Иса Алиев:«Русский чеченцу — вайнах»

И мечты даже такой не было — стать учителем года. На повестке дня у преподавателя истории из Чечни Исы Алиева вопросы куда более важные.
И мечты даже такой не было — стать учителем года. На повестке дня у преподавателя истории из Чечни Исы Алиева вопросы куда более важные. Как детям доказать, что своя, национальная, культура ничуть не хуже американской с ее «МакДональдсами» и вечным шопингом. А еще о русской душе поведать бы чеченским школьникам, которые пережили несколько лет войны и не забыли имена своих одноклассников, погибших во время так называемых «зачисток». О сближении народов мечтается Исе Алиеву, когда шагает он по берегу Терека, возвращаясь домой из новотерской средней школы. О русских детях, об отношении чеченских школьников к людям, живущим в других регионах России, о войне и проблемах образования в Чечне рассказал «Речи» Иса Алиев.

— Главная проблема, с которой мы сталкиваемся, — стремление наших детей подражать не своим родителям, а тем американским героям, которых они видят по телевизору. Глядя и на чеченского, и на русского ребенка, нельзя сейчас определить его характер. Нельзя, потому что одет он, как и тысячи других подростков, в яркую майку, на которой написано «Пепси», «Кола» или что-то в этом роде. А мы, учителя, должны показать детям, что и у нашей культуры есть много интересного. В Чечне эту проблему наконец осознали. В образовании мы возвращаемся к истокам, к чеченскому языку. Уже вводится обучение на родном языке в начальной школе. Конечно, русский язык и литература будут преподаваться на русском языке. Остальные предметы на чеченском. Это сделано для того, чтобы маленькие дети, недостаточно хорошо владеющие русским, понимали то, что им объясняет учитель. Конечно, у ребят будут возникать проблемы, когда в среднем звене придется полностью перейти на русский язык. Но и над этим мы сейчас работаем.

— Если в Чечне возвращаются к истокам, значит, у вас должны быть предметы, рассказывающие детям о национальной культуре…

— Они есть. Например, вайнахская этика. «Вайнахи» в переводе на русский означает «наши люди». Так у нас принято называть чеченцев и ингушей.

Совсем недавно мы были одним народом. А сейчас мы вайнахи, свои люди. Но мы готовы так называть и всех остальных, потому что все мы свои. Уважать старших — первое, чему учат в рамках этого предмета. Второе — уважать мужчину. Раньше знаете как у нас было? Если мальчик даже трех-четырех лет входит в комнату, а там сидит пожилая женщина, она встает. Это было проявление уважения, осознание, что перед тобой не просто ребенок, а будущий защитник рода. В вайнахской этике оговаривается даже то, как правильно ходить. Если рядом идут два человека, то старший всегда будет с правой стороны. Если три человека — старший должен идти посередине. Это правило существует для того, чтобы повстречавшийся человек знал, к кому обратиться первому. Только к старшему.

— Отличаются ли чем-то чеченские школьники от русских?

— Дети — они везде дети. Но некоторые отличия действительно есть. Я приезжал недавно в Москву на семинар. Добирался на автобусе до места, где он должен был проходить. На одной из остановок в автобус зашли девушки 12 — 13 лет. Подвыпившие и с сигаретами в руках. Вот этого у нас, к счастью, пока нет. И я надеюсь, нам удастся уберечь от этого наших детей. Ни один чеченский ребенок не посмеет при взрослом курить или нецензурно выражаться.

— А в ходе военных операций российские войска были в вашем селе?

— Нас несколько раз обстреливали. Стояли пикеты, а мы, жители села — русские и чеченцы, вышли на дорожный переезд и перекрыли дорогу. Но не с оружием в руках. Как я потом понял, наше село не особенно интересовало федеральные войска, поэтому нас на долгое время оставили в покое. Войска вошли в Новотерское только в самом конце войны. Но перед этим, естественно, обстреляли село. Да, были жертвы. Было страшно. Были погибшие дети. В каждом из трех своих выпусков я потерял по одному ученику. Причем судьбу одного из них я не знаю до сих пор. Просто пришли солдаты, забрали его, и с тех пор никто и никогда его не видел. Было всякое. Меня ставили к стенке моего же родного дома. Но никогда, ни при каких обстоятельствах я не испытывал чувства вражды к русскому народу. Может быть, потому, что я пацифист, а может быть, все дело в том, что мне близка русская душа. Я сам служил в армии, и потому прекрасно понимал срочников. Понимал, что они выполняют приказ. Им всего-то восемнадцать-девятнадцать лет. Я благодарен тем русским, которые, может быть, специально стреляли мимо. Но я не пойму тех, кто пришел к нам испытать чувство власти над другими людьми.

— Чеченские школьники сейчас не чувствуют неприязни к русским?

— Я учу их совсем другому. И знаете, я сегодня понял, что если после конкурса «Учитель года-2007» у кого-то изменится отношение к нам просто потому, что здесь был я, если при слове «чеченец» русский человек перестанет вспоминать тот образ бандита, который нам рисуют СМИ, значит, я сделал значительно больше, чем если бы стал победителем конкурса «Учитель года-2007». Я сделал что-то, что приведет к сближению народов. Вот меня просили: покажи нам свою родину. Я не могу это сделать ни на экране, ни на бумаге. Моя родина — во мне. Если я такой, поверьте, большинство чеченцев такие же. В любом случае, я буду стараться делать так, чтобы такими были все те, кто сейчас подрастает в Чечне. И еще. Я понял, почему все эти дни в Череповце стоит такая прекрасная погода. Это не природное тепло, это тепло, которым нас встречают жители этого города. Огромное им всем спасибо.



[11]

Хроники Череповца
№189(22104)
5.10.2007