Вторая жизнь коряги

По количеству творческих людей на пару погон череповецкое СИЗО среди правоохранительных органов не имеет конкурентов. К примеру, лидер прославленной рок­группы «Принцип естественности» Александр Смирнов в следственном изоляторе трудится доктором. Экс­инспектор того же учреждения, три года назад отправившийся на пенсию, Владимир Воронцов пошел по другой творческой стезе — стал скульптором по дереву. Третья персональная выставка мастера открылась в Музее природы.
«Зри в корень», — это Козьма Прутков ему сказал, персонально. Смотреть в землю, разыскивая подходящие для творчества материалы, Владимир Иванович привык с детства, когда и увлекся этим оригинальным искусством. Бревен гладких и полированных, тех, что без сучка и задоринки, не жалует — наличие того и другого очень даже желательно. Дерево обязано иметь индивидуальность, которая подсказывала бы мастеру сюжет будущей работы. Тот, со своей стороны, просто­таки обязан обладать соответствующим слухом и зрением, чтобы понять. Деревце растет, покрывается листьями, облетает. У Владимира Воронцова тоже жизнь по сезонам расписана — осенью «полуфабрикат» собирает, зимой его творчески переосмысляет с помощью резцов (некоторые, кстати, произведения рук его бывших «подопечных» из СИЗО), летом ото всего перечисленного отдыхает. Потому как дача.

Материал, который идет на изготовление скульптур, в основном подножный, бросовый, с земли. Творить искусство бензопилой да топором Владимир Воронцов не стремится. «Вторая жизнь» — такое говорящее название носила его предыдущая выставка.

«В последнее время, не поверите, на Соборной горке много хорошего дерева нашел», — рассказывает Владимир Иванович. «Хорошее дерево», по его разумению, — забытая людьми и временем, наполовину зарытая в грунт коряга со следами гнили и плесени. Когда Воронцов после деревянного кастинга везет добычу домой в автобусе, пассажиры изумленно смотрят на странную ношу («думают, я дрова везу»), а некоторые так даже отодвигаются. Зато на выставках народ от произведений Воронцова не оторвать. Вот она — вторая жизнь. Гниль да плесень — суть наносное, как рубище у нищего. Поскобли, промой, и гадкий утенок обернется белым лебедем. Лебедей, впрочем, Воронцов не строгает — скучно и затерто. Одна из сквозных тем его творчества — банная, причем в комическом разрезе. «Все мои сюжеты из жизни в основном», — говорит мастер. Осколки жизни оседают на домашних полках, музейных стеллажах и в квартирах друзей и знакомых. Судя по всему, вторая жизнь у бывшей коряги складывается куда лучше первой.

Сергей Виноградов
№244(22159)
24.12.2007