Знаки и значки

«Пикник» собрал в Череповце аншлаг и через год вернется за следующим
Доселе группа посещала Череповец лишь однажды. В далеком 1987 году легендарные питерские рокеры дали шумный концерт в СКЗ «Алмаз». Спустя двадцать с лишним лет несколько постаревшие и слегка поседевшие «пикники» сообщили корреспонденту «Речи», что при всем обилии гастролей о существовании Череповца не забывали. А все из­за невинного хобби — покупать на вокзале значок с названием того города, в который приехали, и вывешивать его на спецтряпку в питерской студии. Значок «Череповец» невольно приковывает к себе внимание «всяк туда входящего», потому что самый большой в коллекции. «У вас, кажется, черная металлургия развита? На значке трубы», — любопытствует лидер «Пикника» Эдмунд Шклярский в гримерке ГДК «Аммофос» за десять минут до начала концерта.

От не по­шоубизнесовски непритязательных музыкантов «Пикника» к организаторам череповецкого концерта всероссийского тура «Мракобесие и джаз» последовало лишь одно настоятельное требование. В день выступления ни под каким видом не пускать на сцену уборщицу. Шоу «Пикника» напичкано визуальными и звуковыми эффектами и сюрпризами, замешанными на электричестве, и для них ведро и швабра — злейшие враги. К примеру, посреди концерта вышел вдруг ряженый рыцарь в картонных доспехах и с надвинутым забралом. Медленной походкой движется на край сцены, поднимает с темного пола два электропровода, бесстрашно соединяет их — и с полминуты под радостный крик публики корчится в конвульсиях, освещаемый снопом искр. Выпусти техничку на сцену раньше рыцаря, и конвульсии последнего стали бы куда правдоподобнее.

Лидер «Пикника» Эдмунд Шклярский имеет диплом проектировщика атомных электростанций, а потому «атомных» фокусов подобного рода наизобретал множество. Впрочем, толчком к расцвечиванию собственного концерта стали не только пожелтевшие корочки инженера, а и отсутствие задатков шоумена. На подмостках Шклярский ведет себя не энергичнее манекена — от микрофона не отходит ни на шаг, даже когда не вокалирует, будто опасается запнуться о провода, которыми опутана сцена. Один из проводов тянется к необычной гитаре, прозванной фанатами иерихонской. С гитарой классической иерихон­ская находится в самом дальнем родстве — седьмая вода на киселе. С виду нечто среднее между гарпуном и часовым маятником. Дернешь за рычажок — то, как зверь, она завоет, то заплачет, как дитя. Звук специфический, и, кроме как на концерте «Пикника», услышать его негде, потому что это ноу­хау Эдмунда Шклярского. С голосом другого его самодельного инструмента (гигантская шестеренка с приваренным гитарным грифом) череповчане так и не познакомились — шестеренка упорно молчала, сколько ни тряс ее изобретатель. «Пардон, фокус не получился», — извинился Шклярский со злобной ухмылкой, предвещавшей гитаре после концерта серьезный разговор с применением паяльника.

Что касается репертуара, исполненного в Череповце, здесь неожиданностей было поменьше. Лучшие песни, сочиненные за тридцать лет творчества, плюс пара композиций с нового альбома. Успех концерта был столь очевиден, что стороны договорились о повторной встрече ровно через год — в феврале 2009­го.

На интервью Эдмунд Шклярский вышел в рубахе черного цвета. Очки того же цвета — непременный концертный атрибут лидера «Пикника» — на время разговора из вежливости были отложены в сторону. Темный облик Шклярского, которого считают прародителем движения готов в нашей стране («Я только одного гота знаю — Карел Готт»), побелило сединой. Интерьер коридора ГДК «Аммофос» предоставлял альтернативу, куда присесть: на серый и невзрачный стул или парту удивительной цветовой гаммы, которую, видимо, недавно использовали в качестве подставки маляры. Автор хита «Фиолетово­черный» выбрал парту, к которой сначала прислонился, а в процессе беседы залез с ногами.

— На конвертах альбомов, футболках с наименованием группы на груди, афишах и прочей «клубной» продукции вы очень редко помещаете лица участников группы. Все больше иероглифы да знаки. Откуда такая скромность, несвойственная рокерам?

— Как раз очень свойственная. Эта черта отличает настоящих рок­музыкантов. Посмотрите на альбомы Black Sabbath или Pink Floyd — никаких «семейных» фото вы там не найдете. Паспортных данных, кстати, тоже нет. (Смеется.) Что мы видели в молодые годы, то и унаследовали. Мы у них не прически и прикид перенимали, а подобные вещи.

— Вопрос о символике. Много лет «Пикник» окружен таинственными знаками, рунами…

— Это вы про рубашку мою говорите руническую? Мне ее в Барнауле подарили. Что на ней написано, я не знаю. К ней, правда, рунический алфавит прилагался, но все руки не доходят разобраться.

— Сейчас очень модно, в том числе и среди журналистов, выискивать различные смыслы, зачастую парадоксальные, в символике популярных групп. Проблемы были?

— Да в общем, нет. Все наши символы рукотворные, мы их сами придумали, и вне группы «Пикник» они ничего не значат.

— В последнее время было ли какое­нибудь событие в России или за рубежом, по поводу которого вам бы хотелось музыкально высказаться? Иными словами, должен ли рок быть злободневным?

— Снова обращусь к кумирам. Я никогда не ощущал злободневности в классическом англоязычном роке. Наверное, потому, что слов не понимал. Голос мы воспринимали как еще один инструмент — нравились звучание и атмосфера. Содержание песни особого значения не имело.

— Если попросить вашего фаната составить «фоторобот» Эдмунда Шклярского, первым делом он упомянет черные очки и узнаваемый тембр голоса. Вспомните, как формировался ваш имидж одного из самых харизматичных персонажей русского рока?

— Очки были с самого начала. И гонг, и прочие концертные хитрости, которые хотя и меняются, но всегда присутствуют. С самых первых концертов все наши выступления были сопряжены с дополнительным действием на сцене. Чтобы нас не только слушали, но и смотрели. По поводу голоса… Тембр, голос дается природой, и ничего с ним не поделаешь, воспитать его практически невозможно. Наверное, здесь сказываются и какие­то анатомические особенности — например, голос чернокожего всегда отличишь от голоса белого человека. И потом, я замечал еще такую странную закономерность: люди, внешне похожие, чаще всего и говорят похожими голосами. Думаю, устройство черепа и строение гортани гораздо больше влияют на голос, чем всякие там творческие причины.

Сергей Виноградов
№37(22200)
29.02.2008