Команда молодости нашей

В Череповце музыканты Smokie отыграли «не в своих тарелках»
Появившись в нашем городе ранним утром в понедельник, они тут же попросили местных коллег об одолжении. Во-первых, английским медным тазом накрылся «смоковский» синтезатор. Во-вторых, ударник Рон Келли довез до российской глубинки фактически только барабанные палочки — все остальное не пропустила российская таможня из-за цветного металла тарелок. Череповецкие коллеги откликнулись на призыв — синтезатор нашли у джазового пианиста Евгения Мельникова, а барабанщик из «Белых грифов» Виктор Федотов помог с тарелками. Да и как не помочь, когда сами лет тридцать назад без спроса «лабали» репертуар Smokie на всех танцплощадках города. «Это вполне профессиональные тарелки, лучшие в мире, можно сказать. Одну я еще в 80-х годах у группы «Скальды» купил, другую у «Землян». Эти тарелки помнят, как я выстукивал на них «Нет, я не жду». По ихнему — «What Can I Do», — рассказывает Виктор Федотов.

О Нормане молчок.Концертную афишу, как и всякий документ, следует читать внимательно, потому что мелким шрифтом там, как правило, указывается самое интересное. Скажем, дотошный и глаза­стый зритель даже на билете мог прочитать, что пришел он не на группу Smokie, а на сопровождающий состав ее экс-гитариста Алана Силсона (на афишах Smokie было обозначено большими и красными буквами, упоминание насчет «экс» — крохотными и черными). В Англии эта группа многие годы пользуется умеренной известностью под именем Silson. Впрочем, есть среди них и еще один музыкант, которого можно назвать «смоковцем». Уже упомянутый барабанщик без барабанов Рон Келли в начале 70-х играл в группе Kindness с Крисом Норманом, Аланом Силсоном и Терри Аттли. Трое последних позже и создали группу Smokie. Почти десять лет, с 1974 года по начало 80-х, коллектив был одним из самых популярных в мире, однако распался из-за разногласий между Крисом Норманом и Аланом Силсоном. Причина их явных и подковерных сражений отлично выражена в русской пословице о двух медведях в одной берлоге. Голосистый вокалист Норман был лицом коллектива, одаренный композиторским талантом Силсон сочинял хиты и располагался преимущественно за спиной лидера. После распада группы Крис и Алан сели за стол переговоров и подобно супругам после развода по-честному разделили репертуар Smokie надвое, пообещав, что даже оказавшись в разных Череповцах и Вологдах, не будут посягать на чужую «территорию».

Слово до сих держат, однако говорить друг о друге не любят. Российский импресарио Алана Силсона Роман перед входом в гримерку к музыкантам строго-настрого запретил спрашивать о Нормане, вскользь упомянув, что Алан отдает все свободное время занятиям восточными единоборствами. Между тем в Череповце вопрос о Крисе Нормане был одним из самых популярных, однако задавали его не Силсону, а кассиру Дворца металлургов. В конце концов пришлось написать для него памятку. «Крис Норман не приедет, зато будет другой лидер группы, Алан Силсон», — информировала работница кассы каждого второго звонившего.

Готовились к снегу.Я в гримерке легенд британ­ского рока. «О творчестве будем говорить только когда Алан подойдет», — через переводчика сообщили мне музыканты. Налицо все, кроме лидера. Дабы скрасить ожидание, завожу джентльменский разговор о погоде. Вот, мол, в России холодно, а в Лондоне как? «Да нет, еще ничего у вас, — отвечают мне гости, перебивая друг друга. — Ожидали, что холоднее будет, к снегу готовились, шапки теплые привезли. Мы сами с севера Англии — привыкшие. В Лондоне тепло, но сыро, дожди». Силсон задерживался, и завернувший к коллегам попить чайку звукорежиссер Джерри, некогда работавший с самими Pink Floyd, вынужден был пуститься в рассуждения об атмосферном давлении на севере Англии в последние десять лет. Наконец главный человек коллектива перешагнул порог гримерки, властно распорядился принести баночку пива, обязательно местного и недорогого. Разговор начался. «Мы любим путешествовать по России, — ответил за всех Алан Силсон. — Сейчас у нас короткий тур по трем городам — Череповец, Вологда и Самара. Мы всегда здесь отлично проводим время, здесь живут отличные люди, которые хорошо знают наше творчество». На провокационный вопрос о том, представляют ли они, где находятся, в Сибири или на Северном полюсе, в Европе или Азии, гости отреагировали со снисходительной улыбкой. Отвечать доверили басисту Грэму Кернсу, по-видимому, на пресс-конференциях отвечающему за географию. «Мы на северо-западе России, километрах в пятиста от Москвы», — отчеканил он. Третий вопрос — «На заре карьеры Smokie играли много композиций из репертуара группы «Битлз», знакомы ли вы с кем-нибудь из «битлов»? — стал персональным для ударника Рона Келли. «Я знавал Ринго Старра, вместе на одной студии записывались, — рассказал Рон. — Хороший парень, не заносчивый, даже паре профессиональных штучек меня научил». Упомянув о невероятной популярности в Череповце песни «What Can I Do», я попросил Алана рассказать историю ее создания. Судя по всему, вопрос навяз на зубах, а посему прославленный гитарист с серьезным лицом принялся «заливать»: «Когда я был молод, я много общался с русскими эмигрантами. Песня произошла от фразы «Vodka I do», что значит — «я пью водку». На самом деле о том, что в России один из главный хитов Smokie распевают как «Водку найду», Алан узнал год назад перед концертом в Киеве. Алкогольная тема была продолжена баночкой «Клинского», которую принесли для Алана. Он попросил стакан и отправился в личную «келью» готовиться к концерту.

«Алиску давай».Главное на их концерте даже не старый добрый репертуар, который они исполняют близко к каноническому «тексту», а атмосфера. Во Дворце металлургов как будто развернулся английский паб: много разговоров со зрителями (переводчика гости сочли излишним, и на шутки англичан зал реагировал довольно вяло) и внимательное отношение к заказам с мест. Что услышат с кресел, то и поют, благо все шлягеры и без того значились в программе концерта. «А это что, Smokie песня? Я и не знал», — шептались зрители, заслышав знакомую мелодию. Действительно, далеко не все из исполненного рождено талантом Силсона или Нормана. К слову, Smokie никогда не стеснялись перепевок чужого материала и в Англии считаются группой вроде нашего «Доктора Ватсона». Главные партии почти во всех песнях исполнил Алан Силсон. Его голос, весьма узнаваемый благодаря хрипотце, которую именно он придавал классическим песням Smokie, соло звучал не ахти. Было отлично слышно, как звукорежиссер и знаток атмосферного давления Джерри глушит звучание ин­струментов, дабы в нем не тонул слабенький вокал Алана. Впрочем, оперного исполнения и не требовалось — изрядную часть репертуара зрители пели вместе с группой. Изредка музыканты пускались в импровизацию, склеивали две или три разные песни единым номером. Центральной фигурой иногда становился круглый весельчак, клавишник Барни Брандс — оставив «клавиши» Евгения Мельникова отдыхать, он время от времени вытаскивал откуда-то из-за кулис маленький детский синтезатор и, надев его, как баян, затевал плясовую.

Живет в английском полесье кудесница леса… Алиса. Название самой знаменитой композиции Smokie «Living Next Door To Alice» выкрикивалось череповецкими поклонниками едва ли не с первых минут концерта — и полным названием, и сокращенным. То бишь попросту «Алиску давай». Еще в гримерке перед концертом мне удалось бросить взгляд на список песен, который позже был скотчем приклеен к полу в ногах у Алана Силсона. «Алиска» была указана последним номером после жирной черты. Судя по всему, главный десерт предназначается отнюдь не для всех «едоков», а только для самых преданных — перешагнуть через жирную черту надо было еще постараться. Череповчанам это удалось — концерт завершился групповым признанием Alice в любви. Лично у меня после шоу остался только один вопрос: если Силсон спел все стоящее, что было у Smokie, — что же осталось Норману?

Сергей Виноградов
№210(22373)
7.11.2008