Французу отдана

Сцена Камерного театра приняла один из самых знаменитых в Европе джаз­ансамблей
Вообще­то, bratsch — это такая особая цыганская скрипка. Впрочем, последние пару десятилетий слово это во всем мире ассоциируется с пятеркой французских виртуозов­музыкантов. И пускай этот квинтет называют одним из самых успешных в Европе, а его участников — едва ли не миллионерами, с цыганскими корнями Bratsch не порвал, продолжая кочевать по музыкальным стилям и бескрайним мировым просторам. В минувшее воскресенье французский «табор» сделал короткую остановку в Череповце. Днем ранее группа дала большой концерт в Московском Кремлевском дворце.

Камерный театр встал в один ряд с парижской «Олимпией» и лондон­ским «Альберт­холлом». По крайней мере, такой лестный комплимент отвесили череповецкому залу сами музыканты группы Bratsch, выступавшие в вышена­званных концертных помещениях. А французский комплимент, как известно, самый правдивый.

Ансамбль был создан гитаристом Даном Гарибяном и скрипачом Бруно Жераром. Гарибян, выросший в армянской семье, был вдохновлен армянской, русской, греческой и восточной музыкой, которую любили его дедушка и бабушка. Бруно Жерар известен тем, что «читать» музыку по нотам наотрез отказывается, предпочитая играть на слух, по памяти. В нынешнем составе группы Bratsch играют также аккордеонист Франсуа Кастелло, кларнетист Наньо Пейле (единственный участник с консерватор­ским образованием) и контрабасист Пьер Жаке. Все музыканты виртуозно владеют своими инструментами, и все — кроме Пьера Жаке — поют.

«В багаже этих кочевников найдется ностальгия Восточной Европы, колорит Средиземноморья, цыганская ловкость и еврейская ирония», — написала недавно газета «Ле монд». К слову, реальный багаж французов был довольно увесист: не надеясь на техническую развитость российской провинции (во время нынешнего визита в нашу страну Bratsch отыграли всего в трех городах — Москве, Питере и Череповце), квинтет прихватил с собой массу прогрессивной аппаратуры. Каковая помогала только усилить звук, но не воспроизвести. Все инструменты были «живые» — профессионалы, присутствовавшие в зале, удивлялись, как ловко французы сэкономили на ударнике. Ни барабана, ни гонга, ни даже плотника, заколачивающего гвозди где­нибудь за сценой, во время концерта слышно не было.

Удовлетворившись звуковыми и световыми возможностями Камерного театра, музыканты и по поводу русской пищи не выразили претензий. Впрочем, говорят, что к организаторам концерта в Кремлевском дворце участники Bratsch предъявили куда более развернутые требования: заказали белого и красного вина в гримерку, а также персональное меню для каждого, заставив импресарио возблагодарить небеса за то, что Bratsch ансамбль, а не оркестр. Череповцу французы сделали скидку — кроме чая да кофе, ничего не требовали, отужинали тоже без закидонов, чем бог послал.

«Когда Камерный театр открывался, нам изначально хотелось, чтобы все мероприятия, которые здесь пройдут, хоть как­то относились к театру, — говорит директор Камерного Мария Морозова. — Bratsch, скажем, чистыми музыкантами не назовешь — группа проводит концерты очень театрально, а все ее музыканты очень артистичны». Некоторым композициям, исполненным в Череповце, лихим и откровенно танцевальным, не хватало только медведя — цыганские ритмы и гармонь всколыхнули русскую душу зрителей. Кстати, музыканты Bratsch не раз заявляли публично, что их любимая публика живет в России. Еще бы… Ведь один из ингредиентов многослойного пирога под названием «русская душа» — щедрость. Проявили ее и череповчане (концерт был аншлаговый), после выступления скупившие недешевые, стоимостью в 500 рублей, диски группы.

Сергей Виноградов
№ №63(22226)
Газета "Речь" от 08.04.2008