А вас, Путин, я попрошу остаться

Дмитрий Медведев предложил действующему президенту вариант трудоустройства
Операция «Преемник», по поводу сценария которой уже не один год гадает множество политологов, проведена стремительно, элегантно и предельно просто — в два хода. В понедельник Владимир Путин одобрил выдвижение Дмитрия Медведева в президенты. А во вторник Дмитрий Медведев выдвинул Путина в премьеры. Такая вот, как любил выражаться первый российский президент, рокировочка.

Представление Медведева было поставлено театрально. Телеканалы показали, как четыре партийных лидера зашли в кабинет президента, где спикер Госдумы и главный единоросс Борис Грызлов за всех описал достижения первого вице­премь­ера. «Медведев — самый социально ориентированный кандидат из всех возможных, — сообщил он. — А следующие четыре года должны пройти под девизом повышения качества жизни». Путин, повернувшись к камере, как только начал говорить о Медведеве, напомнил, что лично знаком с кандидатом уже 17 лет. «Закон требует от нас начать президентскую кампанию, — сказал Путин и заключил:— Полностью поддерживаю эту кандидатуру». Сам Медведев сидел по левую руку от президента и едва заметно улыбался.

Почему же Путин выбрал Медведева? Сейчас одни говорят, что президент, обладая тонким чув­ством равновесия, убоялся усиления силовиков и решил посадить в Кремле умеренного либерала. Другие вспоминают, что бывший разведчик Путин обладает еще и острым чувством опасности. Поэтому, мол, выбрал человека, с которым он может «идти в разведку». Но немаловажными представляются и чисто человеческие отношения. Путину нужен был человек, в отношениях с которым он, уже не будучи первым лицом, не испытывал бы дискомфорта. Ведь отношения между Путиным и Медведевым изначально носили иерархический характер, что отличает их от аналогичных отношений с другими возможными кандидатами. Действительно, Путин и Сергей Иванов во второй половине 70­х годов были равными по званию офицерами ленинградского КГБ. А Виктор Зубков, хотя и находился с 1992 года в путинском подчинении, но тогда воспринимался нынешним президентом скорее как «наставник» в непривычной для него науке управления городом. Медведев же всегда был «младшим» партнером — в мэрии, администрации, правительстве.

Еще одна причина могла заключаться в известной осторожности Медведева, являющейся особенностью его политического стиля и нередко принимаемой за слабость. Ведь все мероприятия, связанные с именем Медведева, — от реформы государственной службы до либерализации рынка акций «Газпрома» — были проведены очень аккуратно, без радикализма и риска, но в то же время доведены до реального результата. Как представляется, Медведев не будет претендовать на доминирование в политической системе и не будет самостоятельно пытаться менять курс. В пользу Медведева, наконец, играют и его узнаваемость, и имиджевые особенности. С помощью электронных СМИ за последние пару лет был создан вполне приемлемый для избирателя образ «государева человека», заботящегося о развитии социальной сферы. Все плюсы в этой области достались именно Медведеву, а минусы выпали на долю Зурабова (который изначально не собирался никуда баллотироваться). Поэтому не надо будет проводить и слишком затратную избирательную кампанию, как это было бы в том случае, если бы президент остановил свой выбор на «темной лошадке» из своего окружения, мало известной избирателям.

Заявление Медведева о том, что он, «если станет президентом», предложит Путину пост премьера, окончательно сложило «пасьянс преемственности». А ведь такой сценарий все политологи уже признали «слишком банальным для Путина». Все ожидали, что действующий президент удивит всех, предложит такой ход, какой ни в одной гроссмейстерской голове еще не родился. А он на тебе: е2 — е4. Банально. Но все­таки неожиданно. Да и преемственность обеспечена самая что ни на есть надежная: Медведев никогда не станет «Путиным сегодня». Путиным остается Путин. Баланс основных политических группировок («Газпром», «Роснефть», ВПК, силовики, Администрация) остается прежним. Ведь теперь никто и нигде не сможет подумать, что Путин уйдет из власти и потеряет контроль за всей той системой, какую он долгие годы создавал. При этом, заметьте, в Конституции не изменено ни строчки. В новой Думе после парламентских выборов те же партии представлены примерно в тех же пропорциях… Нефть по­прежнему дорожает. Стабфонд наполняется нефтедолларами… Потребительский бум растет. Словом, Россию ждет чуть ли не абсолютная стабильность.

Однако директор Института социальных систем Дмитрий Бадовский призывает не делать скоропалительных выводов. «Еще не факт, что Путин возглавит правительство, — говорит он. — Ведь президент всегда оставляет себе максимальное количество возможных вариантов». Для чего же тогда Медведеву надо было высовываться со своим предложением? По мнению «Новых известий», заявление вице­премьера — это уже фактический старт избирательной президентской кампании: «Медведев должен продемонстрировать, что он тот самый эффективный, дееспособный, порядочный современный человек, про которого говорил в своей речи Путин, — пишет издание. — Еще одна цель обращения преемника связана с необходимостью профилактиче­ских заявлений в отношении элиты. Слова первого вице­премьера должны успокоить политиков: он на всю полноту власти не претендует и готов сохранять преемственность и стабильность». «Теперь на президентские выборы Медведев идет в одном флаконе с Путиным», — пишет известный журналист Николай Сванидзе.

На Западе далеко не все восприняли такой поворот событий в штыки. «Выстраивание такой властной схемы не стало для меня сюрпризом, — заявил «Комсомольской правде» Александр Рар, эксперт Германского совета по внешней политике. — Помню, что идея подобного тандема просматривалась еще в сентябрьских выступлениях Путина перед западными экспертами из «валдайского клуба». Он заявлял, что будущий президент должен будет считаться с ним. Речь шла о сильном преемнике, но в то же время о фигуре, готовой принять на себя роль зависимого главы государства. Думаю, что в последние месяцы Путину стало ясно, что Иванов на подобный тандем не годится, а Медведев — вполне. Теперь для Медведева победа в первом же туре практически обеспечена. Это будет своего рода «новый референдум» в поддержку Путина. После осуществления этого плана начнется плавное перераспределение функций в пользу усиления премьера. Силовиков, энергетику и приоритетные нацпроекты, думаю, возьмет на себя глава правительства. Ведь для этого не нужно менять Конституцию, а это для Путина очень важно. Конечно, пост премьера достаточно уязвим, зачастую основной груз ответственности за просчеты, скажем, в социальной сфере ложится именно на него. Но у Путина будет три или четыре вице­премьера, которыми, думаю, он будет жертвовать в случае возможных кризисов».

Перспектива увидеть во главе России «сразу двух царей», и особенно действующего президента, активно обсуждается и в западных СМИ. The Washington Post видит в этом «соглашении о разделе власти» краткосрочные выгоды и для Медведева, чей «образ непобедимого кандидата, уже закрепившийся за ним, только усилился» после публичного предложения Путину премьерского кресла. «К тому же, — добавляет газета, — могущественный премьер­министр Путин сможет защитить своего протеже от кремлевских кланов, связанных со спецслужбами, которые явно будут обижены на следующего президента».

В то же время The Financial Times призывает не думать о совместном правлении Медведева и Путина как о безоблачном. «По мнению некоторых аналитиков, тот факт, что Путин перейдет на должность, на которой будет по Конституции подчиняться новому президенту, может спровоцировать нестабильность, создав риск двоевластия», — отмечает издание. При этом газета ссылается на некоего российского банкира, указавшего на условиях анонимности, что именно «неожиданно жесткая схватка между кремлевскими либералами и силовиками вынудила Путина остаться на высокой должности в качестве верховного арбитра». The Guardian однозначно утверждает, в тандеме Медведев — Путин возможный глава государства «будет играть младшую роль», даже на саммитах «большой восьмерки» Путин сможет представлять Россию, однако вместе с Медведевым. При этом The Washington Post не сомневается, что подобная «президентская эстафета», когда пост главы государства, по существу, переходит из рук в руки по негласной договоренности, войдет в глубокое противоречие с «соревновательной природой выборов 1990­х годов».

Сергей Бегляк
№238(22153)
14.12.2007