О Великом Посте

В понедельник начинается самый долгий и самый строгий в церковном году пост — Великий. Он продлится семь недель и увенчается 27 апреля главным церковным праздником — Пасхой, Светлым Воскресением Христовым. О смысле и значении Великого Поста, о том, что его нель­зя рассматривать исключительно с «гастрономической» точки зрения (что можно есть, чего нельзя) — статья известного православного публициста, диакона Андрея Кураева, отрывки из которой «Речь» публикует сегодня.
Слово «пост» имеет в русском языке, как и в латыни, два смысла. Пост как время воздержания и пост как место, где находится караульный, дежурный солдат. Так вот, в латинском языке, откуда к нам это слово, скорее всего, и пришло, оно означает точно то же самое. Пост — это время, когда душа должна становиться на страже, когда христианин сугубо вспоминает, что он солдат. Каждый из нас, независимо от возраста и от пола, — воин Христов. И каждому из нас вверена в защиту святыня небывалой ценности.

И получается такая удивительная вещь: люди готовы грызть друг другу глотки за право владения нефтяной скважиной, они готовы устраивать перестрелки из­за владения каким­нибудь доходным рестораном, они готовы убивать друг друга и убивать даже детей, сбрасывать атомные бомбы друг на друга ради деления рынков, куда бы они могли продавать свою продукцию, ради приобретения земель и так далее. Готовы бить друг друга смертным боем из­за разницы в политических взглядах. Но что стоит владение каким­нибудь куском земли, какие бы там нефтяные или алмазные скважины ни были, по сравнению с человеческой душой? И вот удивительная складывается ситуация: чем более агрессивен человек вовне, чем более агрессивен он в защите внешних ценностей, тем обычно инфантильнее, беззащитнее он, когда речь идет о защите самого главного — о защите его собственной души.

Так вот, Церковь всегда призывает к тому, чтобы человек стоял на страже чистоты своей души, чтобы он не впускал сюда зло…

Великий Пост — это время, когда человек находится в пути. Это путь к Пасхе. И поскольку мы в пути, как ни странно, Великим Постом, оказывается, меньшее богослужение. Великим Постом не служится Литургия. Другие службы дневного цикла, суточного цикла остаются, а Литургия не служится. Она служится только по субботам и воскресеньям, но суббота и воскресенье считаются в православной традиции праздничными днями в любом случае — это не постовые дни. Это очень важно понять: суббота и воскресенье не входят в число дней Великого Поста. Суббота и воскресенье — это не пост, поэтому там Литургия служится, а в остальные дни — нет. И только в среду и пятницу для тех людей, которые сугубо желают причаститься, допускается Причастие, — они могут прийти в храм и причаститься, но Дары не освящаются ради них в эти дни, а они причащаются Дарами, которые были освящены заранее, в предыдущее воскресенье.

И кстати, тем людям, которые еще не знают церковных установлений, я очень советую: чтобы понять, что такое Великий Пост, ходите в храм кроме субботы и воскресенья. Хотя бы на полчаса загляните, если есть в вашем городе храмы, в которых ежедневная служба — монастырский, скажем, храм. На будние дни хотя бы несколько раз зайдите, и пусть не всю службу, если с непривычки не можете все выстоять, хотя бы 20 минут, полчаса постойте, подышите этой удивительной атмосферой Великого Поста.

Ну а теперь надо перейти наконец к тому вопросу, который возникает обычно у всех, когда речь идет о посте. Что с диетой, что с питанием? Зачем, вообще говоря, эти ограничения в пище? Неужели Богу есть какое­то дело до того, что лежит у меня в тарелке? Сказано же в Евангелии: «Не то, что входит в уста человека, оскверняет его, а то, что выходит из уст его», т.е. злые слова, слова осуждения и гнева. Значит, прежде всего, христианский пост никак не связан с представлением о том, что бывает пища, которая оскверняет человека или не оскверняет его. Это ветхозаветное деление на пищу «чистую» и «нечистую» в Новом Завете уже совершенно не приемлется. Все, что создал Господь, все чисто. Если это съедобно, то что же — кушай. Не пищей оскверняется человек. Но в то же время почему мы говорим о том, что воздержание в пище бывает необходимым? А потому, что человек целостен. Мы — не просто дух. Человек — это воплощенный дух. И от того, как живет мое тело, очень во многом зависит жизнь моей души.

Вот посмотрите: человек меняет одежду. Как много от этого меняется! Вот женщина надевает вечернее платье — и она уже совершенно другая. Вот она только что была в телогрейке — она одна, а вот вдруг она поменяла ее на вечернее платье — она уже совершенно другая. И другая не внешне, а она чув­ствует себя иначе, ощущает себя иначе, иначе смотрит, иначе чувствует! Значит, если даже от одежды зависит жизнь души, тем более она зависит от состояния тела в целом.

…Преподобный Серафим Саров­ский однажды на вопрос о том, как надо поститься, ответил так: «Телу надо дать понять, что оно тоже виновато». Понимаете, дело в том, что человек грешит не телом. Человек грешит своей свободной волей. Не тело виновато в наших грехах, а наша душа. Но, тем не менее, многие грехи происходят потому, что грех, шевельнувшийся в моей душе, как резонатором, мегафоном, был усилен моею плотью. И вот бывает нужно этот мегафон ослабить, чтобы он меньше резонировал. И вот пост для этого и служит.

По мысли преподобного Серафима Саровского, пост — это не главное в жизни христианина, и молитва не главное, и даже не милостыня, а главное — это стяжание Духа Святаго. А пост, молитва и милостыня — средства для этого.

Итак, пост — это не главное. Пост — это дорога к Пасхе. Пост — это средство. Но чтобы правильно пользоваться сред­ством, надо знать конкретно для чего.

У поста (в смысле воздержания от мясной, плотной пищи) три смысла. Первый, который больше всего знаком всем нам, это знак общецерковной солидарности, действие послушания. Церковь благословляет в это время поститься — из послушания Церкви, из чувства своего единства, соборности с остальными христианами православными я буду в это время поститься, хотя мне это тяжело и радости никакой не доставляет и т.д. Это первый смысл, на котором, как я понимаю, большинство церковных людей на самом деле сегодня находятся.

Второй смысл: пост нужен для того, чтобы сделать душу более независимой от плоти, чтобы слегка погасить избыток сексуальной энергии, прежде всего. Но и здесь также с самого начала нужно заметить, что, прежде всего, в таком случае (во втором смысле) пост приложим не ко всем. Он приложим только к людям, что называется, половозрелого возраста — т.е., может быть, начиная от подростков, ну и кончая периодом, когда приближается уже иной период жизни, когда плоть уже не возбуждает человека.

И, наконец, третье значение поста как воздержания от тяжелой пищи — это облегчение молитвенного труда. Как однажды один старец сказал: «Есть нужно столько, чтобы, когда ты встаешь из­за стола, хотелось молиться». Вот если ты встаешь с тяжелым чувством, так что о Боге как бы и думать не хочется, значит, переел.

Соответственно, есть нужно так, чтобы не слишком дискомфортно было между вот этой молитвой, что мы просим у Бога, и тем, в какое состояние мы только что себя привели. Значит, в этом смысле пост — это средство истончения плоти.

Простите, я забыл объяснить, что означает слово «плоть» на православном языке. Плоть — это не тело. Плоть — это та часть нашей души, которая связана с телом. Это те движения нашего сознания и подсознания, наших чувств, которые связаны с нашей сексуальностью, совершенно естественно (ведь сама по себе сексуальность безгреховна. Помните, 1­я глава Библии говорит так: «И создал Бог человека, мужчину и женщину создал их»?), связаны с нашей телесностью, с нашим инстинктом еды и так далее. Вопрос в том, в какой мере все это определяет нашу сознательную душевную жизнь. Значит, вот то, что находится на грани между телом и нашей душой как таковой, нашим духом, — это и есть плоть.

Но на современном языке можно было бы сказать, что плоть — это то, что исследует фрейдистский психоанализ. Так вот, плоть — это раковая опухоль, когда наша сексуальность распухает за отведенные ей пределы. Как сказал однажды русский церковный писатель Сергей Худов: «Православная Церковь — это не Церковь, которая состоит из бесполых людей. Церковь благословляет брак, благословляет влечение мужчины и женщины, освящает его. Но одно дело собака, которая сидит во дворе на цепи, и другое дело — та же самая собака, которая забралась с четырьмя лапами на мой стол и пожирает мой обед». Вот когда та же сексуальная стихия распухает за пределы и становится диктатором — вот это уже плоть. И эту плоть надо поставить на место. И вот здесь, конечно, пост может помочь.

Поэтому поймите: проблема не в том, что лежит у меня в тарелке. Объесться можно и постной пищей. Проблема в том, как все это влияет на молитвенную настроенность человека.

И вот здесь есть еще одна проблема. Если сказано, что пост истончает плоть, то ведь через эту истончившуюся завесу такая образина может выглянуть! Пост делает человека более прозрачным. И тогда наружу могут начать проступать такие страсти, которые обычно человек в себе более­менее культурно скрывает.

Итак, начинается время поста, истончается эта завеса, и как часто бывает, что постящийся человек становится социально опасен, рядом с ним находиться страшно, он становится жутко раздражительным. Пока он был сыт, он злился только по пятницам. А как только он постоянно чувствует источник беспокойства (а голодный желудок — это постоянный источник раздражения, а он не умеет свое раздражение контролировать, он не владеет своей душой, своими эмоциями), вот это раздражение его желудка начинает выливаться на всех вокруг. И поэтому бывают случаи, когда опытные духовники запрещают поститься.

Вновь поймите: пост — это средство для достижения цели. А если человек к этой цели и не идет? Ему не интересно никакое духовное творчество, духовное делание. Так в его руки молоток влагать опасно… И вот поэтому бывают случаи, когда духовники запрещают некоторым людям поститься. Говорят: «Нет, ты лучше спокойно живи. Вместо поста физиологического (питание) ты лучше Покаянный канон каждый день читай, в храм почаще ходи и попробуй за собой грехи, прежде всего, видеть. Это будет твой пост».

В древнем патерике есть такой рассказ, он, модифицируясь, и в нашей жизни постоянно воспроизводится. Приходит человек к старцу, духовнику, и говорит: «Батюшка! Вот пост наступает, что мне кушать­то?» Или как я однажды слышал от одного священника в советскую эпоху. Приходит женщина и говорит: «Батюшка, вот я работаю в советском учреждении, и я там поститься не могу, потому что в столовой там рыбный день только в четверг, все скоромное, и я все время на глазах у своего начальника и парторга кушаю. Лишние вопросы будут, если я буду поститься. Как мне быть, что есть­то?» В ответ слышит: «Все ешь. Людей не ешь».

Главное — воздержание от «каннибализма». Людей не ешь: не гневайся, не осуждай, не раздражай — это и будет истинная жертва.

Ведущий раздела «Православие» Сергей Комлев
№42(22205)
07.03.2008