часа выстоять в очереди за помадой Людмила Николаевна не считала потерей времени) и привозились из путешествий по стране. Самый старый в ее коллекции тюбик, имеющий форму сигареты, датируется череповецким «помадоведом» началом шестидесятых годов прошлого века. Отныне уже не секрет, каким ароматом помады встречали женщины вернувшегося с орбиты Гагарина. «Если помада выдохлась и не пахнет, я теряю к ней интерес», — признается череповчанка.

На выставке имеются такие экспонаты, в которых помада до сих осталась, но это не говорит в их пользу. «Некоторые комками ложились, некоторые высыхали быстро. Такие я сразу откладывала. Когда было неблагополучно с помадой, ее было трудно купить, дарила свои запасы подругам, но с одним условием: тюбики не выбрасывать, а возвращать мне», — говорит Людмила Маркина.

Запахов много, а цвет один. Людмила Николаевна всегда любила морковный. «Сейчас, знаете, девушки любят в синий цвет красить губы или в черный, — негодует она. — Я считаю, что это противоестественно. Это ж ужас».

Полвека она проработала врачом-физиотерапевтом и с гордостью вспоминает, как ярко накрашенные губы просвечивали через врачебную маску или марлевую повязку. В переполненном автобусе, а в Череповце лет сорок назад других и не было, приходилось высоко задирать нос, но не от заносчивости, а чтобы не испачкать соседа.

Возраст помехой приращению коллекции не стал. Собрание пополняется чуть не ежедневно. «На кухне у меня помада, в прихожей помада, в комнате помада, в сумочке помада, — рассказывает собирательница. — На даче мне соседки говорят: «Ну что ты снова красишься, кто тебя здесь видит?» А я не представляю, как можно жить иначе».

Сергей Виноградов №211(22374)
10.11.2008