Как заработать на селе, знает эффектная женщина и эффективный руководитель сельхозкооператива

Его уже не раз пытались хоронить. А уж фразу «сельское хозяй­ство развалено» не произносил только ленивый. «В моей родной деревне было два стада: общественное — 120 голов — и более 80 голов в личных хозяйствах. Теперь нет ни одной коровы, овцы, курицы. А из­за бугра везут в Россию австралийскую кенгурятину, польскую свинину, датское сухое молоко и прочую дрянь. Да, в СССР с продуктами было трудновато. Не потому, что их не было. А потому, что СССР кормил полмира. А теперь Россия сама с протянутой рукой», — пишет в редакцию «Речи» пенсионер Н. Новожилов. А сельскохозяйственный кооператив «Коминтерн­2», что расположен в Кирилловской районе, в селе Талицы, с легкой руки его председателя Татьяны Мешалкиной, вдруг стал приносить прибыль. И поить молоком всю область. Не выпуская из рук (с безупречным маникюром) сотового телефона, который не умолкал ни на минуту, Татьяна Мешалкина, подумав, раскрыла­таки секрет успеха.
Ей в общем­то все равно, что бы там не говорили. У нее есть и другие заботы, кроме как доказывать каждому встречному, что колхозы — это далеко не всегда пара развалившихся хижин да несколько тощих коров. Поправив безукоризненную прическу, председатель колхоза «Коментерн­2» Татьяна Мешалкина в большом кабинете, где на стене висит портрет президента Путина, размышляет над тем, как бы в очередной раз перевыполнить давно уже перевыполненные колхозом нормы. «Я часто езжу по России и могу вам сказать, что на фоне других областей мы смотримся очень даже неплохо. Все уже поняли, что если упустить сегодняшний момент, то наша продовольственная безопасность будет под угрозой. Поэтому к сельскому хозяйству власть сейчас поворачивается лицом. У нас даже по области ставится планка надоя молока — пять тысяч кг на одну корову в год, что очень много. А у нас этот показатель — 5800 кг. И это не предел», — заявила Татьяна Мешалкина. Впрочем, и она уверена, не было бы субсидий из областного бюджета, работники «Коментерна­2» видели бы поголовье в 2700 голов только во сне, и уж никак не в отремонтированных скотных дворах колхоза. В 2006 году руководство «Коминтерна­2» взяло кредит на реконструкцию двора на 400 голов. Двадцать лет это помещение медленно разваливалось, и вот в ноябре отремонтированное здание освятил священник из Кириллова.

Без головной боли не может вспоминать Татьяна Мешалкина 1997 — 1998 гг. Поморщившись, она их называет самыми сложными, тогда работникам зарплату не выдавали по шесть месяцев, а уж о налогах и вовсе говорить не приходится. «Сейчас тот, кто хочет и может работать, прекрасно проживет в колхозе. Особенно с той более­менее сносной ценой, что установилась на молоко. От государства опять­таки помощь есть.

Мы работаем по программе развития молочного животноводства, и нам возмещают половину стоимости техники, дают субсидии на реконструкцию животноводческих помещений. Проблема сейчас в другом. Кадров нет. Молодежь думает, что на селе выжить невозможно, что здесь нет развлечений, скучно, грязно и вообще, колхоз — это вчерашний день. Многие наши ребята уезжают к вам, в Череповец. Но я думаю, настанет момент, когда в городах будет слишком много людей и придется­таки возвращаться домой…» — задумчиво произносит председатель колхоза. Пока этого не случилось, в «Коминтерне­2» привлекают молодежь новыми домами да хорошими зарплатами. С 2004 года в совсем небольшом селе Талицы построили около двадцати домов. Каждая семья, которая собирается работать в колхозе, получает субсидию от 300 до 600 тыс. рублей на строительство своего дома.

— Вы что это приехали? Переманивать будете нашего председателя в Череповец? — подозрительно смотрела на меня девушка, работающая в чистом дойном зале, оборудование которого сделано далеко за пределами Вологодской области, в Дании. — Так уже вроде пытались. Кто ее отсюда отпустит?

— А зарплата вас устраивает? Каждый месяц платят?

— Зарплата? Хорошо, что не задерживают, но хотелось бы получать больше десяти тысяч…

«Доярки, работающие в новых доильных залах, получают тысяч одиннадцать. Я думаю, это мало. Они должны в полчетвертого подняться, чтобы в 4.00 быть на работе, и вернутся они домой только в 22.00. То есть с полчетвертого утра и до одиннадцати вечера они на ногах. И Новый год не станет исключением. Никаких рождественских каникул у нас не будет», — разведя руками, объясняет Татьяна Мешалкина.

Модные курсы по управлению персоналом она не проходила. На все вопросы: как это молодой женщине, в модных брюках и красных сапогах на 10­сантиметровых каблуках, удается управлять мужским коллективом, — Татьяна Мешалкина, вошедшая недавно в «Профессиональную команду страны», сама же недоуменно пожимает плечами:

— Появляется в голове иногда такая мысль: если не мы, то кто же? Я ведь своим сотрудникам объясняла не раз: вы поймите, мы живем вдали и от Вологды, и от Кириллова, и все, что у нас есть, держится только на нас. Если мы перестанем работать, здесь все развалится, примеров предостаточно. Поэтому, если опоздал работник, меньше зарплату получит. Конечно, сочувствуешь людям, но жалость — это палка о двух концах…

— По вашему, мужчина или женщина лучше справится с управлением большим колхозом?

— Женщины лучше работают в стрессовых ситуациях, мужчины же чаще руки опускают и расслабляются… Может быть, поэтому в последнее время руководить сельскохозяйственными кооперативами назначают женщин.

— Какой должна быть женщина, решившая руководить современным колхозом?

— Не знаю… Точно одна, она должна забыть об отдыхе и семье.

Екатерина Дементьева
№244(22159)
24.12.2007