Судья Валентин БЕЛЯЕВ: «Приходится быть «человеком в футляре»

Федеральный судья Валентин Беляев, отработавший в Череповецком городском суде сорок лет, оставил свой пост. Последние 15 лет он рассматривал гражданские иски, а до того выносил приговоры по уголовным делам. Валентин Алексеевич говорит, что не бывает судебных решений, при которых рукоплещут все участники процесса. Тем не менее ему благодарны многие и многие горожане, права и интересы которых он защитил.
— Валентин Алексеевич, вы согласны с поговоркой «От сумы и от тюрьмы не зарекаются»?

— Предпочитаю ее не применять. Я уверен, что человек может избежать и сумы, и столкновения с законом. В первом случае — при трудолюбии, во втором — при добропорядочном поведении и законопослушании. Не думаю, что жизненные ситуации часто складываются по этой поговорке.

— В течение сорока лет, выясняя мотивы и обстоятельства тех или иных правонарушений, вы сталкивались с темными сторонами человеческих душ. Сказалось ли это на вашем отношении к людям в целом?

— Нет. Даже при ведении судебного процесса я стараюсь смотреть на его участников только с положительной стороны, потому что и в самом отъявленном нарушителе закона есть хорошие черты. На него нельзя смотреть иначе: он член нашего общества. Но в то же время, если на скамье подсудимых человек, который грубо попирает права других граждан, необходимо действовать жестко в рамках закона. Ведь какая наша цель? Защищать людей, живущих в соответствии с законом, от людей, не признающих правила. Их надо охранять с помощью судебных решений. Судья не высказывает публично свои личные оценки — мнение судьи выражается в приговоре или решении, которые он выносит от имени Россий­ской Федерации. Нет других профессий, где бы человек каждый день принимал решения от имени всего государства. Это высокая ответственность.

— Бывает, что общество оправдывает человека, которого закон называет преступником. В вашей практике случалось, чтобы требование закона вступило в противоречие с чувством человечности? И считаете ли вы наше законодательство совершенным?

— Понятие человечности не должно расходиться с действующим законом. Даже когда закон наказывает одного человека, тем самым он защищает других людей. Человечность и закон идут, по сути, рука об руку. Что касается улучшения законодательства, то пределов совершенствованию нет. Как выразился Ленин, закон — это применение одинаковой меры к разным людям. На всех не угодишь: одному она кажется справедливой, другому — нет. Если у гражданина возникает сомнение в законности и справедливости какого­то судебного решения или приговора, он имеет право обжаловать их в вышестоящий суд. Кроме того, в исключительных случаях суд имеет право обратиться в Конституционный суд, чтобы проверить тот или иной закон на соответствие его Конституции РФ. В целом, я считаю, на основании действующего законодательства может разрешиться любой спор.

— В общении с близкими и друзьями профессия судьи дает о себе знать?

— Постоянно приходится быть «человеком в футляре», помнить, что тебя даже в быту воспринимают как судью. Статус судьи вынуждает быть сдержанным в отношениях с людьми, не заводить большого количества знакомых, всегда помнить, что должность обязывает.

— Всякий ли высококвалифицированный юрист может быть судьей?

— Есть личные качества, которые этому мешают. Высокое самомнение, несдержанность, неусидчивость, неумение слушать людей, а судье приходится это делать целыми днями. Мешает и амбициозность — она может привести к серьезным ошибкам. Судья не имеет права ошибиться. Чтобы быть судьей, юристу необходимо не только знать закон, но и обладать жизненным опытом и быть высоко ответственным.

— Какое судопроизводство вам больше по душе — гражданское или уголовное?

— Мне больше нравится работать с гражданскими делами, в них даже не предугадать, какую отрасль придется изучать. Посмотреть, к примеру, в журнале регистраций дела, рассмотренные за несколько дней. Выселение гражданина из жилого помещения, лишение родительских прав, взыскание долга, споры из­за некачественного строительства, из­за отказа в назначении пенсии, оспаривание завещания. В уголовном судопроизводстве есть устоявшаяся судебная практика по многим делам. А в гражданском праве жизнь выдвигает все новые и новые проблемы в сфере имущественных и личных взаимоотношений людей, постоянно приходится вникать в различные стороны жизни общества, в особенности тех или иных специальностей, в коллизии закона.

— Как судебная реформа повлияла на судебную систему?

— Произошло становление судебной власти, ее авторитет в последнее время значительно возрос. Улучшилось техническое оснащение судов и материальное положение судей. Были времена, когда работать судьей никто не шел. Сейчас на одно место претендуют сразу пять­шесть человек.

— Сегодня много внимания уделяется повышению правовой грамотности населения. Как вы относитесь к таким телепередачам, как «Час суда»?

— Иногда смотрю. Конечно, они рисуют довольно идиллическую картину рассмотрения дел, сложность и напряженность судебного процесса не отражается, потому что в форме телепередачи это невозможно сделать. Но я не противник таких передач. Они выполняют свою функцию — дают гражданам знания в области права. Хорошо, что в них разъясняются приговоры: так люди учатся понимать законы с точки зрения их применения.

— Вы судья по профессии или по призванию?

— Скорее по профессии. После вуза я четыре года работал следователем прокуратуры, с 1965­го по 1967­й был первым секретарем горкома комсомола, а потом председатель городского суда Екатерина Ивановна Лебедева пригласила меня на работу.

— Чем теперь будете заниматься, оставив работу судьи?

— Занятия мои не изменятся. У меня есть домик в деревне, я 30 лет увлекаюсь рыбалкой. Занимаюсь внуками, их у меня пять: четыре мальчика и девочка. Много читаю, предпочитаю мемуарные произведения и историческую литературу: хочется понять, в какой стране мы жили и живем. В общем, старость меня на диване не застанет.

Татьяна Тихонова
№41(22204)
06.03.2008