Бард номер один

Написал ведь уже хиты, на которых, как на золоте, хоть пробу ставь. И на жизнь себе да внукам давно заработал. Еще тогда, когда вздумал спеть «Изгиб гитары желтой», «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» и «Лето — это маленькая жизнь». Да только не хочется ему, видите ли, быть гением трех песен. Подавай десять, двадцать, а то и тридцать хитов. К тому же обязывает и неофициальное звание барда № 1. Вот и продолжает Олег Митяев, поглядывая, как молодые коллеги скоро рифмуют что­то вроде «свечки — печки», про охрипший колокольный звон да цветную вьюгу писать.
Высокое, как и положено, рождается в муках. Зато на концерте у зрителя даже голову кружит от митяевских метафор и провинциальная тоска, как бард и обещал в одной из песен, вползает под ребро. Череповчане вполне могли в этом убедиться в прошлую среду, когда Олег Митяев, уже и сам сбившийся со счета, в какой это он раз приезжает в город, устроил здесь очередной осенний концерт.

Ему законы шоу­бизнеса не писаны. Он плевать хотел на то, что привередливому зрителю не только песен хочется, но и зрелищ. Олег Митяев вполне может себе позволить выйти на девственно пустую сцену и скромно с гитарой в руках сесть на принесенным им же стул. И никакого тебе столичного глянца. У мэтра на него аллергия. Пустые разговоры со сцены тоже не для него. Короткие перерывы между песнями Митяев заполняет короткими же справками, мол, написана песня тогда­то, по случаю того­то. Появившись на сцене Дворца металлургов, бард первым делом о себе заговорил. «Есть у меня на трех страницах список мечт. Напротив некоторых даже цена стоит. Вот, например, давно хочу раскладушку в поле вынести, лечь на нее и целый день в небо смотреть», — улыбнулся Митяев. Другой бы о такой мечте, на которой впору гриф ставить «сума­сшедшая идея», и не заикнулся бы, а Митяев песню написал, с нее же концерт открыл. Вдобавок ко всему так спел, что у уставших после рабочего дня череповчан вполне могло появиться стойкое желание вслед за бардом «повалиться лицом в небеса». И вообще, быть странным на концерте у барда Митяева и можно, и нужно. Иначе как поймешь его песни, где инженеры в майках с надписью «Олимпиада­1980» пьют «Хванчкару», но никак не «Сента Стеф винтаж» 93­го года, а из города в город переезжают в плацкарте, а не в салоне дорогого ярко­красного «Ягуара».

Когда все золотые (и не очень) голоса России, надрывая связки, о любви кричат, Митяеву все о тоске поется. «Был я на Алтае, в деревне Михаила Евдокимова. Мы учились с ним вместе в театральном институте. Вдвоем как­то приезжали туда на культурно­спортивный праздник. Он проводится и сейчас, но уже в память о Евдокимове. Собирается огромный стадион, со всей России люди приезжают. И я специально для этого написал песню, которую назвал «Мужик». Сейчас спою вам», — сказал Олег Митяев. Зал замер. Бард выдержал паузу, которой от своих учеников еще Стани­славский требовал, и, тяжело вздохнув, с легкой хрипотцой молодого Высоцкого начал: «Судоходная река свои воды не замедлит, и пропажу мужика государство не заметит. В государстве мужиков полегло уже немало. Ну и что теперь с того? Одного еще не стало…» Понимая, о ком в песне речь ведется, череповецкие зрители согласно закивали головой. Дальше — больше. Мэтр Митяев хиты запел. Про изгиб гитары, про лето, которое маленькая жизнь, про царицу Непала.

После пары аккордов от Череповца лишь одно название осталось. А все потому, что русский бард Митяев с недавних пор большой по­клонник Востока. Вот и на концерте не обошлось без «восточных» песен. Маэстро, мечтательно прикрыв глаза, о Востоке пел, где к самолету слонов подают, а об осенней слякоти никто и слыхом не слыхивал. «Да, я не раз был на Востоке. В Японии нас знаете, что удивило? Уважительное отношение людей друг к другу. Пели мы там в городе Хиросима. И там такую картину видели: стоят в специальной комнате для курения два электрика. Покурили трубочку, стряхнули пепел, по­клонились друг другу в пояс и разошлись. Я вот думаю, у нас это еще не скоро… И после этой поездки я написал песню «Намастэ». В переводе на русский означает, что я приветствую в тебе Бога…» — сказал Олег Митяев.

С недавних пор бард не только поет, но и книги пишет. Поэтому как только первое отделение концерта закончилось, верные поклонники в фойе побежали. Желающих отдать 400 рублей за книжку «Песни» оказалось предостаточно. И кто его знает, досталась бы череповчанам эта книга, если бы не писательница Виктория Токарева. Как­то Олег Митяев спросил ее: «Может, зря я книгу взялся писать? Пел бы себе и пел…» На это хитрая Токарева ответила, мол, почему зря, вот лет через 50 ты умрешь, а я книгу открою, посмотрю на фото и тебя вспомню. И пока Олег Митяев допевал свою последнюю в Череповце песню, поклонники медленно переворачивали страницы книги барда № 1.

Екатерина Дементьева
№195(22110)
15.10.2007