Дачу снести. Потому что

Ягорбские дачники, «живущие» у газопроводной трубы, продолжили борьбу с газовиками, требующими сноса их строений. В отношении одного члена садоводческого товарищества № 8 уже вынесено решение о сносе дачи. Оно пока не вступило в силу, потому что председатель товарищества подал кассационную жалобу. И подготовил письмо в мэрию и городскую Думу с просьбой защитить права горожан на дачную собственность.
Напомним, 8 августа городской суд удовлетворил (уже во второй раз) исковые требования филиала ООО «Севергазпром» к Степану Пузакуличу — члену садоводческого товарищества № 8, дача которого находится в 32 метрах от трубы. Газпромовцы требовали, чтобы постройка была снесена, поскольку она (как и еще несколько сотен дач) стоит, по их мнению, в охранной зоне газопроводной трубы, где строить нельзя.

С тем, что в охранной зоне строить нельзя, никто не спорил. Главный вопрос, по которому участники процесса не могут прийти к единому мнению, — это размеры охранной зоны. Газпромовцы утверждают: 200 метров. Дачники и мэрия: 25.

8 августа судья огласил только резолютивную часть решения: снести. Председатель товарищества Стани­слав Сорокин задал во­прос:

— И все­таки, как по вашему мнению, охранная зона составляет 200 метров или 25?

— Двести.

— Почему?

— Я все объясню в мотивировочной части решения, она будет готова в течение пяти дней.

И вот мотивировочная часть имеется. Но объяснения в ней, по сути, нет — дачникам так и осталось неясно, на основании чего принято такое решение.

Первый документ, на который в решении делается ссылка, — Федеральный закон «О газоснабжении в Российской Федерации», принятый в 1999 году. «В соответствии с требованиями ст.ст. 28, 32 <…> на земельных участках, отнесенных к землям транспорта, устанавливаются охранные зоны с особыми условиями использования таких участков. Границы охранных зон объектов системы газоснабжения определяются на основании строительных норм и правил, правил охраны магистральных трубопроводов, других утвержденных в установленном порядке нормативных документов».

Далее приводятся те самые документы, на основании которых определяются границы охранных зон.

Первый из них — Правила охраны магистральных трубопроводов, утвержден­ные Минтопэнерго РФ и постановлением Госгортехнадзора в 1992 году. Охранные зоны вдоль трасс трубопроводов, транспортирующих в том числе природный газ, устанавливаются этими Правилами «в виде участка земли, ограниченного условными линиями, проходящими в 25 метрах от оси трубопровода с каждой стороны». Итак, здесь дана конкретная цифра — 25 метров.

В следующем абзаце — ссылка на Правила охраны газораспределительных сетей, утвержденные по­становлением правительства РФ в 2000 году. Эти правила устанавливают, помимо прочего, «порядок определения границ охранных зон газораспределительных сетей». Далее отдельно отмечается, что в соответ­ствии с данными Правилами «нормативными расстояниями» являются минимально допустимые расстояния от газораспределительной сети до зданий и сооружений, не относящихся к этой сети. Они устанавливаются при проектировании и строительстве сети, зданий и сооружений. Конкретные цифры этими Правилами не называются.

Следующая ссылка — на санитарные нормы и правила, на которые, видимо, опирается уже упомянутый «порядок определения границ охранных зон газораспределительных сетей». Но о каких СНиПах идет речь?

Газпромовцы в своем иске ссылаются на СНиПы, утвержденные в 1962 году, то есть до постройки дачи (она появилась в 70­х). А судья ссылается на СНиПы, которые были введены в действие в 1985 году. Согласно им минимальное расстояние от трубы до по­строек должно равняться 200 метрам. Но если дача была построена задолго до появления СНиПов, упоминаемых судьей, то как же она может соответствовать их требованиям? Почему в таком случае судья не ссылается на ныне действующие СНиПы?

На этом — все объяснения. Ни слова о том, как соотносятся первые и вторые Правила. Согласуются ли они между собой, дополняют ли друг друга? В решении они существуют как два отдельных документа, регулирующие, в общем­то, одну сферу, но выдвигающие различные требования. В таких случаях судья, выносящий решение, обычно объясняет, какому из этих актов он отдает предпочтение и почему. Либо потому, что один вид нормативного акта имеет большую юридическую силу, нежели другой, либо потому, что документ, появившийся позднее, отменяет предыдущий. Либо по другим причинам.

Никакого заключительного анализа нормативных документов судья не производит — просто дает заключение: «Разрешение на осуществление строительства на данном участке не выдавалось, постройки возведены с существенным нарушением санитарных норм и правил, в охраняемой зоне магистрального газопровода и в зоне минимально допустимого расстояния».

Все акты приняты в разные сроки, но позже того времени, когда дачные участки в кооперативе застраивались. Чем виноваты соб­ственники, что законодательство изменилось? А какие были нормы, когда строительство осуществлялось, — остается неизвестным.

Юристы, не имеющие отношения к данному делу, ознакомившись с решением, развели руками. И спрогнозировали: областной суд снова направит дело на пересмотр. Дачники говорят, что это решение суда почти слово в слово повторяет предыдущее, которое было отменено высшей инстанцией: «Так и будем разбираться, пока областному суду не надоест рассматривать наши жалобы и он махнет рукой?»

Татьяна Тихонова
№155(22070)
20.08.2007