Илзе Лиепа: «К вам можно ездить»

Прославленная балерина поделилась диетой: не ешьте картошки с хлебом
За пару часов до начала представления звезд мирового балета со знаменитой балериной и дочерью легендарного отца Илзе Лиепа разговорился работник сцены Дворца металлургов. «Он мне сказал, что никогда прежде не видел балета, — рассказывала потом сама прима. — Рассматривал мои балетные туфли, спрашивал, не больно ли вставать на носочки… После спектакля за кулисами я увидела его довольное лицо. Он сказал, что ему очень понравилось. Мне это было очень приятно». Заразившая балетом немало «работников сцены» по всей стране, Илзе Лиепа рассказала корреспонденту «Речи», как приобщить глубинку к балету.

Их шоу зовется довольно претенциозно — «Звезды мирового балета». Наименование труппы, собранной для участия в большом туре по России, ему не уступает — «Русский классический гранд­балет». Однако фамилии и названия учреждений, звучавшие со сцены перед очередным номером, повергали поклонников балета в самый настоящий трепет. Пример: музыка Чайковского, хореография Петипа, исполняют Лиепа и Перетокин, Большой театр.

С миру по нитке, с известного театра по ножке, то есть по две или четыре. День всех влюбленных в Череповце провели артисты Большого театра, Мариинского театра, Театра классического балета и Национальной оперы Украины. За два часа почти каждый из артистов поменял партнеров, выдав концерт, который, по словам специалистов, можно из Череповца прямиком везти в Париж или Лондон. Надо думать, зрителей там придет больше чем у нас — зрительный зал в Череповце был заполнен чуть больше, чем наполовину. Оказавшись в Череповце, артисты первым делом попросили у организаторов не завтрак и не постель, а танцзал с балетным станком. Узнав, что зал занят детишками, заслуженные и народные безо всякого гонора дождались, пока занятие закончится.

Все хороши, но Илзе лучше всех. В ее адрес прозвучало больше криков «браво», чем в адрес коллег. Когда­то о ее отце критики писали: «Он танцует мозгом, а думает телом». О его дочери три десятка лет спустя напишут: «Вы всерьез жалели когда­нибудь умирающего лебедя? Когда эту роль танцует Илзе Лиепа, слезы наворачиваются на глаза». Через десять минут после концерта, едва позволив балерине сменить пачку на джинсы, мы напросились на интервью.

— Я очень много езжу по стране, и мне доселе казалось, что во всех крупных городах я бывала. Приезд в Череповец стал для меня открытием — нет, здесь я не выступала никогда. Всегда приятно открывать для себя новые города. Вот побывала — и скажу: к вам можно ездить, привозить большие спектакли. У вас приятный зал, хорошая сцена, отличная гостиница.

— А балет почти не приезжает. По вашему мнению, как воспитать поклонников балета в городе, где его никогда не было: подать в виде шоу или сразу привезти серьезный спектакль? На который, возможно, десять человек придут.

— Но ведь на наше выступление не десять человек пришло, правда? А мы как раз привезли классический балет, не шоу. Если в вашем городе будут появляться качественные программы и талантливые артисты, люди на них пойдут. И особенно дети и молодежь. Главное, чтобы от первого просмотра осталось хорошее впечатление. Для меня ведь это так же было, но только с оперой. Я, как вы знаете, родилась в балетной семье, и кроме как на балетные, ни на какие другие спектакли меня в детстве не брали. Я, когда маленькой была, думала, что если в спектакле не танцуют, то это и не спектакль. И потом я попала на оперу «Петр I» Мариинского театра… И полюбила навсегда. У меня громадная фонотека классических опер. Мы в семье переживаем увлечения той или иной оперой периода ми — то «Пиковую даму» слушаем во всех вариантах, то «Евгения Онегина». Спорим, кто лучше, Лемешев или Козловский.

— И тем не менее оперная прима Илзе Лиепа миру не известна. Вы стали балериной. А был ли другой выбор у дочери Мариса Лиепы?

— Конечно он был. Меня же никто не толкал в балет, родители не настаивали. Мой брат Андрис всегда хотел этим заниматься, а я в детстве подражала ему во всем. Он с раннего возраста говорил: «Хочу быть папой в Большом театре». А я в то же время хотела продавать мороженое, чтобы иметь к нему круглосуточный доступ, или укрощать тигров. Спустя время мы оба поняли, что ничего иного не хотим, как идти по стопам отца. Мы ведь имели счастье видеть жизнь большого артиста во всех нюансах. Помню, как он брал нас с собой на утренние пробежки — он всегда бегал перед тяжелыми спектаклями, «Спартаком», например. Папа учил нас правильно дышать, показывал, как это делается. И это было колоссальным воспитательным моментом: мы с детства знали, что к спектаклям готовятся не только у станка, но и дома, соблюдая строгий режим. Нужно вовремя лечь спать, побегать, не есть того, чего нельзя. Видя близко его жизнь, не заболеть ею было невозможно.

— Я слышал, вы изобрели собственную методику для поддержания спортивной формы?

— Пространно об этом говорить не хочу — прочитаете в моей книжке, которая скоро выйдет. Свой метод я преподаю в собственном клубе, который недавно открылся. Суть его состоит в том, чтобы в танце под музыку проработать все зоны. Ну и питаться нужно правильно. Хотите совет дам, как сохранить фигуру? Воздерживайтесь от хлеба, картошки и сладкого. Только и всего.

— В известном фильме «Михайло Ломоносов» самого ученого сыграли три артиста — каждый в разном возрасте. Между тем жену Ломоносова, хоть она и меняется, играет одна актриса — вы. На съемках «стареть» не боялись?

— Сыграть возрастную роль меня уговорил режиссер «Михайла Ломоносова» Александр Прошкин. Мне, двадцатилетней, этого тогда ужасно не хотелось. Думала, не получится. Сделали грим, надели тяжелый костюм… «Я должен тебя огорчить, — сказал мне Прошкин после проб. — Хорошо». Я очень ему благодарна прежде всего за то, что смогла по­знакомиться с удивительным артистом Виктором Степановым, который играл Ломоносова. Я у него многому научилась. Помню, как мне долго делали грим, надевали парик, а он подавал мне руку и говорил: «Ну что, мать, пошли». И мы тяжелыми шагами, как пожилая пара, шли с ним на съемочную площадку.

— Как вы полагаете, куда в будущем двинется балет — ведь выше и дальше прыгнуть уже нельзя. Все, что было в человече­ских силах, уже исполнено.

— Трудно сказать, куда балет вырулит. Но твердо убеждена: революции в искусстве могут делать только крупные индивидуальности. Сегодня с личностями напряженка. Если они родятся, балет изменится сам собой.

Сергей Виноградов
№29(22192)
18.02.2008