Кредитная история

Власти, кажется, всерьез озаботились профилактикой кредитомании в России. В Государственной Думе разрабатывают законопроект о наказаниях для должников­уклонистов.
Розничные кредиты в России стали социальным явлением. Именно жизнь в рассрочку дает возможность имитировать богат­ство и процветание сотням миллионов людей, в сущности богатыми не являющимися. И именно такая система служит опорой среднему классу на Западе. Кризис этой системы — как сейчас в США — угрожает миропорядку. Поэтому апологеты капитализма оказываются в двойственном положении: с одной стороны, им очень хочется осчастливить всех без исключения граждан своей страны, одолжив им денег на достойную жизнь; а с другой — очень страшно, что граждане сбегут с деньгами.

Череповец, как известно, тоже переживает кредитный бум. За последние два года объем задолженности потребителей перед банковскими структурами у нас увеличился почти в три раза. Однако широкое распространение в массах такой полезной, вроде бы, вещи, как потребкредит, привело к жесткому конфликту интересов. Банки прилагают все усилия для того, чтобы ввести граждан в заблуждение насчет реальной суммы выплат. А заемщики «в отместку» просто не возвращают взятое, в свою очередь заставляя уже банкиров лоббировать в правительстве и Думе применение против недобросовестных должников самых крутых мер.

А ведь еще лет семь назад потребительский кредит для простого россиянина был сущей экзотикой. Брать взаймы у организации под проценты не «для дела», а ради удовлетворения личных нужд считалось поведением неадекватным. С другой стороны, банковская система в стране, особенно после дефолта 1998­го, представляла собой жалкое зрелище и выдавать деньги крайне бедному населению не могла просто физически. К 2000 году, к примеру, объем выданных кредитов составлял, по данным ЦБ, всего­навсего 27,6 млрд рублей.

Но тут начался подъем экономики, а инфляция, напротив, начала снижаться. И пошло­поехало: на начало 2005 года объем кредитования граждан достиг уже 618 млрд рублей, 2006­го — 1173 млрд, 2007­го — 2065 млрд, и наконец, к ноябрю минувшего года составил 3,13 трлн рублей.

Параллельно стремительно начал наращиваться объем «мертвых» долгов, шансы на возврат которых призрачны. За 2006 год просроченная задолженность увеличилась в два с половиной раза — с 22 до 54 млрд рублей. За 2007­й темп роста задержек несколько уменьшился, но относительно общего объема кредитов рос по­прежнему быстрее — до 96,5 млрд, то есть в 1,8 раза. Если в начале 2007­го россияне не выплачивали вовремя только 2,6 % от взятого, то к концу года эта доля увеличилась до 3,3 %.

О том, к чему может привести ситуация, если люди наберут кредитов, которые не способны будут вернуть, красноречиво говорит американский ипотечный кризис. Понятно, что банки массового краха боятся — и поэтому с момента взрывного роста невозвратов начали закручивать гайки, ужесточая условия соглашения с клиентами.

Но несмотря на все усилия, объемы невозврата продолжали расти. Поэтому представители кредитного сообщества уже намекают государству, что пора бы и власть употребить. Отдельные горячие головы даже предлагали ввести за невозврат кредита уголовную ответственность, как, например, экс­президент Ассоциации региональных банков Александр Мурычев в 2006 году. Во властных структурах это предложение проигнорировали. Однако давление на чиновников и депутатов постепенно нарастало, поскольку банки в условиях острой нехватки ликвидности осенью­зимой 2007 года не готовы были мириться даже с относительно небольшими объемами просрочек.

И вот очередная инициатива: как пишет «Российская газета» со ссылкой на члена Комитета Госдумы по финансовому рынку и нынешнего главу Ассоциации Анатолия Аксакова, к рассмотрению в Думе уже подготовлен новый законопроект. Согласно документу, не желающие выплачивать долги потребители могут быть наказаны принудительными работами на срок от 180 до 240 часов. Альтернатива — штраф до 100 тысяч рублей или на сумму годового дохода. А вот мошенникам будет грозить уголовное преследование и тюремное заключение сроком до двух лет.

Что характерно, предлагаемые политиками, близкими к банкам, меры направлены не на то, чтобы помочь зарвавшимся клиентам разобраться и минимизировать ущерб. Для этого наиболее полезным был бы закон о персональном банкротстве. То, что предлагается, — это скорее меры карательные, изначально подразумевающие презумпцию виновности клиента.

Сергей Бегляк
№14(22177
28.01.2008